Я взяла в руки вещицу, и рассмотрела ее со всех сторон.

— Но что мне с этим делать?

— Не знаю, но у нас предположение, что твоя магия может…

— Я попробую. — Перебила я Гарри.

Сжала медальон в руке и выпустила в него холод, не способный выдержать ни одна частица на земле, медальон посинел и издавал странные стонущие звуки. Взяв за цепочку, я с силой ударила его об угол стола, но ничего не произошло.

— Попробуй спалить его. — Предложил Гарри. — Ведь было описано в книге, что уничтожить его сможет адское пламя.

Я создала на своей ладони пламя, от невыносимого жара которого все отпрянули подальше, медальон покраснел в руке, затем раскалился добела, вот только плавиться вовсе не собирался. Что за темная магия — эти крестражи? Снова ничего не произошло, лишь поскрипывания изнутри, и возможно мне послышался смех на высоких тонах.

— Почему он не уничтожился? Адское пламя куда холоднее, чем то, что вы сейчас видели, это сравни температуре солнца! — Раздосадовано произнесла я.

— Если ты сможешь контролировать адское пламя, тогда можно попробовать. — Произнесла Гермиона.

— Не стоит рисковать своими жизнями, моя магия — магия естественности и природы, а то пламя, — оно из разряда темной, настолько темной, что оно неподвластна мне, я считаю, что не смогу контролировать заклинание огня, так же как и не удалось уничтожить крестраж. Я посмотрела на все еще раскаленный медальон в руке и остудила его.

Гарри с досадой взял в руки вещь и задумался.

— Нет, рисковать, вызывая адское пламя мы не будем, пока просто сохраним его до лучших времен. — Сказал он.

Эту ночь я спала как убитая, наверное на радостях что все живы и здоровы, что хотя бы один крестраж был найден, что все было хорошо, если можно было назвать военное положение в волшебном мире. Тот сон, в котором Северус всех мучает, а затем убивает больше не тревожил. Сириус спал совсем близко, нас буквально разделяла тоненькая шторка, делящая палатку на импровизированные комнатки… Кикимера отправили в дом Роновой тетушки Мюриэль до лучших времен, эти два сварливых существа возможно найдут общий язык, хихикнул Рон. Мы снова вместе, друзья…

Крестраж оставлять без присмотра никто не собирался, поэтому каждый из нас носил медальон по очереди, ощущая его пульс под железной оболочкой. Словно маленькое живое существо, паразит он понемногу овладевал тем, на чьей груди он висел. Рон становился просто невыносимым, огрызался, Гарри уходил в свои мысли, возможно вещь даже усиливала связь между ним и Волан-де-Мортом. Видение убийства Грегоровича настигло его в ночь, когда он дежурил у палатки. Темный Лорд при помощи легиллименции проник в мысли мастера волшебных палочек и увидел, как какой-то мальчишка что-то украл из его мастерской. Все гадали что же это может быть? Ведь предположения о том, зачем Лорду нужен Грегорович были иного характера, быть может он хотел узнать больше о связи палочках близнецах Гарри и Волан-де-Морта, однако интерес Лорда похоже был в другом. Если бы мы только знали, быть может смогли бы что-то предпринять. Поскольку Дамблдор был уверен, что Волан-де-морт спрятал крестражи в местах, очень важных для него, мы продолжали снова и снова перечислять, словно читая какую-то скучную молитву, места, где Том Реддл когда-либо жил или бывал, — сиротский приют, где он родился и вырос; Хогвартс, где он учился; Боргин и Беркс, где он работал после школы; и затем Албания, где он пребывал в годы своего изгнания, — все эти локации были основными направлениями поиска.

— Да, давайте отправимся в Албанию. Подумаешь, понадобиться всего несколько часиков, чтобы обыскать всю страну, — Саркастично сказал Рон, чья очередь была носить медальон.

— Там крестражей быть не может. Он сделал пять из них еще до изгнания, и Дамблдор был уверен, что змея — шестой, — Ответила Гермиона. — Мы знаем, что змея не в Албании, потому что она обычно рядом с Вол…

— Я ж просил не называть его имя! — Взмолился Уизли.

— Хорошо! Змея обычно рядом с Сам-Знаешь-Кем. Теперь доволен? — Посмотрела на него Гермиона с тенью раздражения.

— Не совсем.

— Я сомневаюсь, что он прячется где-то у «Боргин и Беркс», — Сказал Гарри. Он и раньше говорил то же самое, но сейчас он сделал это, чтобы немного разрядить обстановку. — «Боргин и Беркс» эксперты в Темных силах, они без труда бы распознали крестраж случайно завалявшийся на прилавке.

Рон демонстративно зевнул. Подавив почти непреодолимое желание запустить в него чем-нибудь тяжелым, Гарри продолжал:

— Я все еще настаиваю, что он мог спрятать что-нибудь в Хогвартсе.

Гермиона вздохнула.

— Но Дамблдор нашел бы его, Гарри!

Гарри в который уже раз привел доказательство в пользу своей теории:

— Дамблдор сам мне говорил, что не знает всех секретов Хогвартса. Говорю тебе, если и было место, которое по-настоящему важно для Вол…

— Ой!

— САМ-ЗНАЕШЬ-КОГО! — Прокричал Гарри, делая ударение на каждом слове. — Если и было место, которое действительно было важно для Сами-Знаете-Кого, то это Хогвартс!

— Ой, да ладно тебе, — Усмехнулся Рон. — Школа — Важное место?

— Да, именно школа. Она стала его первым настоящим домом, местом, где к нему пришло понимание, что он особенный. Она значит для него всё, и даже после того, как он ушел…

— Мы ведь говорим о Сами-Знаете-Ком? Так ведь? Или о тебе, Гарри? — Поинтересовался Рон. Он потянул за цепочку с крестражем, висевшую на его шее. Всем вдруг захотелось затянуть цепь на его шее и придушить друга, его поведение было невыносимым.

— Ты сказал, что Сам-Знаешь-Кто просил Дамблдора предоставить место работы в школе после того, как он ушел. — Сказала я

— Точно, — Кивнул Гарри.

— И Дамблдор подумал, что он хочет вернуться только для того, чтобы, возможно, найти какой-нибудь артефакт и сделать из него еще один крестраж? — Вступил Сириус, опережая мои мысли.

— Ну да. — Сказал Гарри.

— Но работы в Хогвартсе ему все-таки не получил, не правда ли? — Озвучила уже надоевший вопрос Гермиона. — Таким образом, ему так и не представился шанс сделать крестраж и спрятать его в школе!

— Ну хорошо, — Сдался Гарри. — Давайте забудем о Хогвартсе.

Далее была бесполезная вылазка в Лондон под мантией невидимкой, к тому самому приюту, где вырос Темный Лорд, но на его месте оказалось офисное здание. Гарри решил, что крестражей там вообще быть не может, так как Том мечтал убежать из этого места, и разорвать все связи с маглами. Он выбирал места таинственные и загадочные.

Много мест мы сменили, исколесили всю страну, путешествуя с помощью трансгрессии мы находили новое убежище то в лесу, то в тенистой расщелине между утесами, то на поросшей вереском поляне, то на склоне горы, а однажды ночевали в укрытой от чужих глаз уединенной пещере. Каждые двенадцать часов передавали крестраж друг другу, будто играя в какую-то дурацкую замедленную игру «передай посылку», где ужасная музыка замирала, потому что наградой победителю были двенадцать часов плохого настроения и злобы. Сириус углублялся в тяжелые эмоции, когда медальон висел на его шее, старался меньше попадаться мне на глаза. Когда крестраж был на мне, мысли о Северусе не давали мне покоя, почему он так глубоко засел в моей голове? Сколько можно было себя винить за ту ошибку, под названием: «В постели с врагом»? Гермиона и Сириус пытались научить меня трансгрессии, но ни одной попытки овладеть этим у меня не вышло. Однажды поздней ночью я сидела около палатки, наблюдая за окрестностями, медальон едва не прожег дыру на моей груди, унося меня в мир боли и страданий. Но опомнившись от этого секундного сновидения-кошмара, сходила в палатку за чашкой чая, и без этих движений, смогла бы наколдовать себе потрясающий ароматный напиток, но поймала себя на мысли, что нужно размять кости, и проснуться. Выходя с кружкой из палатки, из которой валил пар, я поежилась, снова встречающему меня осеннему холоду и машинально запустила руку в правый карман, в нем что-то лежало. Достав смятый, свалявшийся, да к тому же еще и постиранный кусок пожелтевшего пергамента, вспомнила что это. Эти джинсы я носила не часто, Гермиона участливо одолжила мне свои спортивные штаны, которые я практически не снимала. Развернув рыхлую бумагу, увидела потускневшее и потрескавшееся изображение Северуса Снейпа и глубоко вздохнула, все та же ухмылка то появлялась, то исчезала на его лице. Грусть и тоска окутала меня. Что ты со мной делаешь? Почему от одного взгляда в твои черные глаза на меня обрушиваются все мировые тревоги, заставляющие душу стонать. Не в силах больше смотреть на него, аккуратно свернула газетный листок и затолкала обратно в карман джинсов. Сидя на импровизированном стуле, облокотившись на небольшое деревце, отпила из кружки, тепло согрело мои внутренности и стало немного легче. Маленькое сердечко на груди стучало быстрее, чем мое собственное. Скорее бы снять эту мерзость, хотя медальон не действовал на меня так как на остальных, но было все равно неприятно. Гермиона сменяет меня через час, ровно в пять утра. Темное осеннее утро, как ни странно безоблачное небо. Тысячи песчинок звезд, мелькающих, словно огни самолетов, начали двигаться по странной траектории. Маленькое сердечко в медальоне замедляло ход, и вот, оно уже билось в такт с моим сердцем.