Правда, они получили подкрепление в виде армии дварфов, но это была лишь дополнительная пища для монстров.

Елена оглядела своих спутников. Их осталось намного меньше, чем когда они только вошли в яму.

Эррил встретил ее взгляд:

— Ты готова попытаться?

Она кивнула и поднялась. Он протянул к ней руку, но она отпрянула. Его глаза расширились: он понял. Она рассматривала свои пальцы и ладони. Они больше не были бледны — теперь они были темно-красными, кровавыми. Это не была ее Роза. Чо по-прежнему отказывалась позволить ей обновить магию, даже в лунном свете.

Это была просто кровь, но Темный Лорд не знал этого. Она вспомнила, что Мишель однажды сказала ей: «Иногда самая сильная магия — чье-то сердце». Елена почерпнула храбрость в этих словах и посмотрела на фигуру из черного камня.

— Пойдем.

Воины-дварфы с топорами проложили путь к центру пещеры. Пол внизу из серебряного становился черным, пока они приближались к своей цели. Рядом шел Толчук, за ним, отставая на несколько шагов, — тетушка Фила, окутанная лунным светом.

— Настолько близко, насколько возможно, — сказал Эррил.

Елена кивнула. Воины расступались перед ней.

Она смотрела на Личука, их разделяло десять шагов. Каменная фигура выглядела почти не утомленной: ее панцирь из черного камня восстанавливался так же быстро, как повреждался. И теперь появилась новая напасть: любое оружие, неважно, из камня сердца или нет, расплавлялось, прежде чем достигало поверхности черного камня. Темного Лорда невозможно стало ранить. Он даже не обращал больше внимания на битву, бушевавшую вокруг.

Вместо этого он смотрел вниз. Там, где он стоял, пол был темнее, чем черный, — это был цвет, который можно было назвать полным отсутствием света. Казалось, Темный Лорд парит в пустом воздухе. Елена заподозрила, что, когда изменение будет полным, тьма откроет портал к сердцу мира.

Этого не должно произойти.

Она и Толчук стояли у края темного пола. Вокруг бушевала битва, и армия дварфов защищала их.

Личук нахмурился, глядя на них:

— Переговоры, да? Хотите перемирия?

Елена подняла обе руки, показывая свои рубиновые пальцы и ладони. И храбро проговорила:

— Я предлагаю тебе последний шанс остановиться!

Личук нахмурился сильнее, помрачнев, затем рассмеялся.

— Тебе стоит послушать ее, — заметил Толчук.

Личук начал отворачиваться от них, явно не считая нужным обращать внимания на какую-то мелкую рыбешку.

— Я покажу тебе, что я могу сделать! — сказала Елена.

Он оглянулся, его черная бровь приподнялась.

Она взмахнула перед собой руками и пропела что-то вполголоса. Тетушка Фила вошла в нее и, пройдя сквозь ее тело, поднялась над ее руками, паря над кончиками ее пальцев. Она танцевала на них, завывая словно сама смерть.

Когда внимание Личука отвлеклось на тетушку Елены, Арлекин пролетел по воздуху, подброшенный двумя пиратами Тайруса. Он перекувыркнулся, со звоном колокольчиков пролетая через духа. Два кинжала с рубиновыми клинками взлетели с его пальцев и вонзились в испуганные огненные глаза каменной фигуры.

Личук закричал, схватившись за голову.

Веннар из-за его спины метнул топор двумя руками. Он пролетел, вращаясь, и вонзился в спину фигуры. Отвлеченный нападением спереди, Личук ослабил свое внимание настолько, что мощное лезвие пробило его защиту.

Когда топор был отброшен в сторону, Сайвин уже была там, быстро пробегая мимо спины каменной фигуры. Что-то крошечное взлетело с ее пальцев, вращаясь в воздухе. Оно вонзилось в рану от топора, прежде чем черный камень смог восстановиться. Она называла это оружие «парализатор». Крошечные, похожие на морских звезд ракообразные имели жало, которое могло парализовать даже гигантскую скальную акулу.

Ноги Личука задрожали, и, издав ужасающий крик, он упал на колени.

— Сейчас! — крикнул Эррил.

Лучники по всей пещере послали в воздух множество стрел с рубиновыми наконечниками. Звук, издаваемый летящими стрелами, напоминал звон хрустальных колокольчиков. Оперение стрел украсило голову, конечности и торс фигуры.

Прежде чем Личук смог справиться с таким количеством различных атак, все его тело обратилось в сверкающий камень сердца.

Толчук отпрыгнул от Елены, когда зазвенела первая тетива. Он помчался к фигуре с высоко поднятым молотом. Черный камень мог сопротивляться обычному оружию, но камень сердца, как любой другой драгоценный камень, легко разбивался обычным молотом или разрезался резцом.

Толчук замахнулся своим молотом на фигуру из камня сердца.

Тут Елена почувствовала движение наверху. Тетушка Фила спустилась вниз, ее глаза сверкали звездами и пустотой.

— Нет! — взвыла Чо.

Молот ударил, раздался звон разбивающегося хрусталя.

Звук превратился в волну, распространившуюся вокруг, вбирающую в себя весь свет и звук.

Елена почувствовала рывок; затем странно знакомое обжигающее чувство распространилось по всему ее телу.

Она моргнула; затем зрение вернулось к ней. Она стояла одна на полу пещеры. Все и вся были отброшены к стенам, даже к потолку. Она повернулась и увидела дварфов, людей, монстров, кости — всех прижатых к камню, невероятным образом удерживаемых на месте. Что же держало их?

По ее телу прошла дрожь. Она посмотрела вниз, на саму себя. Она была обнажена. Ее тело, руки и ноги… все пылало рубиновым красным, с более темными завитками кровавого оттенка. Чо снова соединилась с ней, как было уже один раз, когда она вошла в Плотину.

Глаза Елены расширились от ужаса. Она ощущала знакомое давление в ушах. Она была в Плотине опять, внутри источника духовной энергии Чи. Она не знала, радоваться ей или тревожиться.

Она смотрела туда, где прежде стоял Темный Лорд.

Среди россыпи рубиновых осколков лежала бледная обнаженная фигура, больше всего похожая на скелет. Личук — или то, что от него осталось. Затем ее наполнил тихий ужас. Она повернулась кругом. Серебряный пол — все пересечение магических потоков — стал черным.

Она задохнулась; кровь пульсировала в ее ушах. До нее донеслись со всех сторон крики: люди начали падать на пол. Кости дождем посыпались вниз. Она съежилась, наполовину прикрыв свою наготу, по-прежнему рубиновая с головы до пят.

Люди начали подниматься, сбитые с толку, начали искать свое оружие. Но в оружии не было нужды.

Костяная армия, расколотая о стены, когда Чи вырвался из своего разбитого сосуда, оставалась лишь разбросанными по полу черепами и осколками. Магия ушла из них, как и из темного водоворота под потолком. Скальтум поднялись в воздух и улетели к туннелям.

Рядом с Еленой появился Эррил. Он держал в руках плащ, но, судя по всему, не знал, безопасно ли приближаться к ней.

Елена коснулась своих волос, с облегчением поняв, что они все еще на месте. Обожженные, они стали короче, но они были.

Внезапно сквозь нее прошло ощущение чего-то холодного, заставив ее задрожать и покрыться гусиной кожей. Туман отделился от ее тела и снова принял облик лазурной фигуры Чо. Елена опять посмотрела на себя, когда Эррил бросился вперед. Ее кожа вновь стала бледной, даже руки. Она запахнулась в плащ.

— Пол стал черным, — проговорил Джоах; на его лице была тревога. Он смотрел на бледное существо в центре пещеры. — Мы опоздали?

Чо повернулась к ним:

— Это Чи.

— Он свободен, разве нет? — спросила Елена.

Чо кивнула, но ее обычная бесстрастность сменилась страхом:

— Он отправился уничтожать твой мир.

Когда остальные начали собираться, Эррил обнимал Елену.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что Чи отправился уничтожать мир? — спросил он у призрачной фигуры Чо.

Елена потянулась к нему рукой. Он сжал ее белоснежные пальцы. Странно было видеть ее без Розы. Она казалась хрупкой, словно фарфоровой.

Чо оглядела комнату. Ее взгляд остановился на бледной скелетоподобной фигуре, свернувшейся на черном полу. Одна рука слабо скребла по полу — кость, обтянутая кожей.