Последним усилием, уже из других пространств, Лина Ивановна хотела открыть замок, но руки ее не слушались, и сладкая пелена начала застилать красивую молодую пару.

– Эй! Не думай там на радостях умирать! – обеспокоенно крикнула из-за двери Алла и бросилась судорожно искать в сумке ключи. – Надеюсь, она не меняла замок.

Алла щелкнула ключом, энергично потянула дверь на себя, вытягивая вместе с ней, как огромную рыбу из глубины небытия, Лину Ивановну. Та, продолжая цепляться за ручку, повалилась в объятия белобрысого ковбоя.

– Джон, осторожнее, – просит Алла мужа, – усади ее в кресло, я сейчас принесу капли. Хорошо, что старые люди ничего не меняют… Ой! Это не про нее! Она все переставила. Но все равно, вот валокордин!

– Все хорошо! Хорошо! – лепечет Лина Ивановна.

– Бабульчик, мой дорогой, посиди спокойно.

Когда Лина Ивановна окончательно приходит в себя, гости уже вовсю хозяйничают. Алла шуршит пакетами с подарками и снедью из дьюти-фри. Джон с любопытством разглядывает фотографии на комоде, а брюнетистый головастый малыш ползает у его ног, стараясь ухватить Тарзана за бороду. Тарзан отступает, не дается, а потом сам подскакивает к новому прикольному четвероногому человечку, который очень похож на собаку и от которого пахнет щенком.

Алла подсаживается на подлокотник кресла к Лине Ивановне и ласково гладит ее по руке:

– Ты нас не пугай, дорогая прамачеха! Ты даже не представляешь, кого я тебе привезла!

Лина Ивановна улыбается и смотрит с нежностью на бойкого годовалого малыша.

– Нет, не его. – Алла хохочет, гладит сына по голове. – Нет, я не могу молчать! – Она хватает теперь за руку мужа. – Это Джонни! Правнук Порфирия из Сан-Франциско. Я его все-таки нашла!

– Я ваш внучатый племянник, – на вполне сносном русском бормочет ковбой и смущенно улыбается, – или что-то в этом роде. С родней по-русски все очень сложно.

– Мальчик мой! – растерянно и умильно шепчет Лина Ивановна, и не понятно, к большому или маленькому мужчине это относится.

– Федор, это твоя прабабушка! – подхватывает карапуза Алла.

– Гу-гу-гу, – басит Федор Ильич и требует, чтобы его вернули к Тарзану.

– Джонни – биолог и юрист. Он отстаивает права животных. И я тоже, – тараторит Алла.

– Бедняжка, тебе так досадили люди, что ты решила в ответ защищать от них животных? – Лина Ивановна равнодушна к живности, ей важно только, что ее дивная ласточка снова порхает вокруг.

– Нет, наоборот, именно среди защитников животных я встретила настоящих людей.

– А вы надолго? – Лина Ивановна хочет сразу услышать свой приговор.

– Не боись, надолго! На полгода точно! У группы Джонни контракт с нашим Министерством экологии на проведение замеров и всего такого. Мы едем в Мурманск и севернее, за котиками. Смотри! – Алла выхватывает какую-то тетрадь и вертит ею перед носом Лины Ивановны. На обложке все по-английски, наверху приписка по-русски: «Дневник ее соглядатая». – Это мой дневник наблюдений за морским котиком Эльзой, – хвастает Алла. – Мы ее спасли из частного зверинца, теперь я сама ангел-спаситель… ой, хранитель. Неделю назад я делала о ней доклад! – Алла просто не может устоять на одном месте, она действительно как ласточка кружит и порхает по квартире. – Так, бабульчик, у нас всё с собой. Не хлопочи. Крыльями не хлопай. Посиди спокойно.

Когда все съедено, выпито и по первому кругу рассказано, Джонни ловко собирает тарелки и несет стопку на кухню.

– Ты его любишь? – Лина Ивановна кивает вслед внучатому племяннику.

– Так сильно, что даже не произношу это слово, – смеется Алла. Она наклоняется к прамачехе и взволнованно шепчет, ее глаза блестят от удовольствия: – Теперь главная новость. Мы настоящая родня. Ты и я. И Стёпа. Я снова жду ребенка. Как Милославская в законе. Понимаешь? Это будет реально твой правнук. Мы теперь одна семья, без дураков. Яхочу забрать тебя в Америку. Поможешь мне с мальчишками?

– Ты так уверена, что будет сын? – Лине Ивановне не верится, что конец истории может быть таким счастливым.

– А то! В нашем роду столпилось слишком много девчонок, пора двигать популяцию Милославских вперед!