Она вспомнила свой последний приказ, когда дракон напал на Ханта. Она лишь имела в виду, чтобы дракон бросил Кровавого Всадника и спасался, но Рагнарк, должно быть, читал в ее сердце и знал, как она привязана к этому человеку.

С высоты драконьей спины она видела, как Хант борется и воет. Вскоре она будет делать то же самое. Без магии дракона демон вновь одержит над ней верх, превратив ее в неистового зверя. Слезы подступили при этой мысли — и ее зрение затуманивалось, поэтому она слишком поздно заметила опасность, грозящую другому. Она вскочила, несмотря на боль в плече:

— Шишон! Нет!

Маленькая девочка прорвалась через столпившихся воинов и упала позади распятого Ханта. Она потянулась к связанному с ней Кровавому Всаднику:

— Ты мне нужен.

Ее пальцы коснулись татуировки Ханта, и его тело изогнулась от этой магической связи. Реакция была столь сильной и внезапной, что стражи, держащие мужчину, были отброшены прочь.

Сайвин хотела прийти ей на помощь, но дракон держал ее за лодыжки, отказываясь отпускать. Хант схватил маленькую девочку.

— Нет! — застонала Сайвин.

Но вместо того, чтобы причинить ей вред, Хант обнял Шишон, защищая. У высокого мужчины вырвалось сдавленное рыдание, и он поцеловал ее в макушку.

Пики и мечи окружили их. Мастер Эдилл прорвался вперед.

— Мастер Хант?

— Это я, — выдохнул он. — Прикосновение Шишон разрушило хватку твари.

Шишон кивнула, ее маленькие руки обняли его крепче.

— Но у него все равно червяки в голове.

Мастер Эдилл переводил взгляд с Ханта на Сайвин.

— Как связь Сайвин с ее драконом. Пока Шишон поддерживает магическую связь и остается в контакте…

— Он будет свободен, — пробормотала Сайвин сама себе. Ей было радостно видеть их вместе: это поддерживало ее надежду, что когда-нибудь то же самое будет и у нее с Кастом.

Целитель появился с маленьким сосудом с драконьей кровью.

— Надо взглянуть на твои раны, — сказал он.

Сайвин кивнула, но она знала, что нет способа исцелить самую глубокую ее рану. Она смотрела на Ханта и Шишон, пока целитель обрабатывал ее плечо. На мгновение она забыла о своем отчаянии.

«Однажды, любовь моя… Однажды я буду обнимать тебя снова».

На нижних палубах «Сердца Дракона» Каст склонился над столом, заваленным морскими картами и схемами. Верховный Килевой и его дородный советник, Билатус, стояли по другую сторону стола. Три дня прошли с тех пор, как они потопили костяной корабль, и вот уже два дня они ведут флот к Блэкхоллу.

Шаман Билатус выпрямился со стоном.

— Возможно, нам следует разработать стратегию получше, пока у нас глаза на лоб еще не вылезли от усталости.

Он провел рукой по своей лысеющей голове и пожал плечами в синем одеянии.

Верховный Килевой устал не меньше шамана, но он лишь пристальнее стал вглядываться в свитки и планы. Каст понимал его настойчивость: мужчина видел, что стало с его сыном. У Каста и Верховного Килевого была одна боль на двоих: видеть страдания любимого существа и быть не в силах помочь.

— Нападения на нас становятся все серьезнее, — проворчал Верховный Килевой. — Мираи пришлось отражать новую атаку кракена этим утром.

— Я слышал, — ответил Каст. — И эльфы вынуждены были сражаться с патрулями скалтум прошлой ночью.

Верховный Килевой ударил кулаком по столу:

— Нужно напасть сейчас! К чему это проклятое ожидание?

— Ты знаешь к чему, — ответил Каст. — Тайрус ведет дварфов через Каменный лес. Они пока не достигли позиций, с которых будут атаковать северный подход к горе.

— Пусть присоединяются к битве, когда смогут! Что мешает нам атаковать с юга?

Каст вздохнул. Этой был старый спор, и этот план уже не раз обсуждался. Было лишь два пути в Блэкхолл. Через два дня на рассвете дварфы нападут через мост с севера, в то время как Дреренди и мираи атакуют с юга, а эльфийские корабли обеспечат поддержку с воздуха тем и другим.

Более тонкие детали все еще оставались не оговоренными до конца и обсуждались среди различных флотов. Днем и ночью вороны летали между кораблями. Всадники-посланники верхом на своих драконах носились по океанским глубинам с приказами или предложениями. Нужно было создать окончательный план. Сейчас было не время для необдуманных действий.

Пока Верховный Килевой ворчал, Каст бросил взгляд на Билатуса. Шаман положил руку на плечо старика:

— Тебе надо отдохнуть.

Верховный Килевой стряхнул его руку:

— Отвяжись!

Каст с хрустом потянулся.

— Ладно, мне нужен свежий воздух, — сказал он. — Вернемся к этому на восходе луны.

— Я, наверное, буду на камбузе, — нехотя сказал Верховный Килевой.

— Я присоединюсь к тебе там, — сказал Каст. — Но сначала я хочу прогуляться по палубе.

Остальные кивнули. Затем они вместе покинули комнату и разошлись в разных направлениях.

Каст поднялся на палубу и вдохнул ночной воздух. Он пах солью и серой. Налетев с другой стороны, холодный ветер мгновенно пропитался паром. Это и в самом деле было странное море.

Он подошел к ограждению правого борта. Темное море вокруг было полно парусов. Вверху над мачтами парили эльфийские корабли — огромные черные грозовые облака, мерцающие красноватыми сполохами. Можно было расслышать мягкое звучание лютни, а где-то еще моряк пел ночи о потерянной любви.

Каст перегнулся через ограждение. Скоро все закончится. Он покачал головой. Все эти планы ни к чему. Настоящая война будет в другом месте, далеко отсюда.

Неизвестно, какое зло Темный Лорд приготовил напоследок, но в любом случае оно откроется не среди этого странного моря. Их усилия здесь — не больше чем уловка, чтобы отвлечь противника от истинной атаки.

Каст не осмеливался взглянуть на восток, где находились далекие горы и маленький городок Винтерфелл. Это не его битва.

Вместо этого он сосредоточился на севере, где горизонт пылал яростным красным, где разрасталась мрачная тень, выжидая.

Тень по имени Блэкхолл.

Толчук сидел перед семейным очагом. Рассвет только наступал; остальные еще спали на полу, закутавшись в одеяла.

Он смотрел на язычки пламени, радуясь этим мгновениям тишины перед началом дня. Пещеру наполнял покой. Ни криков, ни вызовов, ни требований — это было его время.

Но все изменится, как только поднимется солнце. Он стал новым духовным вождем племен и отвечал за судьбу кланов. Это была такая же тяжелая ноша, как камень в его сумке на бедре. При этих мыслях его пальцы легли на мешочек из шкуры козы.

Сердце оставалось измененным: кровь гибельного стража Вирани превратила его в черный камень. Толчук боялся, что он принесет его к Призрачным Вратам в сердце горы, это искажение распространится на арку из камня сердца. Поэтому он не осмеливался открыть Врата и попросить совета у Сизакофы. Проходили дни, а последние слова Сизакофы продолжали звучать в его сердце: «Духовные Врата необходимо защитить… Ты должен стать их хранителем».

Но что он мог сделать? Он объединил кланы, уничтожил угрозу Куукла. Но в племенах по-прежнему не было покоя. Огры не славились ни уживчивостью, ни легким нравом. Каждый день среди собранных вместе огров случались стычки.

Необходимо было дать им цель, и все ждали этого от него. Но что он мог сделать? Куда они могли пойти?

Топот бегущих ног привлек его внимание к Могвиду. Изменяющий форму бежал через пещеру к очагу. Он осваивался с ночной жизнью, с каждым вечером все больше набираясь храбрости и уходя все дальше от тепла очага.

По его бледному лицу было видно, что что-то напугало или возбудило его.

— Корабль! — выпалил он, задыхаясь.

Толчук нахмурился и встал.

Могвид махнул рукой в сторону ярко освещенного входа в пещеру:

— Это эльфийский корабль! Пришел с юга!

Его крики разбудили остальных. Одеяла были отброшены. Магнам поднялся на ноги.