— Заткнись, Бедрила.
— Да!!
Я долго думал над этим, друзья мои. Я заметил полнейшую вашу утрату интереса к Соли, к нашей цели, к войне и к пушке.
— И к пушке! — ревностно повторил за ним Бедрила.
— Бедрила, — злобно сказал Слад, — если ты не заткнешься, пока я говорю свою речь, я отожгу тебе средний щуп!
— Да!!!
— Так вот, я много размышлял над этим. Я же дал вам движение, интерес, работу и воздух! Но вам его недостаточно — и это правильно! Соли-то пока нет! И вы не знаете, что это такое, что бы мы с Цмипом вам не говорили! Друзья, — Слад выждал внушительную паузу, — я понял, что в этом мире каждое живое существо, покуда оно еще не достигло высших высот, не может обойтись без своей собственной пищи и удовольствий, к которым оно привыкло. И это его право!
— Чего? — удивленно спросил, не выдержав, Бедрила.
— Как? — недоуменно спросил за стенкой бардакка на секунду оживший Грудь.
— Так! Мы не в праве лишать низшее существо его низших веществ, так же, как мы не в праве и навязывать высшему существу высшие искушения, которые могут сбить его Путь на еще более Верхний Верх! Поэтому…
— Да… — замер в ожидании Сальник.
— … я позволяю вам по ночам кушать почву!
— Аааааа!!!! — завопили вмиг все солнышки, воспряв и переставая дрожать. Те, которые лежали, вмиг сели, те, которые сидели, тут же встали.
— Но!..
— Но?… — испуганно повторил Пашк.
— Но: только по ночам, в нерабочее время, чтобы это не мешало работе, которую вы, надо отдать вам должное, почти закончили. Но сейчас немножечко обессилели, в отрыве от родной… почвы. А сейчас, в виде исключения, для поддержания привычной для вас энергии, позволяю вам нажраться до отвала, и…
— Уррраа!!! — заорали солнышки, тут же запрыгав и наперебой стрекоча.
— Да здравствует Слад!
— Слава Сладу!
— Да мы тебе все построим!
— Да мы немножко, чуть-чуть почвы, и в Соль…
— Да мы всех завоюем!
— Да мы…
— Да мы…
Из бардакка высыпал счастливый, словно Соль уже наступила и цель была достигнута, отрядик Грудя.
— Слад, — выстрекотал растроганный Грудь, — ты — чудо! Прости меня! Отныне я — твой друг! Я полечу за тобой, куда угодно! Да нам особенно-то и не надо, только сегодня…
— Сегодня и по ночам! — повторил Слад. — Ужритесь и не забывайте, что пушка вас ждет!
— Никогда, — поспешно заверил его Грудь.
— Не понимаю, — прошептал Сладу Бедрила. — Что это значит? А как же воздух? Я уже почти поверил в него, я могу, могу обойтись без почвы!
— Дурак ты, Бедрила, — сказал ему Слад. — Если ты можешь, это не значит, что все могут, не хочешь — не жри.
— Что значит — "не хочу"?!.. — возмутился Бедрила. — Я, можно сказать, ждал этого всю свою новую жизнь!
И он демонстративно, ликующе, запрыгал.
— Я пошел, — поспешно произнес Слад.
Он удалился под громкий счастливый общий стрекот: "Сладу — слава! Слад будет нами рад!!"
Войдя в свой куб, Слад обнаружил лежащего пластом у сигея Цмипа, который беспомощно смотрел на вход.
— Ты… специально это сделал? — еле-еле выжал из себя Цмип.
— Что?
— Где вся влага? Где?! Где?!!!
— А что — нет? Кончилась, значит, — равнодушно сказал Слад. — Ты что, думаешь, что она неиссякаема? Я просто немножко взял сюда с собой, можно сказать, стибрил, мы употребляли ее, отдыхая от наших дел по распределению таких вот, как ты…
— Оооо… — жалобно охнул Цмип. — Как — кончилась?… Ты меня убиваешь! Почему ты меня не предупредил… Я… Я не могу… Я…
— Как вы мне все надоели! — презрительно сказал Слад. — Я же не знал, что ты будешь ее глотать по три раза в день. Все кончается в этом мире, дорогой мой Цмип!
— Ну… ну еще немножко…
— Больше нету, — сказал Слад.
— Нету?… Нету… Да, нету… Ладно, жжна с ним, я уже и так… Давай свою машинку времени. я должен стать сильным, забыть о влаге, бороться с Членсом… Я должен…
— А машинка времени не действует на такие мощные временные промежутки и в таком вот, как у тебя, состоянии организма. Если бы ты оставался звездом, то ты бы сам изгнал бы из себя вмиг зависимость от влаги, а сейчас… Я не могу вернуть твой организм полностью назад, без ущерба твоей душе, а твоя душа мне нужна, дружочек! Не забывай: ты согласился убить Членса!
— Что?… — недоуменно уставился на него Цмип. — Ты… это серьезно? Ты в своем уме?… Но я же… умру… погибну… Я… не могу…
— Это не смертельно, — заверил его Слад. — Просто немножко потерпишь — и все.
— Но… Нет же времени! Пора лететь! Членс, Соль… Сделай же что-нибудь! Ты же сам…
— Как вы мне все надоели, — повторил Слад. — Впрочем, единственный способ управления живыми существами в этой безумной, бредовой Вселенной именно и заключается в запрещении и в новом разрешении употреблять вещества, приносящие им смысл, радость,
энергию и силу. Наверное, это — единственный закон идиотского Соляного мира! Впрочем, что можно было еще ожидать, когда сам Членс… Без привязки к чему бы то ни было, вся Вселенная рассыпалась бы и вымерла, остановившись в своем движении непонятно куда. Динамика — это обязательно привычка хоть к чему-нибудь, хоть к выпиливанию ротозеек. Пока ты вожделеешь ротозеек, ты шевелишься, работаешь, живешь! А если тебе все равно… Тогда и получится мир без Соли, то есть Вселенная одних казуаров, которым лишь бы светитть, и больше ничего! Так им было, покуда Членс не создал Соль. И все завертелось, возникли солнышки, звезды, жочемуки, люди… И Яж…
— Я хочу влаги, — простонал лежащий ничком Цмип.
— Понятно, что хочешь. Закон жизни, движения, бытия. Но у меня ее больше нет. Ее вообще, по-моему, больше нет нигде, я, кажется, украл весь запас. Я ведь сам был когда-то любителем. Как только этот наш «Святой» пристрастился к Соли…
— А может, Соль поможет? — с надеждой спросил Цмип.
— Может и поможет. Но она ведь у Членса!
— Так что же мне делать?… Где он — Членс? Где?… Ты не знаешь…
— Никто не знает. Взмолись Ему. Возможно, Он откликнется и спасет тебя, может быть, Он даже даст тебе влаги. И чего угодно, даже Яж. Вот только Солью Он вряд ли поделится.
— Мне не надо Соли, мне надо влаги, влаги, влаги…
— Так вот и добиваешься того, что тебе нужно, — продолжал, как ни в чем не бывало, размышлять Слад. — Жизнь — это тотальная привычка к чему-то: к веществу, к существу, хоть к вакууму. Если таковой привычки не наблюдается, налицо смерть, статика,
распад, остановка, покой.
— А я хочу жить!.. — заныл Цмип.
— Еще бы! Молись Членсу, только он может тебе сейчас помочь.
— А… машинка…
— Не действует, я же тебе сказал. Сейачс она уже не подействует.
— Не хочу я никакой машинки! — вдруг вскричал Цмип. — Не хочу. Я хочу влаги! Где этот… Членс?… Убью Его! Гад! У него, наверное, сколько угодно этой… Соли.
— Он вечно под Солью, — согласился Слад. — Иначе тебя и солнышек просто не существовало бы.
— А если отобрать у Него Соль?
— Попробуй.
— Но как же Его найти?…
— Молись Ему, призывай Его, обратись к Нему всей душой, всем духом…
Цмип помолчал, потом осуждающе и слегка ошарашенно уставился на Слада.
— Ты специально, гад, это сделал! Ты подсадил меня на эту влагу, чтобы я взмолился Членсу!.. Так?
— Ну конечно, — сказал Слад. — Если бы тебе ничего не хотелось всем своим существом, никакой молитвы бы просто не получилось. Ибо Членс может откликнуться только на подлинный крик души!
— Но почему так все устроено?… — возмущенно вымолвил Цмип. — Почему мы все должны в чем-то нуждаться?… Почему Он так сделал?
— Это — закон жизни. Ты можешь из него выпасть и не участвовать. Но тебе же этого не хочется. Ты не можешь жить сейчас без влаги, как раньше не мог жить без Яж. Тебе постоянно что-то нужно. Поэтому-то ты и существуешь, живешь.
— Но это нечестно! Я не соглашался!
— А тебя и не спрашивали.
— Я убью Его! Казуары же ни в чем не нуждаются! А если… У Него закончится Соль… Если… О, ужас! Но где Он, где Он, где?…
