– Да? А руки у нее были такие же волосатые, как и лапы у оборотней? – невинно посмотрела я на него.

– Да ну тебя, – ухмыльнулся парень и ушел с темы, – петь будешь?

– А как звучит-то, – вздохнула я, – сего одну буковку заменить и смысл кардинально меняется.

– Нет уж, – мстительно хихикнул Вова, – пить теперь буду я, а ты пой, птичка.

– Кар-кар, – мрачно буркнула я, прикидывая, что бы такого спеть, чтобы можно было в перерывах урывать по глотку, – что спеть? Вашу любимую 'Старую собаку'?

– Это какая? – удивился Вова, – не помню собак.

– Рысенька, а спой песню, которую ты осенью постоянно пела? – подала голос Лаура, – про пляски под луной.

– Эм… 'Отворите окна-двери, прогоните упокой, выходите люди, звери, будет пляска под луной?' – процитировала я Сауроныча, – эту?

– Да-да, – улыбнулась Лаура.

– Так это и есть 'Старая собака', – скривился Еж, которому я на день рождения подарила диск со всеми записями менестрелей, которые у меня имеются. Видимо, он их добросовестно слушал, – спой что-нибудь новое, а?

– Ну хорошо…- вздохнула я, вспомнив красивую песню, – только я не в голосе.

Ребята поморщились, давая понять, что я всегда не в голосе, но они этого тактично не замечали еще ни разу. А я запела песню из репертуара группы 'Пикник':

Что за черт?!

Мы и не заметили, как, увлекшись разговором, забрели в глубь леса. Силуэт, привлекший мое внимание, грустно помотал головой и пошуршал в противоположную от нас сторону.

– Лось! – ошарашенно пробормотала я, глядя на животное квадратными глазами.

– Ну и что? – пожал плечами Вова, – мы же в Лосином острове, ничего удивительного.

– Хочу сфотографировать! – моментально сориентировалась я, поставив банку с пивом на пенек и доставая фотоаппарат из чехла.

– Ну-ну, давай, – снисходительно хмыкнул Вова мне вслед, торопливо добавив, – фотки потом мне скинешь

Несмотря на напускное безразличие, было видно, что ребята впервые видят сохатого и сами не прочь бы познакомиться поближе, но отсутствием мозгов кроме меня тут никто не страдал, да и я этим скорее не страдала, а наслаждалась, так что шагов за спиной не услышала.

Лось привлек мое внимание не только с точки зрения фотографа. Просто после того, как я утратила возможность менять ипостась, от меня шарахались животные, предпочитая находиться на внушающем расстоянии. Причин такого поведения я не смогла придумать даже для себя, но факт оставался фактом – кроме кошек и собак со мной никто не горел желанием контактировать.

Этот лось подошел слишком близко.

– Кис-кис-кис, – неизвестно с чего обратилась я к лосю, бодро шурующему подальше от компании студентов. Было бы странно, если бы он остановился. Лось не выказывал признаков агрессии или страха конкретно ко мне, что меня очень заинтересовало, и я припустила за ним во все лопатки.

– Тут лось не пробегал? – обратилась я к опешившему парню, вставшему на моем пути.

Он молча показал рукой налево, я кивнула и, пройдя десяток метров, наткнулась на лося. Он стоял ко мне той самой своей частью, аналогом которой я думаю. Решив, что фотографировать его тыл как-то несолидно, я тихонько посвистела. Лось навалил небольшую кучку. Почесав затылок, я решила, что лучше ему не мешать, но тыл все-таки сфотографировала. Развернувшись, я вернулась назад, подмигнула все еще стоящему в растерянности парню и бодрым шагом пошла к дороге, на которой оставила ребят.

– Он выказал мне свое 'фи', – развела я руками, – но специально для тебя, Ежик, я сделала фотографию его задницы. Теперь ты сможешь поставить ее (фотографию, естественно) на скатерть рабочего стола или распечатать и засунуть в рамку, пристроив на тумбочке возле кровати. Перед сном ты можешь желать ей спокойной ночи и цело… Поняла, поняла!

С хихиканьем я отскочила на пару шагов и показала язык студенту, всем своим видом показывающему, что он даже не пожалеет пива ради того, чтобы облить меня.

– Я лучше тебя пошлю в нее, – посмотрев исподлобья, выдавил студент.

– А почему на скатерть рабочего стола, а не на обои? – решительно встал между нами Семчук, отлично зная, что так переругиваться мы можем до второго пришествия.

– Ну потому что рабочий стол, а не стена, – пожала я плечами, – я давно так говорю, только услышал?

– Ага, – ухмыльнулся парень, но вдруг переменился в лице, вглядываясь через плечо мне за спину, в лес, а потом шарахнулся на дорогу.

– Знаешь, Рыся, – Вова удивленно смотрел туда же, как и Лаура, медленно отходя назад, – мне кажется, тебе не стоит выказывать лосю уже свое 'фи', а развернуться и сфотографировать его.

Сглотнув, я медленно обернулась, боясь увидеть подтверждение шорохам, которые слышала. А зря. Подтверждение стояло за моей спиной и задумчиво глядело на меня глазами с длинными ресницами. Ма-ма…

Вымучено улыбнувшись, я подняла фотоаппарат, нагло настроила режим и сфотографировала морду лося. Потом вздохнула и, справедливо рассудив, что если животное что-то против меня имеет, то я получу копытом по лбу в любом случае, я хмуро посмотрела на него и подняла банку:

– Пива хочешь?

За спиной кто-то фыркнул, судя по звуку, это был Семчук. Я же почувствовала, что кто-то медленно-медленно тащит меня за рюкзак на дорогу. Лось досадливо фыркнул, развернулся ко мне филеем, которому я помахала рукой 'Давно не виделись!' и почесал назад в чащу.

– Л-л-лой, тебе ж-ж-жить надоело? – прозаикался Вова, – ты его сфотографировала?

– Агу, – кивнула я, не уточняя, на какой именно вопрос ответила и сунула Ежу под нос фотоаппарат, – гляди.

– Красота, – вздохнул Вова, через плечи которого заглядывали Лаура с Семчуком, – вот это фото и распечатаю. Лаур, посмотри.

– Здорово, – хмыкнула незамеченная Вовой девушка над его ухом, заставив парня ощутимо вздрогнуть, – удивленный такой.

Морда животного действительно выглядела ошарашенной, уж не знаю, сама ли я так сняла, или он вспомнил о неотложных делах.

– Остановите у Лианозовского кладбища, будьте добры, – крикнула я водителю из салона После происшествия с лосем я решила махнуть на свою территорию и там попробовать сменить ипостась. Чем черт не шутит, а вдруг получится? Лось-то ткнулся ко мне как к знакомой, а отношения у любых оборотней с лесными зверями очень теплые и задушевные… Может, это был знак, и ко мне возвращается то, что мне принадлежит?

– Пожалуйста, – кивнул шофер, останавливая маршрутку под мостом.

Поблагодарив, я закрыла дверь и пошла в сторону леса. Лес Лианозовский – чудесное место. Его не портит даже находящийся рядом гипермаркет 'Ашан' и кладбище, через которое я обычно к нему и чапаю. Особенно этот лес чудесен тем, что он является территорией мантихор. Хоть я и не глава больше, но все равно очень люблю его посещать, тем более что я живу недалеко, да и лежит на одной линии по маршруту 'Колледж – Дом'. В него я и решила поехать для того, чтобы вновь попытать свое оборотничье счастье. Да и давненько я там не была, еще с конца декабря… Надо бы проведать место силы и просто совершить осмотр владений.

На улице, как я замечала уже ранее, было просто неприлично хорошо. Кроны деревьев покачивались, движимые ветром, птицы что-то пели, являя собой вполне приличную альтернативу хору Пятницкого, над одуванчиками летали пчелки и бабочки, идиллия, одним словом. Вот прям тут ложись и умирай, все равно ничего лучше уже не услышишь в этой жизни.

Умирать я была не намерена, надеясь, что это пока не полный финиш, да и вообще я больше думала о том, как бы не наступить в лужу, как-никак не все просохло еще. Катастрофичность же подобного происшествия заключалась в том, что мне было лень сегодня одевать узкие брюки с высокими сапогами, и я обула патрули, являющие собой не что иное, как агрессивные кроссовки, которые, к сожалению, зело охочи до впитывания воды. Что не доставляет мне особо радости, разумеется.