На 27 февраля намечались два события, связанные с Думой. Сторонники первого политического течения — консерваторы — собирались её распустить. О возможности такого решения царь ещё 10 февраля предупредил председателя Госдумы M.B. Родзянко. Сторонники второго — кадеты и октябристы, наоборот, собирались перетянуть власть на себя, так, чтобы она, Дума, а не царь-государь, формировала правительство — они искали консенсуса с царём.

За два дня до этого, 25 февраля массовые выступления возобновились, а стачка приобретала всеобщий характер. Ночью прошли аресты активистов революционных организаций, но они не нормализовали обстановку. Расстрел демонстрантов на Знаменской площади и Невском проспекте вызвал перелом в настроениях войск: вечером 26 февраля начались волнения в ряде полков. В ночь с 26 на 27 февраля Родзянко получил указ о «перерыве занятий Государственной думы». Возможности мирного улаживания назревавшего конфликта был положен конец. 27 февраля войска Петроградского гарнизона стали переходить на сторону революции. Толпы рабочих и солдат громили полицейские участки и вылавливали городовых.

Итак, вырисовывается как бы следующая картина: стихийные беспорядки в столице переросли в вооружённое выступление против властей только после того, как император в очередной раз запретил собраться народным представителям (думцам) на их заседания. И, естественно, обиженная Госдума тоже стихийно (в силу сложившихся обстоятельств) оказалась во главе революции, вина за начало которой, таким образом, полностью легла на Николая II.

Картина логичная, однако не вполне точная.

Дело в том, что «вынужденная» роль руководителей народной революции стала ускользать из рук думских заговорщиков в самом начале событий, поскольку они развивались вопреки кадетскому плану дворцового переворота. Ещё 26 февраля в Таврическом дворце началось заседание Совета рабочих депутатов. Председателем был избран Н.С. Чхеидзе (социал-демократ, меньшевик), а одним из его заместителей — А.Ф. Керенский (трудовик, с марта 1917-го эсер).

Дело пахло даже не двое-, а троевластием.

Думцы (либералы), обнаружив, что народное недовольство принимает вполне конкретные очертания революции, руководимой левыми партиями (демократами), вновь попытались договориться с царём (с консерваторами) о своём участии в органах исполнительной власти, уже не покушаясь на смену императора. Но он обрушил свой гнев именно на Думу, закрыв её заседания!

И вот тогда, поняв, что ни на какие договорённости с Думой Николай II не пойдет, а Петросовет захватывает инициативу, в 3 часа дня 27 февраля на частном собрании несколько членов распущенной царём Думы приняли решение о формировании «Временного комитета для восстановления порядка и сношения с учреждениями и лицами». Этот комитет со странным названием тут же обратился к населению:

Очевидно, не имея никакой уверенности в поддержке населения, одновременно с обнародованием этой агитки М.В. Родзянко направил телеграмму главнокомандующему ближайшего к Петрограду Северного фронта с таким текстом:

«Правительственная власть находится в полном параличе и совершенно беспомощна восстановить нарушенный порядок. России грозит унижение и позор, ибо война при таких условиях не может быть победоносно окончена. Считаю единственным и необходимым выходом из создавшегося положения безотлагательное призвание лица, которому может верить вся страна и которому будет поручено составить правительство, пользующееся доверием всего населения… Медлить больше нельзя, промедление смерти подобно».

Генералитет благосклонно принял план переворота и, рассчитывая на поддержку армии, думские заговорщики перешли к активным действиям. П. Милюков вспоминал: «Никто из руководителей Думы не думал отрицать большой доли её участия в подготовке переворота. Вывод отсюда был тем более ясен, что… кружок руководителей уже заранее обсудил меры, которые должны были быть приняты на случай переворота. Намечен был даже и состав будущего правительства…Личный состав министров старого порядка был ликвидирован арестом их, по мере обнаружения их местонахождения. Собранные в министерском павильоне Государственной думы, они были в следующие дни перевезены в Петропавловскую крепость».

Арест министров сделал Временный комитет Госдумы в глазах населения, по крайней мере, части населения столицы, органом власти. Но Петроградский Совет рабочих депутатов тоже опубликовал своё воззвание и назначил районных комиссаров для установления народной власти в районах Петрограда.

Таким образом, в феврале — марте 1917 года на улицах Петрограда, когда легитимной властью всё ещё оставался царь, столкнулись две политические группировки, заранее готовившиеся взять власть в свои руки: кадетско-октябристское большинство Госдумы, совершавшее верхушечный дворцовый переворот, и меньшевистско-эсеровские лидеры Петросовета, совершавшие буржуазно-демократический государственный переворот. Эти лидеры тоже были «западниками», только сторонниками других социально-экономических моделей.

Петросовет сразу начал действовать как главный орган власти.

1 марта им был издан Приказ № 1, и четвёртый пункт его, признавая думскую комиссию, низводил её в «сообщники» Совета: «Приказы военной комиссии Государственной думы следует исполнять, за исключением тех случаев, когда они противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов».

В тот же день Петросовет принял ещё одно постановление, не менее важное. Вот его требования:

1) Все государственные финансовые средства должны быть изъяты немедленно из распоряжений старой власти. Для этого немедленно революционными караулами должны быть заняты в целях охраны:

а) Государственный банк, б) главное и губернское казначейства, в) Монетный двор, г) Экспедиция заготовления государственных бумаг.

2) Совет рабочих депутатов поручает Временному комитету Государственной думы немедленно привести в исполнение настоящее постановление…»

Как видим, и в этом случае Петросовет поручает Временному комитету Госдумы выполнить своё распоряжение.

Сходная картина была и в Москве. Того же 1 марта в Моссовете был «заслушан доклад Временного революционного комитета о его деятельности. Постановлено: задача текущего момента — захват народом власти в Москве. Для выполнения этой задачи избран комитет Совета рабочих депутатов в количестве 44 человек. В комитет вошли по партийным спискам: 16 представителей от Российской социал-демократической рабочей партии, 9 социал-демократов-меньшевиков, 7 социал-революционеров, 3 от Бунда. Остальные места предоставлены профессиональным союзам, больничным кассам и кооперативам».

И далее в документе говорится:

«Собрание выбрало 2 представителя в Военный совет.

Член Государственной думы от Москвы М.М. Новиков сделал сообщение о положении дел в Петрограде…

Власть в Петрограде находится в руках Временного комитета Государственной думы и Совета рабочих депутатов. Все правительственные учреждения Петрограда заняты примкнувшими к народу войсками. Временный комитет распределяет места по государственному управлению… Арестованы в Петрограде: Щегловитов, Штюрмер, Курлов, Барк, Ширинский-Шахматов, Фредерикс, митрополит Питирим, Комиссаров. Министры успели скрыться. Члену Государственной думы А.Ф. Керенскому поручено арестовать прочих видных представителей старой власти. Фамилия Романовых пока за пределами досягаемости…»

Советы фактически (де-факто) захватывали власть, включив думский «заговор» и её (Думы) оргструктуры в свои действия составной частью. Что могли противопоставить этому дворяне-заговорщики? Только захват власти де-юре, создав видимость законности овладения именно ими высшей властью в стране. Для этого нужно было получить, по требованию Временного комитета Госдумы, отречение от престола правящего императора — до сих пор легитимной власти России — с тем, чтобы Комитет мог сформировать правительство на основе этого юридического акта.