Элар наконец не выдержал. Он раскинул руки и приподнялся в воздух на несколько футов, как бы паря над своими слугами, чья безбрежная зеленая река стекалась водоворотом к горстке людей, сгрудившихся за сомкнутыми щитами гномов, и разбивалась о блистающее оружие подгорных воителей. Лайморр протянул свой змееподобный палец в сторону Олдера:
– Ты совершил глупость, чужеземец. Тебе не стоило вмешиваться не в свою битву. Ты показал мне дорогу в свой мир, и теперь он будет следующим на пути моего народа! А я, да будет тебе известно, – верховный маг Эларии, не уступающий в магическом искусстве никому, кроме Государя, да продлится его правление вечно.
Лайморр резко хлопнул в ладоши, и от него потек поток черного пламени. Энергия чистой некромантии, догадался генерал. Абсолютно безвредная для нежити и смертельная всему, что дышит.
Олдер, казалось, ожидал эту атаку, и его собственное заклятие накрыло гномов полупрозрачным покрывалом. Черный поток обволок оборонявшихся и безо всякого вреда рассеялся в пространстве. Бессмертные с прежней сосредоточенностью и эффективностью продолжали рубить налегающих мертвецов, а Олдер вдруг сделался как будто старше, внушительнее, и от него повеяло чудовищной мощью. Маг тоже взмыл слегка выше своих товарищей, остановившись на уровне своего визави, и произнес:
– Твоя самоуверенность погубит тебя. Напав на нас всеми силами еще на Земле, у вас был бы шанс, но здесь, в искусственном мире-портале, у меня открываются совсем другие возможности. С тобой, верховный маг народа эларов, буду сражаться я, Олдер, глава конклава и верховный маг Империи людей. Ты вызвал меня на бой, и я его принимаю.
Элар не удосужился ответом и зашипел в ответ. Вокруг него сгустился воздух, и оттуда ринулись мириады полупрозрачных игл. Олдер в ответ воздвиг из пустоты барьер, переливающийся всеми цветами радуги, который моментально поглотил заклинание Лайморра. Фабул бросил взгляд на гномов, слаженно рубящих катящийся на них зеленый вал нежити. Несмотря на то что призраки умудрились поразить пару Бессмертных, которые тут же истаяли в воздухе, их место заняли воины второго ряда, не дав неупокоенным ни малейшего шанса пробиться к сгрудившимся в центре боевого порядка людям. Макар попробовал зацепить из своего чудо-оружия парящего над ними элара, но белесый луч не сумел дотянуться до врага, отраженный переливающимся коконом магической энергии, которым окружил себя некромант. Примеру охотника на экзов последовали и израильтяне, и Густав, но с тем же отрицательным результатом. Тем временем темп магической дуэли ускорился. Генерал едва успевал следить за заклинаниями и контрзаклинаниями магов. Олдер больше оборонялся, прикрывая заодно своих товарищей, тогда как Лайморр пытался пробить брешь в безупречной обороне архимага, не обращая внимания на своих собственных спутников. Дуэль грозилась затянуться. Маги обменивались выпадами, вокруг них расцветали огненные шары, рвались молнии, возникали из ниоткуда жуткие твари, тут же уничтожаемые последующими взрывами. Лицо до этого невозмутимого Лайморра исказила чудовищная гримаса, сделав его похожим на одного из мертвецов. Фабулу в голову закралась сильное подозрение – а жив ли их противник, или он уже давно мертв, поддерживающий подобие жизни своим магическим искусством?
Олдер наконец решился на массированную контратаку, обрушив на противника целую плеяду метеоров, которые взорвались с низким гулом, попутно разметав в клочья очередную шипастую тварь, вызванную некромантом, но не причинив последнему никакого вреда. На лице мага выступил пот. Было видно, что он плетет свои чары на пределе человеческих возможностей. Генералу стало не по себе от одной мысли: что будет, если Олдер не выдержит? Лайморр воспользовался усталостью мага и бросил в того копье струящегося тумана. Магическая ракета с сухим треском пробила защитный золотистый кокон вокруг архимага и разлетелся только на самом излете, почти зацепив побледневшего Олдера. Элар все понял и, хищно оскалившись, бросил в архимага одно за другим еще пару копий. Первое заклинание окончательно погасило защитную пелену вокруг Олдера, оставив его один на один со вторым магическим копьем. Однако архимаг в последний момент сумел уклониться от несущейся на него смерти, и колдовской снаряд, пролетев над головами Бессмертных, с чавканьем воткнулся в Аполлиона, который нелепо взмахнул руками и повалился на землю. Его тело стало стремительно усыхать, и через мгновение на месте монаха лежал высохший скелет, обтянутый сухой пергаментной кожей. Олдер, хотя и избежал смерти, все же не сумел полностью подавить чудовищную некромантию, и это не прошло ему даром. Его щеки ввалились, он как будто постарел на глазах. Лайморр уже приготовился прикончить своего противника, но в дуэль вмешался третий игрок.
– Анафема некроманту! Да свершится правосудие!
Лестер поднял высоко над головой свой святой символ, который, казалось, запылал у него в руках. Лайморр не ожидал появления в игре еще одного владеющего могущественной магией врага и не успел блокировать магический удар. Защитный кокон лопнул, обдав своего творца лиловыми искрами, и яркий, как солнце, огонь вспыхнул на теле некроманта, пожирая его изнутри. Элар заверещал от боли, пытаясь сотворить какое-то заклятие, но безжалостное пламя не давало ему сконцентрироваться, испепеляя его плоть. Уже почти истаяв в ослепительном сиянии магического огня, некромант крикнул:
– Вы думаете, что победили? Вы проиграли! Моя смерть откроет дорогу Ему, такова цена нашей сделки. Такова воля Государя…
Кашляющий хохот умирающего элара внезапно стих, и на землю упали совершенно непотревоженная пламенем фиолетовая роба некроманта и его посох. Кристалл звякнул и с жалобным звоном распался в пыль. Армия зеленых призраков, и так к этому времени уже достаточно поредевшая, беззвучно растворилась в воздухе, освобожденная от своей незавидной участи гибелью своего безжалостного повелителя. Оставшиеся в строю Бессмертные звонко стукнули оружием в свои щиты, прощаясь, и тоже исчезли с поля боя. Олдер, тяжело дыша, опустился рядом с Лестером.
– Меня слегка зацепило потоком негативной энергии, я потерял немало жизненной силы. Можешь помочь?
– В отличие от бедняги Аполлиона, – жрец вздохнул и бросил взгляд на высохший труп монаха, – это легко сделать.
Жрец едва успел завершить молитву, от которой румянец снова вернулся на щеки Олдера, как в воздухе послышался неясный шум. Закованные в броню воины эларов все так же стояли на своих местах, как будто ожидая чего-то.
– Что это может быть? – Евгений Давидович с тревогой посмотрел на Олдера.
– Неназываемый его знает! – Маг все еще не до конца пришел в себя. – Некромант что-то говорил о том, что его смерть откроет кому-то дорогу. Возможно, их повелитель так застраховался от возможной неудачи, вызвав из какой-то бездны что-то такое, что может нам доставить массу неприятностей. Будьте бдительны. Посмотрим, чего так боятся солдаты эларов. Я могу чувствовать их страх…
От этих слов стало не по душе всем оставшимся в живых. Люди сгрудились в одну кучу, нацелив оружие в пространство перед эларами. Там что-то происходило. До этого невнятные звуки сделались громче. Фабулу показалось, что какие-то существа стонут и причитают, причем слова были практически неразличимыми. Время от времени стоны перекрывались нечленораздельными воплями, полными ужаса. Земля, где упал посох некроманта, задрожала. Покатились мелкие камушки, воздух над осколками подернулся легким туманом и, казалось, загустел, а затем из пустоты шагнула одинокая человекообразная фигура.
– Спаси нас, Господи! – только и сумел выдохнуть Савва.
Сперва Фабул так и не понял, что же так напугало до этого невозмутимого монаха. Существо хоть и было на пару футов выше любого человека, все же явно уступало по физической силе не то что дракону, но и гиганту. Блестящая пурпурная кожа покрывала мускулистое тело, почти неотличимое от человеческого, если бы не пара копыт вместо обычных ног. Массивную голову украшали слегка загнутые, как у сатира, рожки. Правильные черты лица можно было бы даже назвать красивыми, если бы не одно обстоятельство – в угольно-черных глазах плескалось столько ненависти, что, встретившись с пришельцем на мгновение взглядом, Фабул застыл на месте. Генералу понадобилось чудовищное напряжение сил, чтобы сбросить оцепенение. На незнакомце ничего не было надето, кроме набедренной повязки, да небольшая диадема украшала его курчавые, черные как смоль волосы. Он слегка прищурился, оценивая своих противников, а потом вдруг обратился приятным грудным баритоном к сгрудившимся вместе монахам:
