«Мы камень, ты и я. Один Скала, другой Гранит. Ты забыл своего побратима?»

Тайрус почувствовал, как его сердце дрогнуло в груди, узнавая. «Крал!» Его разум чуть не помутился от смятения. «Как?..» — «Я нашел тебя через старые узы верности, связь кровью и клятвой на мрильской стали. То, что сделано из камня, никогда по-настоящему не умирает, лишь дремлет. Я услышал, как ты зовешь сквозь камень, крича об освобождении от твоей собственной крови, — зарокотал низкий смех. — Какая глупость…»

Тайрус почувствовал, как в нем закипает гнев: «Я пойман в ловушку, заперт в статуе». — «В самом деле? — вздох прозвучал так, словно каменная плита повернулась глубоко под землей. — Ты слишком долго жил среди пиратов и бандитов. Ты забыл, кем ты рожден? Ты лорд Тиламон Ройсон, наследник и правитель замка Мрил, лорд Северной Стены. Гранит течет в твоих венах».

Тайрус внутренне нахмурился: «У Северной Стены — возможно, но не здесь».

«Где бы ты ни находился, ты остаешься принцем. — Крал сказал это как очевидность, с которой не поспоришь. — Гранит есть гранит».

Тайрус прислушался к своему сердцу. Могло ли это быть правдой?

Голос Крала начал стихать, вновь уходя к каменным корням мира: «Камень никогда не сможет удержать тебя в плену. Мы камень, ты и я. Какая еще магия тебе нужна?»

Его голос смолк.

«Крал?»

Ответа не последовало. Но на краткий миг Тайрус почувствовал что-то еще — прикосновение пророчества, нечто, что тоже принадлежало ему по праву рождения. Хотя время горца и закончилось, он мог быть призван для последней великой миссии, когда придет время. Поэтому Тайрус не стал взывать к нему. Он отпустил великана в его каменный сон.

«Храни мой фамильный меч, человек гор. Носи его с честью».

Тайрус вновь сосредоточился на настоящем, с удивлением обнаружив Каменного Волхва всего в нескольких шагах от него, медленно продвигающегося вперед.

Тайрус сконцентрировался. Он оставил всякую надежду пошевелить рукой или пальцем. Вместо этого он пробудил энергию внутри себя, в своем собственном сердце. Он вспомнил замок Мрил, любимый дом. У Северной Стены ему нужно было только приложить ладони к граниту и позволить энергии жизни в камне обратить его в камень, позволить себе перетечь в камень и пройти сквозь великую стену, словно сквозь воду.

«Гранит есть гранит» — слова горца эхом прозвучали в его сердце.

Тайрус сосредоточился, вспомнив, кто он такой, какая кровь течет в его жилах. Он коснулся магии в своем сердце, вложив в нее свое желание и волю.

Постепенно он почувствовал, как воздух вокруг него становится мягче. Камень переплавлялся в цемент. Его поднятая рука опустилась под тяжестью собственного веса.

Тайрус старался сохранять спокойствие, позволяя миру вокруг него оттаивать. Его руки и ноги сгибались, освобождаясь от застывшего положения. Его губы разделились; его грудь приподнялась. Он сделал осторожный шаг, подняв ногу с земли. Словно он пробирался через молассы, но он двигался! Время вернулось к своему нормальному течению, к наезженной колее. Стремительно несущиеся облака замедлили свой бег, мягко поплыли по небу.

Тайрус поднял руки. Они по-прежнему оставались темно-серым необработанным гранитом. Заклятие все еще лежало на нем, но он больше не был неподвижной статуей. Он поднял голову и заметил Каменного Волхва. Когда время вернулось к своему нормальному течению, Волхв стал казаться всего лишь статуей в туманном лесу. Но на самом деле он двигался, уверенно и решительно поднимаясь на холм.

Тайрус вложил каменный меч в ножны и начал преследовать свою жертву. Он не мог бросить членов своей команды в таком состоянии. Он заставит этого монстра вернуться и освободить его друзей. Тайрус поднимался на холм, но лишь чуть-чуть быстрее, чем Волхв. Гранит в самом деле был гранитом, и хотя он двигался, он по-прежнему был тяжелым. С каждым шагом его ноги тонули в покрытой листьям грязи лесной земли. Так бывает, когда идешь по глубокому снегу, но Тайрус все равно продвигался вперед.

Он был еще далеко от Волхва, когда тот заметил преследователя. Суровое лицо повернулось к нему.

Тайрус почувствовал некоторое удовлетворение от удивленного выражения, которое растеклось, словно лава, по каменному лику мужчины.

— Как? — спросил Волхв.

Тайрус продолжал подниматься по склону:

— Ты не один, в чьей крови течет камень.

— Демон! Прихвостень Черного Сердца… — обличающие слова слетали с холодных губ, пока Волхв смотрел на него. Пальцы сложились в каменные кулаки.

— Я не демон, — Тайрус почти поднялся на вершину. — Это не я обратил невинных людей в статуи и оставил их умирать.

Лицо нахмурилось.

— Невинных? Я видел ваш корабль. Пираты. Акулы морей. — Рык поднялся из каменного горла, и проблеск безумия появился в его глазах. — Вы не лучше, чем те чудовища, что наводнили деревню.

— Ты несправедливо судишь о нас. Мы не собирались причинять кому-то вред. Мы сошли на берег только для того, чтобы найти наших потерянных друзей.

Он усмехнулся.

— Это не ваша земля. Вы и ваши потерянные друзья не принадлежат этому месту. Я защищаю эту землю так, как считаю нужным. — С решительностью камня, скатывающегося с холма, он отвернулся.

Тайрус поднял руку, чтобы остановить его, но она была отброшена прочь со звуком крошащегося камня, а Волхв продолжил подниматься на возвышенность.

— Ты должен снять заклятье с моих друзей! — крикнул Тайрус, следуя за Волхвом. — Я буду преследовать тебя до самого Блэкхолла, если потребуется!

Упоминание логова Темного Лорда возымело желаемый эффект. Волхв повернулся со скоростью, которую трудно было предположить в его каменных ногах.

— Никогда не упоминай это мерзкое место, ставшее проклятьем северных земель.

— Ты заявляешь, что защищаешь эти земли. Так почему же ты препятствуешь тем самым людям, кто идет войной на жуткий остров?

Замешательство смешалось с подозрительностью на лице Волхва.

Тайрус продолжал:

— Это ты тот, кто исполняет здесь волю Черного Сердца, не я!

Гнев поднялся в его собеседнике.

— Ложь! — прошипел он.

Тайрус вытянул руки:

— Камень не лжет. Если ты рожден Землей как ее воплощение, тогда ты узнаешь правду, начертанную в камне!

Волхв смотрел в его раскрытые ладони, затем медленно поместил свои руки поверх рук Тайруса.

Тайрус смотрел в глаза другого, гранит встретился с гранитом. Он молился, чтобы безумие каменного существа прояснилось и можно было открыть ему истину.

Он без сомнений проговорил:

— Через десять дней четыре армии соберутся у Блэкхолла, принеся туда магию самой Земли. Мы готовы положить собственные жизни, чтобы прорваться в логово и выкурить червя из его черной норы.

С каждым словом глаза Волхва расширялись. Черный блеск на миг померк в них.

— Ты говоришь правду.

Тайрус вздохнул с облегчением.

Каменный Волхв убрал руки и закрыл лицо.

— Неужели эта боль никогда не закончится?

Тайрус подошел ближе.

— Еще не поздно исправить свою ошибку. Освободи моих людей от заклятия.

Волхв спотыкающимися шагами начал спускаться к дальнему подножию холма.

— Я не могу.

Его слова были хриплым стоном.

Тайрус последовал за ним:

— Почему?

Каменная фигура оглянулась через плечо:

— Это заклинание нельзя снять. Однажды наложенное, оно не может быть снято. Вот почему я постоянно возвращаюсь в деревню.

Тайрус нахмурился; затем понял.

— Каменные жители деревни… костер…

— Трагическая ошибка… — каменные плечи поникли от горя. — Две зимы назад деревня была атакована псами-солдатами и монстрами. Я был призван, когда близился конец битвы. В сквере я использовал свою магию. Я был так ослеплен гневом из-за убийств и грабежей, что не заметил, как моя магия расползается по земле вокруг меня. Жители, не успевшие убежать, были обращены в камень…

Волхв покачал головой:

— Я уничтожил статуи нападавших, сжег мертвых, и развел огонь, чтобы отметить деревню как мою собственность и оставить свет и тепло тем, кого я по ошибке заточил в камень. Это все, что я мог сделать. Дракил появились прошлой зимой. Пока гоблины не заходили в сквер, я позволял им бродить по руинам. Они примитивные твари, и их голод защищал сквер не хуже меня самого. Я не хотел, чтобы кто-то потревожил место упокоения бедных жителей деревни.