– Как все изменилось! Я рада, что не живу в то время.

– А вот твоим братьям было бы куда легче, – заметил Чейз. – Раньше замуж выдавали, не спрашивая согласия женщины.

Мэдди сердито стрельнула на него глазами:

– Только этого мне не хватало, чтобы Ланс и Рид выбрали мне жениха. Держу пари, он бы походил на монаха из обители.

Единственное место, где может чувствовать себя в безопасности обворожительная Мэдди.

– Направо вы видите старинное кладбище, где похоронены солдаты времен войны за независимость Америки, – продолжала Тоня и рассказала о самых известных захоронениях.

Чейз смотрел в сторону кладбища, пытаясь пересчитать надгробные плиты, чтобы только не думать о Мэдди. Но легкий ночной ветерок донес до него аромат ее нежных духов. В этот момент коляска подскочила на кочках, и колено Мэдди коснулось его колена, и это прикосновение он почувствовал даже сквозь плотную ткань джинсов.

– Этот оранжевый дом...

– Тыквенный дом, – подсказал Чейз.

– Правильно, – согласилась Тоня. – А это дом Джульетты Лоу, где жила основательница герлскаутов.

– Я тоже состояла в герлскаутах, – сказала Мэдди. – а ты...

– Нет, Мэдди, я никогда не было бойскаутом, – ответил он. – В приюте не было отрядов скаутов. Не забывай, что я считался отъявленным хулиганом.

Мэдди лукаво улыбнулась:

– Таким ты и остался, правда? – Он отвернулся и тихо промолвил:

– Мог бы.

Сочувственный взгляд Мэдди тронул его до глубины души. Ему захотелось рассказать ей, как он лежал без сна дождливыми ночами, совсем один, и мечтал стать уважаемым, достойным человеком. Чтобы доказать всем тем, кто смеялся над ним и обижал его, что он может добиться успеха. Вполне вероятно, что один из его бывших дружков и есть тот самый недоброжелатель, который строит козни Лансу и Риду. Но Чейз Холлоуэй никогда не плакался женщине. Не станет делать этого и сейчас. Даже если эта женщина – Мэдди.

В голосе Чейза звучали тоска и одиночество, и Мэдди искренне пожалела его. Ей захотелось обнять Чейза и утешить, изгладив из его памяти горькие воспоминания. А потом признаться, как она восхищается им – ему удалось пройти через все испытания в школе и колледже и построить успешную карьеру. Но замкнутое, угрюмое выражение его лица не располагало к откровенности.

Может, он позволит утешить себя по-другому, лукаво подумала Мэдди. Там, на площади, он смотрел на нее таким жадным, горячим взглядом. Она не думала, что мужчина может смотреть на нее с таким вожделением, и особенно Чейз. За все время экскурсии она едва слушала гида, а сама мечтала разжечь в нем этот огонь. Слава Богу, ей удавалось скрывать свои мысли, нарочито громко болтая с гидом, как будто ее и вправду интересовала история!

– Приехали. – Тоня спрыгнула на землю и похлопала коня по холке. – Надеюсь, вам понравилась экскурсия. Если когда-нибудь захотите снова прокатиться по ночной Саванне, дайте мне знать.

– Спасибо, мы узнали много интересного, – сказала Мэдди.

Чейз погладил коня по спине.

– Ты хорошо потрудился, мальчик.

Мэдди смотрела, как его большие руки нежно поглаживают конскую шею, и пыталась представить их на своем теле.

– Где ты оставил машину, Чейз?

– На той стороне, рядом с городским рынком. Ты хочешь воспользоваться подъемником?

Мэдди взглянула на небо, любуясь полной луной и звездами.

– Нет, я лучше прогуляюсь. Сегодня такая чудесная ночь.

– Немного душновато, – хрипло заметил Чейз.

– Да, но уже зацвели нарциссы и другие цветы. Пахнет жимолостью, чувствуешь?

– Я думал, это ты, – промолвил он и смущенно откашлялся. – То есть твои духи.

Мэдди улыбнулась и игриво взяла его за руку.

– Идем, на улице так хорошо! Подышим свежим воздухом.

Чейз пожал плечами и последовал за ней по Бэй-стрит, потом по Ривер-стрит. В ночном городе кипела жизнь, и звуки его сливались в неповторимую мелодию. Чейз и Мэдди прошли по брусчатой мостовой вдоль набережной. Музыка и голоса доносились из маленьких баров, рядом бегали вперегонки дети и заливисто смеялись. Парочки расселись под раскидистыми дубами на берегу реки, обнимались, нежно держались за руки, а остальные ели мороженое или отдыхали на открытых балконах дома Тедди Тэнка. Соленый ветерок с океана взъерошил волосы Мэдди. Они шли в напряженном молчании.

– В пятницу я покажу тебе эскизы интерьеров для первых двух домов, – наконец произнесла Мэдди, когда они поднялись к ней на крыльцо.

– И никаких кожаных диванов с леопардовой расцветкой и неоновых ламп?

Мэдди заулыбалась:

– А тебе нравятся неоновые лампы? – Чейз прищурился.

– Нравятся, но мне кажется, для интерьера под старину они не очень подходят.

Мэдди подбоченилась, не устояв перед искушением немного его подразнить:

– Да, но ведь ваша компания не является членом исторического общества?

– Не является, но наши проекты основываются на архитектуре восемнадцатого века. Мне кажется, интерьер тоже должен повторять этот стиль.

Мэдди прикинулась обиженной:

– Ясно, значит, диван с бычьей шкурой отпадает. А пол в стиле диско-клуба?

Чейз уставился на нее, стиснув зубы.

– Мэдди, наши потенциальные клиенты хотели бы получить особняк под старину...

– Знаю, знаю, – успокоила его Мэдди, похлопав по руке. – Я просто дразнила тебя, Чейз. Не волнуйся, я знаю, что делаю.

Он облокотился о перила лестницы, во взгляде его читалось сомнение.

– Хорошо. Надеюсь, мы уложимся в срок. Конкурсный тур для нас очень важен, Мэдди. Твои братья...

«Умрут, если узнают, что я заложила мамино колье».

– Да, Чейз, я все понимаю. Ты доверяешь мне?

Его темные глаза были прикованы к ее лицу. Но вопрос, на который она ожидала получить утвердительный ответ, повис в воздухе. Чейз опустил глаза, и между ними снова воцарилось молчание, как непроницаемая кирпичная стена. Мэдди взглянула на его профиль в лунном свете. Какой он высокий, сильный, длинные иссиня-черные волосы касаются воротника, глаза темные, почти черные, угрюмый взгляд. Она вспомнила те далекие дни, когда Чейз появлялся на пороге их дома, такой потерянный и одинокий, и ей казалось, что он хочет, чтобы его пригласили войти, и в то же время не был уверен, что осмелится переступить порог. Внутреннее одиночество, наложившее отпечаток на его характер и высказывания, отозвалось в ней с новой силой. Впервые она почувствовала это, когда была подростком и влюбилась в него без памяти. До недавнего времени ей казалось, что она переросла это детское увлечение – столько лет прошло, учеба в школе, колледже...

Но нет, все осталось по-прежнему. Может, она никогда не переставала любить его? А может, он ждет, когда она сделает первый шаг? «Но он оттолкнул тебя после того первого поцелуя, – напомнила она себе. – Ты для него все равно что младшая сестренка».

Вот только там, на площади, до экскурсии, Чейз пристально смотрел на нее, и во взгляде отражались совсем не братские чувства.

– Я уверен, у тебя все получится, – наконец произнес он хрипловатым голосом.

«И сейчас смотрит на тебя не как на сестру».

– Просто я...

– Молчи. – Она взяла его за руку и потянула за собой на веранду. – Не говори ничего, Чейз. Поцелуй меня.

Страсть, вспыхнувшая в его глазах, уничтожила ее последние сомнения. Он обхватил ладонями ее лицо, склонил голову и привлек Мэдди к своей груди. Ее тело прижалось к его горячим мускулистым бедрам. Его ладони скользнули по ее спине, а губы приблизились к ее губам. Чейз слегка раздвинул их языком, прикусил зубами краешек ее рта и впился в нее страстным поцелуем, разжигая в ней огонь желания. Его дыхание коснулось ее щеки, и он хрипло прошептал ее имя. И сладостное тепло разлилось по ее телу – ненасытная страсть, ждущая утоления.

Она никого в своей жизни еще так не желала.

Мэдди потянула на себя его рубашку, стараясь вытащить ее из джинсов. Он притиснул ее к двери, а его руки скользнули вверх по ее бедрам, задирая юбку и лаская голые ноги. Она обхватила его ягодицы и впилась руками в твердые мышцы, когда почувствовала его между бедер. Горячая влага хлынула в центр ее тела, вихрь новых ощущений закружил ее, и ей показалось, что она сейчас закричит от наслаждения или умрет, если он тут же не возьмет ее прямо здесь, на веранде.