— Елена! — закричал Эррил.

Боковым зрением Елена увидела, как он был отброшен в сторону каменным крылом и упал на серебряный пол.

Однако она продолжала сжимать обеими руками украшенную розой рукоять, почти повиснув на ней. Она справится. Она посылала все больше и больше собственной крови через рукоять в Плотину. Птица забилась в агонии. Елена смотрела вверх, в ее рубиновые глаза, которые теперь пылали огнем. Клюв птицы начал опускаться, готовясь разорвать девушку.

Но Толчук подоспел на помощь. Обеими руками он с лязгом опустил свой огромный молот на голову птицы. Невероятно твердый черный камень остался неповрежденным, но клюв виверны был отброшен прочь.

— Торопись, Елена! — выкрикнул Арлекин. — Луна близится!

Под защитой остальных Елена действовала быстро и продолжала перекачивать магию и кровь в монстра. Внутри птицы безумное напряжение сил достигло невероятных размеров. Елена приказывала пальцам не разжиматься. Но она начала слабеть от потери крови. Ее руки также побледнели, из рубиново-красных они стали бледно-розовыми. Она не могла больше держаться.

Виверна начала сопротивляться сильнее. Теперь уже Толчук был отброшен, словно муха конским хвостом. Незащищенная, Елена поняла, что у нее есть лишь один выбор.

Она вложила остатки своей магии, отдавая всю себя, в последний удар, направленный в сердце камня. Птица издала скорбный крик, ее шея вытянулась к потолку. Там Елена заметила полный лунный лик, глядящий на нее. Неужели она опоздала? Серебристый свет струился вниз, заливая все.

Ее пальцы начали слабеть. Елена вложила последнюю порцию крови в монстра, прежде чем упасть. Но когда разжались пальцы, она почувствовала, что пульсирующая сила внутри птицы подошла к некоему рубежу. Две противоположные силы — Чо и Чи — не могут больше находиться в одном сосуде.

— Назад! — крикнула Елена хрипло.

Сильный порыв ветра отбросил ее прочь. Остальных тоже ударило, разметав во всех направлениях. Елена почувствовала, как острый осколок камня ударил ее, словно ледяная крупа во время снежной бури.

Елена упала на костяном кладбище, среди старых останков. Затем ветер стих.

Она поднялась, опираясь на руки, онемевшие и кровоточащие. Они были бледными, белыми, а магия покинула Елену. Ей придется восполнить ее в потоке лунного света, заливавшего пещеру.

Но, прежде чем она успела подняться, в пещеру из туннеля вошли, спотыкаясь, Мерик и Нилан. Руки Мерика были подняты. Вокруг него завывали ветра, поднимая маленькие кости у их ног. Затем из туннеля, цепляясь за камень когтями, появились скальтум, словно множество отвратительных насекомых.

Нилан наконец повернулась лицом к пещере. Ее глаза расширились в ужасе.

Елена проследила за ее взглядом, повернув голову. Их спутники поднимались на ноги, все в крови от осколков, разлетевшихся по кругу из-за взрыва, произошедшего в центре пересечения магических потоков. Все, что осталось от Виверны, — облако черной пыли, мерцающей в лунном свете. Даже серебряный пол пострадал от этого взрыва.

Последние Врата Плотины были разрушены!

Затем кости гоблинов, лежащие вокруг Елены, начали двигаться, вздрагивая и дребезжа, скользить и соединяться друг с другом. Елена торопливо поднялась на ноги и, спотыкаясь, покинула костяное кладбище; Мерик и Нилан бежали между дрожащими костями к ней.

— Их тут слишком много, — выдохнула Нилан. — Джастон… — Она покачала головой, всхлипнув. — Он отдал свою жизнь, чтобы у нас было время спастись.

Сердце Елены сжалось от боли, но ее внимание было приковано к происходящему. Костяная армия вновь пробуждалась. Скальтум продолжали атаковать. Почему?.. Врата Плотины уничтожены…

К ней подбежал Эррил, из глубокой раны у него на лбу текла кровь.

— Нам придется уйти. С той стороны есть туннели. По крайней мере, мы сможем укрыться.

Скальтум позади них начали кричать. Облако пыли впереди мешало видеть, но Елена помнила входы в туннели у дальней стены.

— Я должна восполнить свою магию, — сказала она, указывая на озеро лунного света в центре комнаты.

Но когда она пошла к нему, что-то изменилось в оседающем облаке каменной пыли. Закричали скальтум, и задребезжали позади нее кости, а она замерла, глядя перед собой. Эррил заметил это и повернулся к пострадавшей от взрыва части пола.

Что-то двигалось в пыли, залитой лунным светом, — чья-то фигура поднималась из каменного мусора. Поднимались, вытягиваясь, руки, разгибались ноги. Из сердца Врат Плотины рождалось некое существо.

Остальные собрались рядом. Скальтум отступили. В центре пещеры стояла огромная черная фигура. Купаясь в ярком лунном свете, фигура была явно сделана из черного камня.

Но ее глаза были двумя полными ярости провалами.

Елена поняла, что за существо это было. Через заболоченные земли за ней гнался черный страж — дух, закованный в броню из расплавленного черного камня. Но у этого были знакомые черты — мрачное отражение Толчука.

Никто не произнес ни слова.

Все знали, кто стоит перед ними: Личук, Клятвопреступник, Черный Зверь Гульготы.

Его слова заставили пещеру задрожать:

— Я возрожден.

Тайрус собирал своих людей, надеясь, что его услышат за ревом дракона, криками умирающих и треском пламени, поднимающегося над огненной ямой.

Рев снова привлек внимание принца к изогнутому потолку темной вулканической пещеры. Дракон поднялся выше, в пасти он держал одну из их лошадей. Мотнув головой, дракон бросил окровавленный труп в дварфов-стрелков. Они попытались ранить дракона, но арбалетные болты проходили через него, не причиняя ему вреда. Как же можно убить дракона, сотканного из дыма?

От его обращающей в камень магии не было толку, он уже пытался. Все, чем закончилась эта попытка, — глубокая рана от одного из когтей. Это было невозможно понять. Хотя дракон был всего лишь дымом, его когти и клыки обладали достаточной материальностью, чтобы резать и рвать.

Тайрус кружил на коне среди своих людей. Флетч сидел на лошади Хурла; житель степей едва не присоединился к своей лошади в зубах дракона. Только то, что в последнюю минуту он скатился с седла, спасло ему жизнь.

— Что дальше? — спросил Блит.

— Снова, — пробормотал Стикс по другую руку от Тайруса. Он указал одной из своих палиц.

Черный дракон взмыл вверх, растворившись во мраке под потолком. Это была его обычная уловка — использовать тени, чтобы спрятаться, затем внезапно появиться из тьмы, чтобы калечить и убивать.

— Следите за его глазами! — закричал Веннар неподалеку.

Это был единственный способ узнать об атаке. В темноте глаза дракона пылали багровым огнем. Это было последнее, что видело множество дварфов, встретивших кровавую смерть. У всадников дела пока что продвигались лучше: они могли двигаться достаточно быстро, чтобы ускользнуть от Рагнарка.

— Единственное, что мы можем сделать, — это отступить, — продолжал Блит. — Нам не выиграть здесь.

Тайрус промолчал. Их целью не было выиграть битву; им нужно было ослабить Темного Лорда и его войска. Их кровь будет платой за выигранное время.

— Веди Стикса и остальных назад к Черной Дороге.

— А что с дварфами?

Веннар закричал:

— Спиной к огню! Используйте его свет!

— Я думаю, он намерен остаться.

— А ты? — спросил Хурл из-за спины Флетча.

Тайрус положил меч на колени.

— Оставаться здесь — самоубийство, капитан, — убеждал Блит.

Тайрус вздохнул:

— Мы все когда-нибудь умрем.

Его первый помощник нахмурился:

— Сказано истинным пиратом, сир. Но даже пират знает, когда обстоятельства против него и лучше уйти в более тихие воды.

Тайрус взглянул на своего друга. Он открыл было рот, чтобы возразить, но тут глаза Блита расширились. Отраженный в полных ужаса глазах его друга, пылал алый огонь.

Тайрус соскочил с седла в тот же миг, что и Блит.

— Вниз! — закричал он. Он ударился о каменный пол и свернулся у ног своей лошади. Между ее копытами он заметил ноги Стикса. Неожиданно сапоги гиганта исчезли вверху, а рев гнева стих.