Чейз поднял бровь.

Ланс сунул ей под нос газету:

– А как ты объяснишь вот это?

– Что? – Мэдди развернула газету и чуть не ахнула, взглянув на передовицу. Вспомнив Грега Пью, его парик и вставную челюсть, она невольно прыснула со смеху.

– Что смеешься? – огрызнулся Ланс. Мэдди вернула ему газету.

– Да вот, смотри.

– Не вижу ничего смешного. – Ланс нервно заходил по комнате. – Что ты делала в доме у этого извращенца? Ты что, действительно его новая пассия?

«Насчет извращенца – истинная правда. Но пассия?»

– Да нет, что ты!

– Тогда какого черта вы с ним... – начал Чейз.

– Мы просто танцевали, Ланс.

– Где ты его откопана?

Мэдди начала медленно закипать, но рассудила, что чем скорее все объяснит, тем быстрее положит конец унизительному допросу. Все подробности им знать вовсе не обязательно.

– Нас познакомила Софи. Она работает с ним на телевидении.

Ланс выругался.

– Я так и знал, что здесь замешана эта проныра.

– Проныра? – взорвалась Мэдди. – У этой проныры есть имя, и она моя подруга, Ланс. Не знаю, что ты имеешь против нее, но будь с ней полюбезнее. – Она указала на дверь. – А если не уважаешь меня и моих друзей, тогда вон из моего дома.

Ланс вытаращил на нее глаза. Чейз не сводил единственного глаза с дивана. Мэдди проследила за его взглядом и пришла в ужас. Черный пояс от халата выполз из-под подушки, как змея, и уже коснулся пояа.

Она подняла голову, взглядом умоляя Чейза о помощи.

– Чейз, разъясни ты моему упрямому братцу, что я уже взрослая девочка!

– Она уже взрослая девочка, – повторил Чейз сдавленным голосом, сверля глазом пояс. – К тому же у нас много работы, Ланс.

Ланс и Чейз обменялись взглядами, значения которых Мэдди не поняла, но тем не менее обрадовалась, что Ланс послушался.

Чейз допил кофе, глядя на Мэдди поверх чашки.

– Дождь льет как из ведра. Я подумал, может, посмотрим твои эскизы? – Он слегка повел плечами. – Хотелось бы убедиться, что наши взгляды на дизайн совпадают.

Мэдди разом присмирела.

– А тебе правда интересно?

– Конечно. – Он взял рогалик, надкусил и подмигнул Лансу. – Сейчас проект для нас самое главное. Это важнее личной жизни.

Мэдди кивнула:

– Хорошо, что мы хоть в чем-то согласны.

– Мэд, послушай, я так тревожусь за тебя. – ВидуЛанса был такой убитый, что Мэдди стало его жаль. – Не стоит тебе путаться с этим типом, Пью. И для твоей карьеры это не очень хорошо. Ты хоть знаешь, о чем его шоу?

Мэдди не стала говорить, что знает о Греге Пью гораздо больше, чем Ланс.

– Да, знаю.

Он нахмурился, но в голосе его звучала бесконечная забота и любовь, и сердце Мэдди оттаяло. Как могла она злиться на брата, который души в ней не чает? А вот Чейза она ненавидит, ведь он ею пренебрег.

– У тебя с ним серьезно?

Ее так и распирало от смеха, но она подавила смешок. Пусть думают, что это перспективный кавалер.

– Это всего лишь вечеринка, Ланс. – Ланс встал, чтобы налить себе еще кофе, и Мэдди быстренько затолкала пояс под подушку и поставила чашку на столик. – А теперь я приму душ и переоденусь, и мы с Чейзом примемся за работу.

Выходя из комнаты, она чувствовала на себе взгляд Чейза. Интересно, что он думает по поводу этой скандальной фотографии?

Прошло три часа. Чейз просмотрел все эскизы Мэдди и согласился сопровождать ее по магазинам. Необходимо, чтобы он одобрил выбор материалов для проектных домов. Кроме того, ей надо узнать его вкусы и подобрать вещи и обстановку для его собственного дома. Черт, единственное, что вызвало его неодобрение, это тот факт, что прошлой ночью он лежал в кровати один-одинешенек, а в это время ей под юбку лез какой-то извращенец.

Но ее работа его потрясла! Чейз ожидал чего-то экстравагантного, а Мэдди детально воспроизвела интерьеры старинного особняка времен Гражданской войны. Чейз кивнул, когда она показала ему картину с изображением римской богини, которую хотела поместить в столовой дома в стиле итальянского Ренессанса, почти не слушая ее трескотню о мебели, аксессуарах и цветовой гамме. Но ее выбор кавалеров... После того замечания о пиратской повязке она обращалась с ним, как со старшим братом. И ни разу больше не упомянула о фотографии и халате. Чейз со своей стороны тоже опасался затрагивать эту тему, побаиваясь, что она подумает, будто ему не все равно.

А ему все равно. Ведь так?

С того момента, как Чейз увидел этот проклятый снимок, он испытывает довольно странное чувство. Оно чем-то сродни головной боли, но гложет сердце и сжигает внутренности.

Должно быть, это ревность.

А как можно ревновать ту, которая никогда не была твоей? И никогда не будет. Да и сам ты ее не хочешь.

Или... или все-таки хочешь?

Да... черт, нет!

Чейз радовался, что Мэдди снова стала вести себя с ним, как со старым приятелем. Именно этого он и ждал от нее. Никаких осложнений в личной жизни, надо сосредоточиться на работе. Он не станет себя губить из-за женщины, как его отец. Тем более что Мэдди всего лишь хочет развлечься с ним назло братьям.

Ему во что бы то ни стало надо достичь успеха, чтобы жители Саванны перестали видеть в нем бедного подкидыша, сироту. Все остальное не важно. Семьи у него никогда не будет, если не считать Ланса и Рида. Больше ему никого не надо.

– Чейз, как тебе эта ваза? Ты должен...

– То, что надо. – Мэдди подбоченилась.

– Но ты даже не взглянул на нее.

– Ты убедила меня в своей компетентности.

По лицу ее расплылась довольная, благодарная улыбка.

– Правда?

Он отвел взгляд. Глаза у нее магнетические...

– Да, правда.

– Чейз, я так рада! – воскликнула Мэдди и покраснела. – Я-то боялась, что ты контролируешь меня, потому что не доверяешь. Я даже...

– Что?

– Я подумала, что это братья заставили тебя присматривать за мной, чтобы я чего-нибудь не напортачила. Но ведь они не способны на такое, не правда ли?

Чейз поморщился, чувствуя себя ужасно виноватым.

– Слава Богу, что я ошибалась, – добавила Мэдди, указывая на портфель.

Увы! Если она узнает правду, это нанесет серьезный удар по ее самолюбию.

– А теперь идем, я покажу тебе кровать с четырьмя столбиками.

Кровать? Мэдди хочет затащить его в кровать?

– Идем, старина, скажешь свое мнение. – Старина?

Всю дорогу Мэдди без умолку говорила о мебели, кроватях, вазах и люстрах, и прежний игривый тон начисто пропал из ее глаз и голоса. Так, теперь он для нее снова товарищ. Отлично!

Прекрасно! Замечательно! Ведь он этого и добивался, не так ли?

Мэдди взяла его за руку и повела из супермаркета к маленькому антикварному магазинчику, расположенному через два квартала. Едва он переступил его порог, как перенесся в другое столетие. Антикварные редкости и вышедшие из моды вещи соседствовали с коллекционными экземплярами, французскими гобеленами, а в углу разместились реликвии эпохи войны за независимость. Мэдди потащила его наверх мимо кружевных бельгийских балдахинов и старинных зеркал в резных рамках к отделу, где была представлена спальная мебель. Мэдди объяснила продавщице, что она дизайнер и хотела бы кое-что приобрести, но для этого ей надо спокойно осмотреться. Продавщица вышла, предоставив им такую возможность.

Мэдди разлеглась на матрасе, покрытом белым кружевным покрывалом, и, махнув рукой на резную спинку, блеснула познаниями в области истории мебели:

– Это копия кровати, которую Дункан Файф сделал для своей дочери. Для дома в георгианском стиле она подойдет как нельзя лучше, ты согласен?

Чейз молча кивнул. Взгляд его был прикован к Мэдди, чье обольстительное тело вытянулось на девственно-белом одеяле. Длинные ноги едва прикрыты короткой черной юбкой. Когда Мэдди подняла руку, указывая на резьбу, атласная блузка обтянула ее пышную грудь, при каждом вздохе обрисовывая соски.

У него перехватило дыхание.