В нашем отделении на редкость безлюдно. Даже медсестер не видно. Надеюсь, с Ингой ничего не случилось?

Свернутая пачка журналов благополучно перекочевала из моей повседневной мантии в карман форменной. Грег что-то не спешит. Я уже почти готов, а он все еще не появился. Может, опять совещание? Не похоже, шеф бы еще по дороге меня перехватил. Почему-то когда я опаздываю, всегда на него натыкаюсь, а сегодня в коридоре никого…

Куда же пойти в первую очередь?

О, кого я вижу! Инга! Вот теперь все в порядке. И наша «пятая авеню» не такая уж безлюдная, когда по ней идет Инга. Люблю смотреть, как она идет. Но что-то сегодня она торопится. Ко мне? Моя улыбка могла бы поспорить с улыбкой Алена Делона…

Но улыбаться мне пришлось недолго: моя дорогая медсестра, едва кивнув, потащила меня в ординаторскую. Она оглянулась и затолкала меня внутрь. Заговорила Инга только когда за нами закрылась дверь.

— Невилл, я тебя тоже очень люблю, но на кого ты похож?

С этими словами пачка журналов была вынута из моего кармана, а сам я был повернут лицом к окну.

— Ты же пуговицы на рубашке неправильно застегнул.

Проворные пальцы быстро расстегнули верхние пуговицы и застегнули их по-другому. В результате на рубашке получился приличный перекос, но Инга запахнула мою мантию и посмотрела на меня критическим взглядом.

— Ничего, из-под мантии остальное не видно. Ты не мог светлую рубашку надеть? — и, не дожидаясь моего ответа, она добавила следующую порцию критики, — И вынь руки из карманов. Ты же их совсем вытянул.

Руки я вынул, хотя, когда они там оказались, не заметил. Бабушка тоже меня ругает за то, что руки у меня всегда засунуты в карманы. Интересно, а где я их должен держать? Я не знал, как реагировать на такой натиск. Внимание — это, конечно, приятно, но в связи с чем?

— Я что-то пропустил? Была команда всем явиться во фраках?

— Доктор Лонгботтом, вы меня поражаете. Вы знаете, что такое фрак? — Инга зашла сбоку и снова меня рассматривала.

— Конечно, это такая маглская одежда, — я немного подумал и добавил, — мужская.

Вообще-то эту фразу я от Грега слышал, но то, что это мужская одежда, сообразил сам.

— Ты ничего не пропустил. Хотя… мог бы и догадаться. Сам же вчера разрешил того… Снейпа… допросить. А час назад у нас в отделении было явление аврорского начальства народу. Шеф проявил бурную активность: доктора Фингрида не отпустил после дежурства и велел мне тебя подготовить. Так что…

— Подожди, это все ради допроса? Я же всего десять минут им разрешил! Они целой толпой собираются в палату заявиться? — у меня от неожиданности кончились слова.

— Невилл, это не нам решать. Видел бы ты, как эти авроры кабинет нашего шефа оккупировали, — Инга отнеслась к нашествию в наше отделение стоически.

— Ты не понимаешь! Нужно больного хотя бы подготовить… Пожалуйста, принеси ужин, диета номер пять… Но если он будет таким, как вчера… — я сорвался с места.

От ординаторской я почти бежал. У стола медсестер притормозил и прихватил пузырек с нашатырем. Сейчас он может пригодиться…

А теперь нужно двигаться быстрей — кабинет начальника и… я спокойно вошел в бокс к Снейпу.

В этот раз свет моего бывшего профессора не разбудил. Пришлось применить заклинание:

— Энервейт!

Мой пациент очнулся. Его лицо сегодня было не таким бледным, и синюшный оттенок вокруг рта пропал, а глаза… Я, наконец, посмотрел ему в глаза… Да, глаза… Ну, можно сказать, нормальные глаза. Снейповские! Нашатырь не понадобится… Он должен бы удивиться тому, как я рассматриваю его лицо. Ну и пусть!

— Добрый вечер, профессор.

— Здравствуйте… доктор Лонгботтом, — голос тихий, но вполне устойчивый. И хорошо, что он помнит наш вчерашний разговор.

— Как вы себя чувствуете, больной? — этот вопрос был задан не только для проформы, мне на самом деле было важно его самочувствие.

Снейп не сразу ответил, он пристально смотрел мне в лицо. Но мне совсем не хотелось доказывать ему свою состоятельность как его лечащего врача и мериться взглядами.

— Я вас спросил, как вы себя чувствуете? — вчерашнюю сдержанность я отбросил, и Снейп должен был почувствовать, что разозлил меня.

— Хорошо, — он первым отвел глаза. А я, закрепляя победу, добавил — Когда я вас спрашиваю, извольте отвечать без промедлений!

Он вскинул глаза, и я снова увидел яростного Снейпа. Но он сдержался, и в нем словно что-то выключилось.

— Да, сэр. Извините.

Я вздрогнул, как от удара. Хорошо, что он этого не видел…

Он опять опустил глаза.

— Вы хотите пить? — я изо всех сил держался за свой профессионализм.

— Да, если можно.

Я налил воду и пихнул стакан Снейпу в руки. Сегодня сам справится… А вот и Инга со специальным подносом.

— Мисс Грулл, поставьте на кровать. Больной сможет поесть без вашей помощи. Идите.

Инга спокойно посмотрела на меня.

— Но его нужно подготовить…

— Я вас позову позже, — ну вот! Опять я злюсь.

Снейп с интересом рассматривал меня. Поймав мой взгляд, он повернул голову в сторону уходящей медсестры:

— А вы изменились, доктор Лонгботтом.

— Держите свои замечания при себе, — я сдержался и сел на краешек стола.

— Ешьте! Вы можете это делать сами? Или мне вернуть медсестру, чтобы она вас кормила с ложечки?

Я все еще злился. И мне так хотелось, чтобы Снейп мне что-нибудь ответил… Но я не дождался даже возмущенного взгляда. Он поудобней передвинул поднос и взял в руку ложку… Рука дрожала… Я опять почувствовал, как у меня внутри все прыгнуло. Видимо, у меня на лице что-то отразилось… Он посмотрел на меня, а потом на свою руку. Снейп сжал оба кулака так, что побелели костяшки пальцев. Он опустил руки на одеяло… Но руки не хотели слушаться и продолжали мелко дрожать…

Я отвернулся… Закрыл глаза и помассировал виски, начиналась головная боль.

— Пожалуйста, не тяните с ужином, — я чувствовал накатывающуюся усталость, словно слабость Снейпа передавалась и мне, — сегодня я специально начал обход с вашей палаты.

Я стоял у окна и смотрел на улицу. Нужно было дать ему время… Но ведь слушать он меня может… И понять то, что я скажу, тоже.

— Скоро к вам придет следователь, — по наступившей за спиной тишине я понял, что мои слова поняты правильно.

Тянуть больше было нельзя, и я оглянулся. Только очень голодный человек может так быстро съесть эту жидкую диетическую кашу. Мой взгляд только скользнул по пустой тарелке и уперся в бледного профессора.

— Я знаю, что вы еще не можете выдержать допроса, — мне очень не нравились пустые глаза, что смотрели поверх подноса, — поэтому вам зададут всего несколько вопросов. Соберитесь с силами. Сейчас придет медсестра, она поможет вам подготовиться.

Все, я сделал то, что должен был: я его предупредил. Больше мне здесь делать нечего. У меня есть и другие больные, без таких проблем. Я медик, не мое дело лезть в дела авроров и Упивающихся Смертью! Пусть сами разбираются. Что он заслужил, пусть то и получит…

Но дрожащие руки с побелевшими костяшками пальцев не выходили у меня из головы. Но это просто слабость организма. Обычного человеческого организма. Ведь так?

Мне пора делать обход. Начальство пусть развлекает начальство, но кому-то и работать нужно.

Но сразу у меня ничего не вышло. Я все еще чувствовал, как у меня стучит сердце. Глупо в таком состоянии идти к больным… И я зашел в ординаторскую. Покрутил в руках журналы. Читать сейчас я тоже не мог. Но и простое перелистывание страниц помогало успокоиться. Еще ворот рубашки тянет! Пусть Инга будет недовольна, но я застегнул пуговицы по-старому. Лучше иметь косой воротник, чем постоянно дергаться.

Дверь открылась, я оглянулся — на пороге стоял Грег.

— Привет, Невилл. Как дела?

Я пожал плечами:

— Нормально, а у тебя как?

— Все хорошо, — ответил Грег, — все просто за-ме-ча-тель-но.

Унылый голос моего приятеля противоречил его словам.

— А почему так минорно? И где твои крылья?