Положив трубку, она намеренно размазала тушь вокруг глаз, спокойно спустилась по лестнице и вышла на улицу. Ее вопли и рыдания взбудоражили соседей, все выскочили на улицу. В респектабельном районе, в котором Морин жила, убийство известного гангстера было делом неслыханным. Морин билась в истерике, и полиция отстала от нее. Позже сын смешал ей хороший крепкий коктейль. В целом день прошел неплохо.

Убрав Джимми, она сорвала куш в тридцать тысяч фунтов.

Потягивая коктейль, Морин строила планы на будущее, которое сулило ей шикарный отдых на деньги, обещанные братьями Дэвидсон за помощь в устранении ее нового хахаля. Похоже, что в новом, 1966 году удача будет у нее в кармане.

Для Джун это был шок, настоящий шок. Хотя он бросил ее, и дело было решенное, но она никак не могла поверить, что Джимми, ее Джимми, нет на свете. Однако в глубине души она радовалась случившемуся, и это ее пугало.

Полиция постучала в дверь спустя некоторое время после того, как Джун вернулась от Джоуи, разогретая выпивкой и в благодушном настроении. Ее успокаивала мысль, что, если придется съезжать от Джимми, дома ее примет муж и все будет хорошо. Позволив Джоуи немножко себя полапать, Джун все же дала ему понять, что не хочет обманывать Джимми.

Она объяснила ему, что не может сразу уйти от Джимми, потому что от крутого гангстера уйти не так-то просто, и Джоуи не мог не согласиться с ней. В конце концов она намекнула, что последнее время Джимми начал погуливать и она, наверное, неправильно сделала, поддавшись ему… На прощание она ввернула, будто скучает по девочкам, и поехала к себе.

Конечно, она знала, да и Джоуи тоже, что про девочек – это чистая брехня, но, пока они с мужем ладят, он не станет выступать насчет этого. В общем и целом вечер для нее прошел не зря. Попытка примирения оказалась не напрасной.

Ну а теперь получалось, что Джимми мертв, убит кем-то на улице. Значит, она могла ходить с гордо поднятой головой, говорить всем, что Джимми дал Морин отставку, а значит, остался ее мужчиной. После того как полиция уехала, Джун принялась за дело. А дело в тот вечер ей предстояло серьезное.

Ей надо было отыскать деньги. Джимми всегда хранил в доме крупные суммы, и Джун знала почти все места, где он их прятал. Под тем предлогом, что она слишком расстроена, ей удалось убедить полицию перенести для нее процедуру опознания тела на следующее утро. Она надеялась найти среди вещей Джимми ключ от сейфа. Именно ключ стал бы для нее самой желанной находкой. В сейфе Джимми хранил все записные книжки, все свои бумаги. Те, кого интересовали дела Джимми, могли дать за них неплохие бабки.

Улыбаясь, Джун налила себе щедрую порцию виски – надо же успокоить расходившиеся нервы, – потом долго сидела в горячей ванне и лишь после этого начала перетряхивать и перерывать все в квартире. К утру первого дня Рождества она откопала более двух тысяч фунтов, сложенных в пачки и упрятанных в платяные шкафы, в ящики комодов, даже в коробку электрического щитка. Положив свои находки на постель, Джун долго на них смотрела.

Небольшое состояние.

Вытянувшись на постели как кошка, Джун посмотрела на себя в зеркало. Стоило еще кое-где порыться, но в первую очередь ее влек к себе сейф. Подойдя к нему, она обнаружила, что ключ, найденный в тумбочке в спальне, прекрасно подошел к замку. Это ее обрадовало и сильно взволновало. Удача была столь неожиданной, что Джун начало трясти. Внутри сейфа оказались деньги, несколько ювелирных изделий, до которых она боялась дотронуться, записные книжки с адресами и денежными расчетами и пистолет.

Джун разлеглась на постели прямо на разбросанных деньгах и начала просматривать записные книжки. Система денежных расчетов, которые вел Джимми, оказалась настолько простой, что Джун без труда все поняла. Джимми занимался тем, что давал деньги в долг под проценты, а затем взимал долги, прибегая к угрозам и насилию. Он вел книжку, в которую заносил адреса всех своих должников, номера их телефонов, а также состав их семей с именами и прочими подробностями.

Лежа на деньгах, Джун начала мечтать о том, как она ими распорядится. Теперь они с Джоуи были на равных, только вряд ли такой расклад ему понравится. Ничего, со временем она это уладит, решила Джун. Сейчас ей очень помогла бы репутация крутого малого, установившаяся за Джоуи. Кроме того, только Джоуи захотел бы взять ее под свое крыло в данных обстоятельствах.

Но никакой настоящей крутизной Джоуи не обладал, и Джун это понимала.

Если бы у Джоуи нашлась хоть капля смекалки, он мог бы стать таким, как Джимми. Господь свидетель, у ее мужа есть свои достоинства. Но главный его недостаток в том, что он не умел думать и у него полностью отсутствовали какие-либо амбиции. Джоуи – обыкновенный мелкий жулик. Ему платили, и он выполнял любую грязную работу.

На роль грабителя он не годился. Однажды Джоуи ворвался в контору местного букмекера. Дело было летом, в самые жаркие дни. Он натянул маску, но забыл прикрыть татуировки на теле, и все его узнали. На нем были брюки и сетчатая майка, сквозь которую виднелось вытатуированное на груди большое красное сердце, а на нем слова: «Джуни и Джоуи». На обеих руках красовались три заглавные буквы «ВПГ», что означало: «Все полицейские – гады». На животе был изображен огромный дракон – Джоуи любил приводить его в движение, исполняя на вечеринках танец живота. Такой грабитель уморил всех, особенно букмекера, который даже дал ему пять фунтов и велел убираться.

Джоуи деньги взял, но в ту же ночь ему нанесли визит Дэвидсоны, которым платили за то, что они охраняли местные заведения, в том числе контору букмекера. Джоуи наделал в штаны, долго ползал у братьев в ногах и извинялся. Дэви Дэвидсон долго хохотал.

Целый месяц потом, когда Джоуи входил к букмекеру, чтобы сделать ставку, все падали на пол, словно он собирался их грабить, и умирали со смеху. Да и сам Джоуи понимал всю комичность происшедшего. С точки зрения Джун, это говорило в его пользу, но так считала только она одна. Джоуи, конечно, был человеком никчемным.

И все же она займется им и пристроит его к делу, потому что теперь у нее появились деньги и, значит, она становится главной. А если Джун будет считаться с мужем, то и он будет считаться с ней.

Джун спрятала деньги и улеглась спать.

Во время полуночной мессы Сьюзен причастилась и еще раз, обратившись с молитвой к Святой Деве, попросила ее сделать так, чтобы отец спал, когда она вернется домой. Было бы еще лучше, если бы, к примеру, его парализовало. Она не просила послать ему смерть, потому что просить о таком Богоматерь, Вечную Заступницу, было бы слишком.

После мессы она подошла посмотреть на фигурки, изображавшие «Подношение волхвов», и умилилась, глядя на них. В это время на ее плечо легла чья-то рука, и, оглянувшись, она увидела отца Кэмпбелла. Он улыбался.

– Вот умница. Ты никогда не пропускаешь мессу, ведь так?

Отвечая ему сияющей улыбкой, Сьюзен кивнула:

– Только когда сильно болею. Я люблю приходить сюда.

– А как твоя мама? Наверное, ночь была ужасной для нее, храни ее Бог. Это убийство…

Сьюзен изумленно посмотрела ему в лицо. Неужели ее папаша наконец помер? У нее сжалось сердце. Она слышала, как его стук отдается у нее в ушах.

– Какое убийство?

Не отрывая изумленных глаз от лица священника, она ждала, что он скажет. Оказывается, дядя Джимми застрелен кем-то на улице. Сьюзен тяжело вздохнула. Ну что за проклятая жизнь, в которой все не так, как надо.

Бедный дядя Джимми. Он всегда ей нравился, он был добр к ней и Дэбби. У него всегда находилось время, хоть несколько минут, чтобы поинтересоваться, как идут их дела в школе, как они поживают. Маме и в голову не пришло бы задавать своим девочкам подобные вопросы. Теперь дяди Джимми нет на свете, и ее маме ничего не остается, как вернуться домой и жить с ними. Сьюзен этого не хотела. Совсем не хотела. Но, как всегда смирившись с неизбежным, она грустно улыбнулась.