Прогулка по вечернему городу прошла на удивление гладко. Никто не обращал на странную компанию никакого внимания, кроме нескольких старушек, что качали головами вслед проходящим Полуденным Рыцарям. Олдер еле сдерживал себя, чтобы вовсю не крутить головой. Все то, о чем он недавно прочел, оказалось вокруг него – и автомобили, и огромные по имперским меркам дома, и электрические фонари, и многое другое. Если бы не любопытный маг, друзья давно бы вернулись в лагерь, насмотревшись на здешнюю моду и манеры. По правде говоря, то, как одевались местные девушки, не вызвало большого одобрения у Лестера, но в целом местные обычаи отличались не столь уж сильно от обычаев Империи, в сравнении с традициями Забережья. Рендал уже начал подшучивать о том, как будет выглядеть Трир в местных штанах и куда он денет свою бороду, как из-за соседнего дома послышался крик:

– Я вам ничего не сделал, отстаньте от нас!

Ответом было дружное гоготанье десятка глоток. Лестер нахмурился и кивнул в сторону шума:

– Вам не кажется знакомым этот голос?

Бард кивнул:

– Это Луриан-Серега.

Из-за угла раздался глухой удар и приглушенный вскрик в сопровождении женского визга. Ответом был громовой хохот и гнусавый голос:

– Ну, что, придурок, а где же твой меч? Может, ты этой деревяшкой хотел нас испугать?

Лестер оглянулся, но никого кроме Полуденных Рыцарей вокруг не было. Время уже приближалось к полуночи, да и на добропорядочных граждан особой надежды не было. Жрец молча двинулся на шум, Олдер тихо его окликнул:

– Мы же не хотели привлекать к себе внимания!

Лестер мрачно взглянул на мага:

– И оставить на растерзание каких-то подонков ни в чем не повинного парня и его спутницу?

Олдер знал, что детство будущего Верховного Инквизитора прошло на улицах Метрополии, где право сильного было законом. Именно оттуда Лестер вынес свое обостренное чувство справедливости, и остановить его сейчас не смогли бы даже местные Владыки. Жрец повернулся и шагнул за угол, его примеру последовали Трир и Фабул. Олдер покачал головой и только процедил сквозь зубы:

– Без магии и смертоубийств, пожалуйста!

Картина, открывшаяся Полуденным Рыцарям, была ничуть не лучше, чем где-нибудь в портовом районе Метрополии. На задворках небольшого трехэтажного дома, чьи окна давным-давно были заколочены, стая молодых волчат окружила свои беззащитные жертвы. Неверный желтоватый свет уличного фонаря освещал небольшой пустырь, бросая по сторонам неверные тени. Луриан-Серега валялся в пыли, сбитый с ног здоровенным парнем. Его деревянный меч лежал невдалеке, а по лицу обильно текла кровь. Он уже не кричал, лишь вздрагивал при каждом движении громилы. У близлежащего забора еще пара подонков прижимала к почерневшим от времени доскам Латриниэль. Тот, что потолще, свободной рукой шарил у нее под длинной юбкой, обнажив худенькие, как тростинки, ноги. Девушка уже не кричала, она тихонько скулила, из разбитой губы сочилась кровь, впрочем, и на лице ее обидчика красовались следы ногтей.

Лестер смело шагнул к Латриниэль, отбрасывая на ходу одного из негодяев. Несмотря на то, что на каждого Полуденного Рыцаря приходилось по четверо противников, жрец продолжал двигаться к своей цели. Здоровый парень, до этого избивавший Луриана, повернулся к Лестеру:

– А-а-а! Еще придурки пожаловали? А то мне стало уже неинтересно мочалить этого задохлика.

Здоровяк небрежно заступил дорогу жрецу. Его нагловатая манера держаться говорила, что именно он здесь за вожака. Один из подпевал заржал и, указав на Трира, тем самым гнусавым голосом нахально спросил:

– А бороду из мочалки, что ль, делал, урод?

Лестер остановился перед главарем и смерил его взглядом. Здоровяк хоть и был лет восемнадцати, почти на полголовы нависал над жрецом. Привыкнув полагаться на свою силу, он ударил без размаха туда, где находилось лицо противника. К небывалому изумлению подонка, кулак так и не смог коснуться невысокого мужчины в дурацкой кольчуге, что стоял напротив. Что-то невидимое просто отклонило руку в сторону, заставив вожака покачнуться.

– Что за?..

Договорить мерзавец не успел, Лестер молча вмазал ему в подбородок, вложив в удар немалую силу и умение. Промахнуться с такого расстояния было сложно, и вожак кубарем полетел к забору. Над проулком повисла тишина, нарушаемая только визгом Латриниэли, с которой ее мучитель уже успел наполовину стащить длинную юбку. Жрец, не задерживаясь, шагнул к забору, но прежде, чем он сумел преодолеть десяток шагов, отделяющих его от девушки, вожак вскочил на ноги и истошно завопил:

– Урою, гада, всех тут замочим!

Волчата всей оравой с криками кинулись на Полуденных Рыцарей. Пятеро, включая вожака, бросились на Лестера, а остальная дюжина на остальных друзей. К нескрываемой тревоге Олдера, многие из них разматывали тяжелые цепи, несколько подняли увесистые дубинки, а пара даже сжимала ножи. Привыкнув не получать достойного отпора от такой малочисленной группы противников, молодые хищники без обиняков ударили своим оружием тех, кто был к ним ближе всего. Один из подонков с размаху врезал массивным обломком железной трубы прямо по шлему гнома, но Трир даже не шелохнулся. Его массивная латная перчатка отвесила в ответ оплеуху, и негодяй рухнул как подкошенный. Еще несколько чувствительных ударов пришлось от тяжелых цепей и стальных прутьев, но ни один не смог нанести никакого вреда обладателю адамантиновой брони, на которой совсем недавно спасовали даже драконьи клыки. Легко бронированные Дриф и Фабул не стали дожидаться несущихся на них мерзавцев. Фабул ткнул ближайшего врага в солнечное сплетение и, подхватив из его ослабших рук увесистый кол, вторым ударом отправил в нокаут бритого налысо парня. Обмякшее тело лысого сбило с ног последнего противника генерала, оставив его стоять в гордом одиночестве. Между тем Дриф, пропустив стальную цепь у себя над головой, без раздумий пнул своего врага в живот. Негодяй согнулся пополам, разом лишившись не только воздуха, но и своего боевого задора. Еще один парень, покрытый татуировками с ног до головы, попытался тщетно достать Дрифа стальным прутом, но тот просто шагнул в сторону, и через мгновение обладатель разрисованной спины присоединился к внушительной куче поверженных волчат. Хуже всего пришлось Лестеру, которого просто повалили наземь и принялись методично избивать ногами, не замечая, что невидимое поле так и не позволило причинить какого-либо вреда их жертве.

Тем временем толстяк, державший Латриниэль, казалось, не замечал драки вокруг, его маслянистые глаза уставились на оголившийся живот девушки. Он подмигнул своему напарнику:

– Небось голышом у себя в лесу бегала, пусть и здесь тоже побегает.

Толстяк наконец-то скинул юбку и запустил руку в трусики, как что-то небольшое словно выросло у него перед ногами.

– Выбери себе другую жертву, бочонок! – Бинго трясло от злости. Он не колеблясь ударил мерзавца в пах, отчего тот согнулся пополам и без единого звука повалился на траву, закатив глаза. Его падение привело к тому, что Латриниэль извернулась и укусила своего второго мучителя. Долговязый парень заверещал необычно тонким голосом, на мгновение ослабив хватку. Девушка отпрыгнула в сторону, спрятавшись за спиной полурослика. Ее голые ноги и лицо были необычайно бледны в свете уличного фонаря.

Олдеру и Рендалу оставалось только наблюдать за дракой со стороны. Ни тот, ни другой не могли особенно похвастаться умением постоять за себя в уличной свалке. Когда один из подростков все же ринулся к магу, тот поднял посох, но пустить в ход свое оружие ему так и не пришлось. Не добежав пары шагов до Олдера, размахивающий цепью тщедушный паренек кубарем полетел к стене дома, а в противоположную сторону отлетела увесистая палка, еще секунду назад находившаяся в руках Фабула.

Трир наконец-то добрался до Лестера, попутно отшвырнув парочку особенно настырных врагов, и схватил за загривок гнусавого прихлебалу.