– Я постараюсь, – мыкнула я. – До свидания.

– До завтра, Марыся, – кивнула преподавательница.

Я аккуратно развернулась лицом к компании одногруппников, с любопытством наблюдавших за этой сценой.

– До свидания, Вика, – хихикнула преподавательница.

– До свидания, – восторженно воскликнула Няка. Она вообще отличалась особенной восторженностью.

– Ну что, ушастая, пошли к любимой лестнице, – вздохнула я, выходя в коридор и подбрасывая Вику на плече – она хоть и легкая, но не невесомая.

– Ииии! Не надо! – заволновалась девочка, – между прочим, я тебе еще за мороженое не отомстила!

– Ну, так и быть, – я сбросила ее с плеча, поставив на пол, – живи спокойно.

Да, был сегодня милый эпизод с мороженым. Приезжаю я обычно рано, как и наша компания, а время до пары мы обычно коротаем в Макдоналдсе, стоящем в пятидесяти метрах от МИПК. Там я себе и купила рожок ванильного мороженного, с которым и пошла в колледж на первую пару. Минут за пять до звонка я стояла, задумавшись о своем, и отвлеченно поедала лакомство, не зная, что так спокойно стоять мне осталось совсем недолго – с другого конца коридора, распахнув объятия, на меня уже летела Вика с боевым кличем всех отаку: 'Няа!'. Испуганно шарахнувшись от нее, я в защитном жесте выставила рожок с мороженым перед собой. В него она и тюкнулась носом. Визгу тогда было…

На этом дело не закончилось, на перемене перед третьей парой я стояла на улице у входа и курила, болтая с Сулико и Робином. Привлеченная топотом справа, я обернулась и увидела ребенка, несущегося на меня с мороженным наперевес и выражая явное желание этим самым мороженым тюкнуть меня в нос. Опешив от такого, я на пару секунд зависла, а потом, когда она уже занесла руку для карающего тюка, я взмахнула рукой, не желая, в общем-то, ничего дурного… От столкновения с моей рукой, мороженое описало прекрасную дугу по всем законам физики, и в абсолютной тишине с характерным 'шмяк' впечаталось в землю рожком вверх. Площадка потонула в хохоте старшекурсников, с неподдельным интересом наблюдавших за этим, но даже его не смог заглушить обиженный визг Няки, от которой мне еще минут пять пришлось с хохотом убегать…

– Юпи! – со счастливым выражением на лице пискнула Вика и понеслась вниз по лестнице. Я же, посмотрев ей вслед, направилась за нашей компанией, спускавшейся вниз с меньшим рвением.

– Ну что, орлы, куда теперь? – весело спросил Суслик, длинноволосый разгильдяй-рок-н-ролльщик, устраивая руки на моем и Вовином плечах.

– Домой, – буркнула я.

На улице было просто неприлично хорошо, но пессимизм у меня стал, похоже, перманентным, в дополнение к нему было ощущение тревоги, вызванное не очень приятным сном. Я шла по дороге в средневековом городе, все было в сепических тонах, сумрачно и тоскливо. Ноябрь, дует холодный ветер, по обочинам дороги стоят высокие дома, я иду по главной дороге в лес, виднеющийся вдали, и внезапно слышу за спиной тихий-тихий скрип, словно кто-то качается на старых качелях. Я оборачиваюсь и наталкиваюсь взглядом в виселицу, на веревке которой покачивается покойник, что и создает этот неприятный звук. Я подхожу к нему и замечаю, что в ладонях он держит огромное человеческое сердце, покрытое снежинками. Мужчина, висящий передо мной, был похитителем сердец, за это его и повесили…

Я помотала головой и уставилась на ребят.

– Да ладно тебе, – улыбнулся Вова, – предлагаю махнуть в лес и по пиву, а?

– Всегда готова, – пожала плечами я, – Саш, Лаур, Изюм, идете?

– Мне по делам надо, – помотал головой Шурик.

Лаура кивнула, подтверждая, что она идет с нами, и мы вышли из колледжа, попрощавшись с Робином.

Компания у нас дружная, неформальная, но довольно разношерстная. Робин, Семчук, Еж и Лаура, ну и я, разумеется.

Лаура, аристократичная готочка невиданной красоты встречается с рокером Вовой, с моей легкой руки названным Ежом. Он рисует очень интересные рисунки в жанре сюрреализма, лично на меня нагоняющие страх. Что не мешает, впрочем, вешать их на стены комнаты в деревне.

Робин, он же Александр, высокий и очень худой молодой человек, имеет длинные волосы и специфичный характер, за который однажды и пострадал на моем семнадцатилетии. Ну, кто старое помянет, тому… Робин очень хорошо знает английский язык, слушает павер и является патологическим отличником. Кроме того, она самый взрослый среди нас, ему аж 22 года, и что он забыл на первом курсе колледжа – абсолютно непонятно, особенно с его мозгами-то. Есть там какая-то темная история.

Суслик, о такой выдающейся личности стоит сказать отдельно. Мощный такой шкаф с лицом Атоса и кавалерийскими усищами. Играет на гитаре, мы даже пытались осенью создать группу с его девушкой, но не сошлись жанрами – я за фолк, а они за рок-н-ролл. Я же просто не могу его петь, так что затея накрылась. Пытался научить меня нормально играть на гитаре, но из этой затеи тоже ничего толкового не вышло. Хронический разгильдяй и прогульщик, с удовольствием поддерживает меня во всех моих нехороших начинаниях и является, наверное, самым близким для меня из всей группы. Ночами предпочитает сидеть в Интернете, отсыпаясь на лекциях, одобрительно похрапывая, когда про него вспоминают. В миру имеет имя Сергей и фамилию Семчуков, долгое время его все Семчуком и называли, а потом уже я, прочитав как-то в дневнике его девушки про 'Семейство сусликов', стала называть его Суслегом с производными Суслик, Сус и вообще Сулико.

– Рыськ, ты что будешь? – вырвал меня из размышлений голос приснопамятного Суслика.

– Семерку, как всегда, – пожала плечами я, – а есть еще варианты?

– Пока нет, – разухмылялся парень, – но что-то назревает.

– Ну-ну, – вздохнула я, подозревая, что назревает какая-то увлекательная пакость или просто масштабная пьянка, – потом на ушко нашепчи.

– Обязательно, – подмигнул Сулико и открыл передо мной дверь магазина.

Магазин этот находится через дорогу от нашего учебного заведения как раз по дороге в Лосиноостровский лес, в котором мы ошиваемся до, после и зачастую вместо лекций. От колледжа до леса идти минут пятнадцать или около километра, но никого оттуда мы никогда там не встречали, так что с уверенностью можем сказать, что лес 'принадлежит' нашей группе издателей.

Затарившись алкоголем, мы пошли по намеченному маршруту, болтая о какой-то чепухе. Как только мы перешли через небольшой мостик, Вова предложил мне что-нибудь спеть вместе. Проблема заключалась лишь в том, что он слушал в основном Гражданскую Оборону и ДДТ, а я разномастных менестрелей, и мы просто-напросто не пересекались в репертуарах. Было принято решение петь по очереди, я уступила Ежу, и он затянул свою любимую песню 'Ходит дурачок по лесу', не понимая, почему мы над ним хихикаем. Учитывая, что шел он немного позади нас всех, его песня звучала особенно колоритно, сразу поясняя, кто тут дурачок и где он, собственно, ходит.

– Может, сама тогда споешь, раз я тебя чем-то не устраиваю? – раздосадовано предложил Вова, ознакомившись, наконец, с причиной смеха, – когда-нибудь я всем вам отомщу, вот правда-правда, обязательно отомщу.

– Вов, не бузи, не будешь ты никому мстить, – примирительно подмигнула я ему, – мы же добрые и хорошие.

– Угу, – мрачно согласился парень, – когда на паре у русалки храпите в конце аудитории.

– Ну вот не надо! – включился в разговор Семчуков, как раз-таки храпящий на парах русского, – было всего пару раз.

– Зато как. – Ухмыльнулась Лаура, – на весь класс, да еще потом выпалив: 'Твою мать!', когда Мария Андреевна подошла к тебе и разбудила.

– Ну… Гкхм… – смутился парень, – я же не виноват, что мне именно на ее паре приснился кошмар. Не представляешь, что мне примерещилось, когда открыл глаза и увидел ее когти напротив моего носа.

– А что тебе приснилось-то? – запоздало спросила я, следившая за перебранкой.

– Да ну, ересь какая-то. Оборотни всякие, тянущие когтистые лапы к моей шее, – поежился Сулико, – а у нее когти ого-го, да еще в коричневый выкрашены, вот и показалось.