Бесполезно. Паук снова заверещал и бросился вперед. На этот раз увернуться не удалось. Безымянный налетел на Николая, придавив его к полу. Из-под крепкого хитинового тела выбраться было невозможно. Сморщенная голова мумии склонилась вниз, пластины во рту задвигались, издавая мерзкий скрежещущий звук. Черные глаза поблескивали в глубоких глазницах, пристально всматриваясь в поверженного противника.

Вдруг стало очень холодно, в голове понеслись образы, передаваемые существом. Его история, помимо его воли, вдруг стала частью Николая. И тогда все стало ясно. Загадка этого места разрешилась…

Никто не смог бы сказать точно, когда в лабиринте появилось ЭТО. Сотни, тысячи, возможно, миллионы лет оно томилось в горных недрах, запертое в самых глубинах земли, лишенное тела и возможности передвигаться. Могучее и пылающее голодом нечто ждало своего часа, чтобы получить свободу, получить то, зачем явилось в мир живых… Однажды каменный плен открылся, чтобы принять нового узника: странное, уродливое существо со сморщенной кожей и непропорционально длинными конечностями.

Тасхашар не понимал, зачем люди привезли его сюда. Молодой и полный сил, он вылечил не одного пациента. Впрочем, паучье племя никогда не пользовалось уважением среди неблагодарной человеческой расы. Его схватили, хотя он всего лишь хотел исцелить одного из пришедших: внутренности мужчины гнили и оставили для него не так уж много времени. Тасхашар, мог бы помочь. Однако его накачали какой-то гадостью, от которой голова закружилась, и тело потеряло возможность двигаться. А потом он очутился здесь.

Пауки всегда жили под землей и, казалось, найти дорогу домой – лишь вопрос времени. Однако это место оказалось хуже всего, что могло прийти в голову. Бродя по многочисленным переходам, Тасхашар натыкался на твердую глыбу, сквозь которую ни за что не проделать новый ход. Воду он нашел. Но вот пищу – нет. Ни привычного сока тиналии, ни плантаций оски. С каждым днем голод становился все сильнее, терзая изнутри, перекручивая внутренности, лишая воли к жизни и надежды на спасение.

Одинокий и брошенный, паук рыскал по подземным переходам, постепенно теряя рассудок. Не с кем поговорить, некуда идти, нечего делать, кроме как идти и идти вперед. Но все тоннели, рано или поздно, приводили в тупик. Долго петлял он по однообразным ходам, утратив счет времени, пока не забыл свое имя, не забыл, кем родился. Он потерял себя, свой драгоценный дар, оставив в памяти лишь одно – чувство мести. Да, месть – единственная поддерживала в нем жизнь. Желание впиться в нежные тела тех, кто заточил его сюда, обрек на немыслимые страдания, становилось только сильнее. Если бы день возмездия настал!

И тот, кто повелевал горными недрами, услышал его молитвы. Когда несчастный скиталец почти расстался с жизнью, ему даровали чудо. В самом дальнем и глубоком тоннеле, куда тот случайно забрел, паук наткнулся на сияющий кокон. Но не из паутины, а из лучей света. Его прозрачные нити алого цвета, оплетали нечто, что пульсировало и издавало тонкий свист. Что бы то ни было, оно заворожило бывшего целителя настолько, что он не мог оторвать взгляд. Неведомая сила постепенно наполняла его измученное голодом тело.

Находка звала подойти ближе, обещала исполнить все, что ни попросишь. Месть в обмен на свободу. Паук с радостью открылся, принимая кокон в свое тело. Его сердце слилось с сердцем лабиринта, а камни и проходы наполнились магией. Теперь они подчинялись новому хозяину.

Вскоре исполнилось и желание Тасхашара. Через несколько дней двери в скалах открылись, впуская первую жертву… Паук не мог даже предположить, насколько вкусной и питательной окажется человеческая кровь. Сладостное ощущение усиливалось от осознания того, что теперь он властен над жалкими душонками своих обидчиков. Каждое выпитое тело он относил в особенную комнату. Туда, где встретил свое спасение – кокон подземной магии. Со временем трофеев становилось все больше и больше. Людишки затеяли какую-то игру, вроде гонок на выживание. Забавно было строить им ловушки, наблюдать, как они трясутся от страха, как пачкают штаны и испускают дух. Самых напористых и упрямых ждала почетная смерть от его, Тасхашарова укуса. Магия, питавшая его сердце, обратила способности лечить в умение убивать.

А потом вереницы людей стали иссякать. Их приходило все меньше и меньше, пока, наконец, последняя жертва не нашла здесь свою смерть. Врата запечатали, и паук вновь остался один. Но он уже не нуждался в человеческой крови, чтобы поддерживать жизнь. Безымянный давно убивал ради удовольствия. Настоящую пищу ему давало его сердце, подпитываемое магией лабиринта. Он и сам стал лабиринтом, а его физическое тело – лишь тенью среди гор.

Давно никто не нарушал покоя, пока врата не открылись… Впервые за пару сотен лет.

Несколько секунд. Всего несколько секунд противники изучали друг друга. В черных глазах паука вдруг зажглись алые огоньки. Сердце лабиринта разгоралось, краешком силы коснулась незванного гостя.

Коля замер, не в состоянии отвести взгляд. Нож, все еще сжимаемый в руках, выпал, жалобно звякнув о каменный пол. Тасхашар не виноват. Он действительно ни в чем не виноват. Люди хотели чудище – они его получили. По их вине доброе создание превратилось в бездушного убийцу. Люди заслужили смерть. Заслужили влачить жалкое существование полупризраков – полутеней в подземных тоннелях.

Красный огонь пылал все ярче, поджигая ненависть, прятавшуюся в теле человека. Быстрее забилось сердце, черная чешуя поползла дальше, захватывая грудь, живот, шею…

Люди не достойны, чтобы их спасать. Зачем рисковать жизнью ради ничтожеств? Сейчас можно получить все, что захочешь. Силу и могущество. Скорость и неуязвимость.

Николай дернулся, собирая остатки сознания. Гворр, подхлестнутый иной силой, стал непобедим. Тело заключила непробиваемая чешуйчатая оболочка. Кровь забурлила, разгоняя по новой плоти кровь.

'Кристалл. Надо добыть кристалл, – забилась в голове мысль. – Доползти, схватить, пока не все потеряно'.

'Поздно, – ответил ему гворр. – Ты проиграл'.

'Нет! Нет!' – кричал он сам себе, убеждая, что еще есть шанс остановить тварь. Его собственный голос потонул в захлебывающемся рыке монстра.

Трансформация завершилась. Паук отпрянул, озадаченный неожиданным превращением человека в черное, доселе невиданное существо. Гворр поднялся, расправляя за спиной мощные крылья. Содрал и отбросил в сторону жалкие лоскуты ставшей слишком тесной одежды. Теперь ничто не сможет его остановить. Ни магия единорога, ни небесный камень, ни жалкое насекомое, возомнившее себя хозяином лабиринта. Никто не в силах помочь бывшему хозяину несчастного тела, его разум угас, как последний уголек после пожара.

Тасхашар опомнился и, затрещав, бросился на крылатую тварь. Та, взмахнув крыльями, поднялась в воздух, пропустила безымянного под собой. Опустилась сзади и, выпустив когти, полоснула по хитиновому панцирю. Броня выдержала, но с трудом. Безымянный заверещал, оборачиваясь. Глаза паука встретились с глазами рептилии. Сейчас они были одного роста, только гворр выглядел мощнее за счет бугрившихся под чешуей мышц. Сердце Лабиринта забилось быстрее. Наконец-то! За столько лет впервые попался достойный противник!

Чужак чуть склонил голову набок, оценивая подземного насекомого. Ухмыльнулся. Тот слишком стар и не сможет выстоять против силы и молодости. Словно прочитав его мысли, паук снова бросился в бой. На этот раз, призвав мощь своего сердца. Алые огни в глазницах запылали еще ярче, острые конечности-иглы заблестели не хуже клинков. Гворр вновь подпрыгнул, но потолок вдруг опустился, ударив по спине. Лабиринт вновь оживал. От стен стали откалываться камни. Мелкие, крупные, они прицельно били в грудь, спину и крылья рептилии. Гворр согнулся и попятился, руками прикрываясь от сыплющегося на него града. Клубы пыли лезли в нос и глаза, а серое тело паука стало почти невидимым. Его-то камни старательно облетали и не причиняли ни малейшего беспокойства. Подскочив к противнику, он смог нанести свой первый удар. И хотя крепкая чешуя защитила своего хозяина от смертельного удара, острой игле удалось сковырнуть броню на груди. Гворр зашипел от внезапной боли и нанес несколько ответных ударов наугад. В пустоту. Безымянный отскочил так же быстро, как и напал.