В черных глазах смешалось все: и горе, и мольба, и надежда…

Я отрицательно качнул головой:

— Профессор, я бы никогда не сказал такое… если бы это не было правдой. Не настолько я вас ненавижу.

Из черных глаз ушла надежда, и горе тоже — все ушло. Теперь я видел совершенно пустое лицо. Когда мы в больнице узнали о гибели директора Хогвартса, я был на дежурстве, и пришлось контролировать себя. Зато ночью долго оплакивал свою потерю. Альбус Дамблдор — самая большая надежда нашего мира, его гибель осиротила очень многих. Уверен, я не один не спал той ночью…

Но и сейчас реакция Снейпа подняла ушедшее вглубь горе… Мы оба долго молчали. Я опять дал волю своим чувствам и опять показался себе таким беззащитным. Десять дней траура… Разве этого хватит, чтобы справиться с таким оглушающим несчастьем… Снейп сейчас чувствовал все острей, но то, что горе можно разделить с кем-то, уже давало надежду. Надежду на то, что не все безнадежно. Мне было легче от того, что человек, находящийся рядом, меня понимает… А ему?

Я сделал то, чего никак не ожидал от себя: взял холодную безвольную руку и сжал своей. Очень долго мой жест был безответным. Прошло много времени, пока я не почувствовал жизнь в этой руке. Нет, это было не ответное рукопожатие. Только попытка.

— Профессор, кто еще может вам помочь?

Снейп медленно повернул голову:

— А зачем?

Вопрос повис в воздухе…

Это уже чересчур! Врач я или нет? Я выпустил его руку, и, не теряя хрупкий контакт наших глаз, с напором ответил:

— А зачем я вас лечу? Почему не даю и не дам вас вернуть в Азкабан? Потому что нужно жить дальше. Потому что все потери можно пережить. Даже такие страшные.

Я старался передать лежащему на койке человеку уверенность во всепобеждающей силе жизни. Получилось у меня или нет, трудно сказать. А потом я слегка улыбнулся:

— И вы у меня еще в долгу. За мои мучения в школе мы с вами еще не рассчитались, — я упер палец Снейпу в грудь, — Так что извольте вспомнить: кто еще может подтвердить то, что профессор Дамблдор никогда не был слепым, и то, что вы не враг.

Снейп тоже не пытался отвести взгляд, он смотрел мне в глаза, как будто что-то искал.

— Это могут подтвердить: Поттер…

— Тоже находится на лечении неизвестно где.

— Нимфидора Тонкс…

— Насколько я помню, погибла.

— …Рем Люпин…

Я посмотрел в окно:

— Начинается полнолуние. Я попытаюсь его найти, но не уверен в этом.

— …Минерва МакГонагалл…

— Кажется, она в Хогвартсе. Я там давно не был. Попробую связаться.

— …Артур Уизли…

— Передавали, что он по делам уехал в Дурмштранг.

— …Рон Уизли…

— Рон? — не удержался я от вопроса. По-моему Рон ненавидел Снейпа еще сильней, чем я.

— …Гермиона Грейнджер…

— Гермиона Уизли, — поправил я, — Думаю, что кого-нибудь из них я найду. Если вы считаете, что они вам смогут помочь…

— Не знаю, — перебил меня профессор, — подтвердить мои слова они смогут, а помочь — не знаю.

Да, интересно, в полученном мною перечне — одни гриффиндорцы. Но тыкать этим я его не буду. Мы ведь еще не кончили, профессор Снейп?

Протокол заседания комиссии по подготовке праздника Победы.

Представитель Службы Администрации Уизенгамота: У нас вопрос: кто будет готовить концерт? Есть предложение: пригласим какую-нибудь известную шоу-группу, и пусть они сами с концертом разбираются.

Представитель Департамента Магического Спорта и Состязаний: Нет, на самотек подготовку концерта пускать нельзя. За артистами не проследить — год страна смеяться будет.

Представитель Департамента Регулирования и Надзора за Магическими Животными: Когда люди смеются — это хорошо.

Представитель Группы Надзора за Соблюдением Магического Правопорядка: Не знаю, не знаю. Не люблю, когда смеются надо мной или моим отделом.

Представитель Службы Администрации Уизенгамота: Это не наш профиль работ, но если воспользоваться одним из старых концертов… Нам тут попалась запись концерта с прошлого празднования победы над Сами-Знаете-Кем. А когда прикинули, оказалось, что почти всех артистов можно разыскать. Пусть повторят те же самые номера. И получится чудненько.

Представитель Департамента Регулирования и Надзора за Магическими Животными: Начнем новую традицию: по встрече праздника победы над Сами-Знаете-Кем. В следующий раз и думать не нужно будет.

Представитель Группы Надзора за Соблюдением Магического Правопорядка: Ваш юмор, представитель Департамента Регулирования и Надзора за Магическими Животными, неуместен. Я бы даже сказал, что это НЕ СМЕШНО! Победа над Сами-Знаете-Кем была окончательной.

Представитель Службы Администрации Уизенгамота: В прошлый раз то же самое говорили. Не хотите запись ТОЙ речи ТОГО Министра послушать? Или вы боитесь, что Поттер устанет?

Представитель Департамента Междумагического Сотрудничества: К слову о Поттере. Неплохо бы его к этому времени вернуть в страну. Пусть народ полюбуется.

Министр: Народу и без Поттера найдется на кого любоваться. Представитель Группы Надзора за Соблюдением Магического Правопорядка, сколько будет награжденных?

Представитель Группы Надзора за Соблюдением Магического Правопорядка: Из нашего отдела пять человек. Хотелось бы представить их к Ордену Мерлина 2 класса. Еще целый список для объявления благодарностей. Полный перечень пока уточняем. Господин Министр, мы слышали, что Орден Феникса будет награждаться отдельно. Сколько у них человек выдвигается?

Министр: Одиннадцать. Но двое из них на орден Мерлина 1 степени.

Представитель Группы Надзора за Соблюдением Магического Правопорядка: Это понятно, Поттер и Дамблдор. Но вот общее количество — одиннадцать человек… Нельзя ли на круглом числе остановиться?

Министр: Не могу сейчас ничего сказать. Возьмите сами список у секретаря, я распоряжусь. Посмотрите, что можно сделать, круглые числа — это лучше, аккуратней.

Инга на меня дулась. Вчера я так и не смог ей всего объяснить. Слишком многое нужно было рассказывать. Для нее Снейп был одним из негодяев Упивающихся, да еще и с очень темным прошлым. Он был тем, кому поцелуй дементора, и тот был подарком. А кем он был для меня? Очень большим мерзавцем, но… Я не cмог бы ей объяснить, почему ему верю… или хочу верить. В первый день, когда я узнал, что он и есть тот самый Упивающийся Смертью, я не сомневался, что все просто. Негодяй, он негодяй и есть. Если есть деление мира на черное и белое, то Снейп — это уж такое черное! Чернее некуда. А сейчас что изменилось? Почему я вдруг стал задумываться, что он за человек? Что я могу объяснить Инге, если и сам не понимаю, как могли пятнадцать минут душевной близости без обычной язвительности заставить меня взглянуть на него другими глазами.

В ординаторской на столе Грега стояла фотография. Та блондинка, что вчера была закинута в нижний ящик стола, сейчас мило улыбалась мне. А еще меня заинтересовала рамка для фотографии. Она прекрасно сочеталась со светлой воздушной мантией девушки. Знаю, чтобы получить эффект такой легкости, рамочку нужно подбирать долго и тщательно. Загадка. Что происходит у Грега на его любовном фронте? Полная капитуляция завершилась победой? Жаль, что сегодня я его не видел. Подожду до завтра.

У себя на столе я заметил плоский сверток. Он был прикрыт деловыми бумагами, вот я и обнаружил его не сразу. Интересно, что там?

Вот это новость! Пирог «Наполеон». Инга раньше никогда его не пекла. А вот бабушка его любила. И ни один наш праздник не обходился без этого пирога.

Я нашел нож и отрезал себе кусок. Конечно, нужно было бы дождаться Ингу с чаем (а заодно и помириться), но удержаться от соблазна и не попробовать пирог я не смог. Так и скажу… Тем более такая вкуснота.