– А совесть тебя никогда не мучила? – Трир посмотрел на Дрифа с явным неодобрением. – Золото, которым тебе платили, наверняка покрыто кровью. И немалой!

– Не надо меня совестить! – Дриф скривился как от зубной боли. – Собрались тут чистоплюи! Я брался далеко не за любую работу, откровенным разбоем никогда не занимался. А ведь были такие предложения, да еще и подкрепленные немалым золотом! – В глазах знаменитого лучника мелькнул хищный огонь. – Совесть здесь ни при чем, не хочу ссориться с Империей вот и все. Среди тех, кого мои стрелы убили, нет ни одного законопослушного подданного Императора. Так, сброд один… – Дриф замолчал и, отвернувшись, добавил: – Не ваше это дело меня учить жить.

– Да не за этим мы плелись в такую даль! – Трир заерзал в кресле, чувствуя себя не в своей тарелке. Он не видел своего старого друга, с которым сражался в сотне битв плечом к плечу, больше десяти лет, а тут вместо старины Дрифа перед ним сидел совершенно чужой человек. И дело было не в сомнительном источнике дохода, в конце концов Дриф сам сказал, что достойные люди не пострадали от его стрел, а в чем-то еще. Сама расслабленно-вальяжная манера непринужденно держать себя среди роскоши была совершенно чуждой тому Дрифу, которого Трир знал более десяти лет тому назад и от чьих выходок не раз страдал. Так выходило, что с новым Дрифом он совсем не был знаком.

– Одно ясно, – Лестер поднялся на ноги и принялся расхаживать взад и вперед, меряя размеренным шагом гостиную, – ты не избежал участи всех нас. То, что внушало нам всем страсть к поиску новых подвигов, было и в тебе, а как только наши пути разошлись, тут-то и обнаружился настоящий Дриф. Не тот, кто лазил с нами по подземельям, спасал осажденные города и упокоивал погосты, а тот, кем ты хотел быть на самом деле. И не надо говорить, что ты был таковым всегда! – Лестер остановил жестом уже открывшего было рот Дрифа. – Иначе бы ты не отдал все, что на тебе было, тем, кто остался среди Полуденных Рыцарей. Ну, сам посуди, ты решил начать зарабатывать настоящие деньги и жить в свое удовольствие. Хорошо, какое твое первое решение? Отдать все, кроме своего лука и меча, своим друзьям! Интересный поворот событий, не так ли?

Слова жреца поразили Дрифа до глубины души. Он посерел лицом и весь как-то осунулся. От вальяжного хозяина роскошных апартаментов не осталось и следа. Перед друзьями сидел побитый жизнью человек средних лет, никак не похожий на уверенного в себе стрелка по найму, с которым они разговаривали всего минуту назад. Дриф поднял взгляд на Лестера:

– И что все это, по-твоему, значит?

– Не знаю. – Лестер остановился и посмотрел куда-то вдаль. – Очевидно одно: кто бы ни стоял за всем этим, ему ты тоже перешел дорогу, и тебя он не оставит в покое. Отсюда твое необъяснимое желание ехать в несусветную даль к Пику Грозы, где тебя наверняка ожидала бы встреча с Фабулом, а также со всеми нами. Только кто мог быть настолько могущественным? Я не обнаружил никакого магического воздействия ни на одного из нас…

– Вот что. – Дриф весь подобрался, в его голосе зазвенела сталь. Трир отметил про себя, что его старинный друг стал похож на себя прежнего, такого упрямого и бесшабашного, отчего сердце защемило тоской. – Я никуда отсюда не поеду. Все мои желания или нежелания пусть идут в пасть к Неназываемому и самому Теиному Владыке в придачу! Ничьей марионеткой я не буду, хватит! – Дриф хлопнул кулаком по своей ладони. – Я остаюсь здесь. Разбирайтесь с этим сами, а я пока залягу на дно. Если вам нужно будет со мной связаться – оставьте записку в «Смеющейся Гарпии» у хозяина Сивого Клауса с пометкой «для Стрелка». Я с вами сконтактирую, а пока сменю-ка я местожительство…

С этими словами Дриф поднялся и стукнул по столику. Снедь и бокалы растворились в воздухе, озадачив Альберана, который было поднес ко рту вино. Хозяин дома поднялся и направился к двери, давая понять, что аудиенция закончилась. Друзья в неловком молчании тоже поднялись и проследовали наружу, где уже вовсю сгущались сумерки, а могучие стены крепости начали отбрасывать длинные тени. Дриф закрыл за всеми дверь и что-то сказал шепотом, прижав небольшой медальон к замку. Домик подернулся дымкой и задрожал, а через пару секунд на его месте стояло совершенно иное строение, больше похожее на сарай. На друзей это уже не произвело сильного впечатления, за прошедший день количество странностей превысило некий лимит, отведенный на их счет. Дриф махнул рукой вдоль улицы:

– Там хорошая таверна «Матушка Гусыня». Остановитесь в ней, а мне пора. И не надо за мной следовать, поговорим позже. – С этими словами Дриф скользнул в проулок и исчез среди удлинившихся теней.

– Сдается мне, – заметил философски Альберан, – он так просто не отделается. Хочет наш дружище или нет, а посетить Пик Грозы ему придется…

Трир и Лестер дружно кивнули головами в знак согласия.

Олдер отхлебнул обжигающий чай из пиалы и откинулся на мягкие подушки. Он не любил жару, но чай предпочитал пить именно такой – горячий, терпкий, слегка подслащенный медом. Хозяин гостиницы знал это и никогда не отказывал в почтении такому важному гостю. Олдер поглядел наружу сквозь полупрозрачную занавеску, прикрывающую вход. День, как и положено на далеком юге, выдался ясным и знойным. Слава Владыкам, в гостинице сохранялась прохлада, и легкий бриз не иссушал, но освежал. Олдер всегда хотел знать, как местные строители добивались такого эффекта без помощи магии, но он также знал, что любой из Кахи (так на местном наречии назывались умельцы-инженеры) скорее умрет, чем откроет свои тайны, ибо, если он проболтается, его ожидает гораздо худшая участь, чем просто смерть. Клятвопреступников здесь наказывали сами духи пустыни, и даже бежавшие в Империю не могли спастись от кары. Матери Забережья рассказывали историю своим детям об одном нечестном на руку торговце, которого нашли в полночной стране на краю ледяной пустыни мертвым. Его тело не замерзло – нет, оно было высушено, как будто ветер Салах, что дует с Гор Праведников, постарался над несчастным. Олдер усмехнулся про себя. Эта история была подлинной, он сам читал об этом в записях Салазара Мудрого. Конечно, с духами пустыни можно справиться, но для этого надо быть действительно могучим воином или магом, а простых клятвопреступников их карающая рука – или что там у них есть? – настигнет непременно. Олдер еще раз отхлебнул чай и потянулся к душистому хлебу. Да, местные аборигены знали толк в еде и питье. Сдобная булка буквально таяла на языке. На столе Императора блюда Забережья были частыми гостями. Земля здесь была сурова, высушена жестокими ветрами суховеями, каждый из которых имел свое собственно страшное имя на местном наречии, но в то же время и щедра. Там, где вода все же была, урожаи были чудесными, а жители многочисленны. Империя не раз обращала свой взор на эти земли, но каждое вторжение стоило ей нескольких легионов и очередной попытки переворота в связи с ослаблением власти Императора. Пустыня – не место для тяжелой Имперской пехоты, да и духи пустынь – могущественные союзники. Впрочем, набеги местных правителей Малаганов на полуденные земли Империи тоже случались. Пограбить «изнеженных имперцев» было привлекательной затеей, но и смертельно опасной. Легионы Императора на своей земле быстро доказывали врагам, что не зря едят хлеб. Мало кто мог похвастать, чтобы набег был прибыльным. Вот так и держался мир между Империей и Забережьем уже более полусотни лет, нарушаемый лишь незначительными приграничными стычками. А временами Империя и государства Забережья были даже союзниками. Армия Последнего Дня прошла через эти пустыни, и кто знает, что бы случилось с цивилизованными землями, если бы не дружины Малаганов, пустынные духи и эльфы Великого Песчаного Моря не задержали наступление орды, позволив Императору собрать все свои войска на поле Толтинхейма.

Олдер вновь потянулся за булочкой и, обнаружив, что вазочка опустела, хлопнул в ладоши два раза. Через мгновение у сто подушек возникла точеная фигурка девушки разносчицы и спросила с тяжелым акцентом: