Эррил помогал Джоаху идти.

— Мне это не нравится. Нас могут заманить в ловушку.

— Ловушка или нет, — сказал Арлекин, — похоже, у нас нет другого выбора, кроме как идти прямо в нее.

Мерик оглянулся. Тысячи янтарных глаз смотрели в их направлении — не на них, но туда, куда они направлялись.

— Лес расступается впереди, — сказала Нилан.

Мерик осмотрелся. Торн вела их под арку из ветвей. По ту сторону входа лунный свет сиял ярче, не скрываемый густой листвой. Купаясь в серебре, их взгляду предстал широкий луг, мягко спускающийся к центру от кромки леса, обрамлявшего его.

Мерик смотрел на открывшуюся поляну.

Перед ними склон, поросший травой, плавно спускался к широкому озеру посередине. Остров в его центре выступал из темных вод, и на этом маленьком кусочке суши рос один из самых больших Древних. Его ствол был в два раза толще, чем у любого из виденных ими прежде гигантов, и его ветви были короной из слоновой кости и золота.

Отряд смотрел на открывшееся зрелище, застыв на месте. Невидимые музыканты при их появлении прекратили играть. Полная тишина воцарилась в долине.

Внизу, у подножия гигантского дерева, воды озера не были спокойны. Они медленно колебались, и создавали непрекращающийся водоворот, как если бы поднимались снизу.

Мерик знал, на что он смотрит.

— Сердце звена, — прошептала Нилан рядом с ним.

Эррила больше интересовало кольцо людей у кромки воды, чем озеро и гигантское дерево. Двадцать мужчин и женщин, одетых в простые белые плащи, стояли, словно стражи, на берегу озера. У каждого в волосах был венок из медных листьев.

— Совет Вишну, — торжественно возвестила Торн и обвела взглядом отряд: — Идем.

В тягостном молчании отряд последовал за ней вниз по склону. Впереди старейшины силура подошли к кромке воды. Эррил одним глазом наблюдал за ними, другим — за окружающим лесом. Хотя он не заметил ни одной пары золотых глаз среди деревьев, он чувствовал, что все внимание сконцентрировано на этой встрече.

Эррил передал Джоаха Арлекину. Освободившись, он сделал знак Елене встать на шаг впереди него. Нужно было убедить Совет, что урон их лесу был нанесен, чтобы защититься от более опасного зла. Но пока в суровых лицах он не видел ни тени симпатии.

Торн подошла к широкоплечему мужчине, который возвышался над всем Советом. Она опустилась на одно колено:

— Отец.

Его лицо чуть смягчилось.

— Встань, дитя. Этой ночью отбросим формальности.

Торн поднялась на ноги и повернулась к остальным:

— Отец, это те, кого ты велел моим охотникам доставить к тебе.

Высокий мужчина смотрел на их отряд.

— Я старейшина, — сказал он. — Я уже знаю, кто вы такие.

Его глаза остановились на Елене с явным подозрением.

— И я слышал о том, что вы заявляете, будто невиновны, ибо более великая война за пределами нашего леса привела к недавнему разрушению.

Эррил выступил вперед:

— То, что мы заявляем — правда.

Мужчина не отвел взгляда от Елены:

— Это будет решено сегодня ночью.

За его спиной воды озера начали двигаться сильнее, словно почувствовав состояние старейшины. Эррил уловил какое-то движение в темных водах, но, как только он попытался рассмотреть получше, все исчезло.

Елена придвинулась к Эррилу. Она стояла прямо под жестким взглядом старейшины.

— Спрашивай, что ты хочешь. Мы ответим честно. Мы не хотим ничего скрывать. Но для начала мы хотим уверить тебя, что разрушение в твоих родных землях не было результатом злого умысла против народа этих земель. В каждом случае была более значительная угроза.

Взгляд старейшины скользнул к Грешюму.

— Это мы слышали.

— Если вы слышали так много, то почему мы здесь? — пробормотал Арлекин позади.

Шепот коротышки не остался незамеченным.

— Вы здесь для того, чтобы доказать сказанное вами, — сказал старейшина. — И ответить на другие вопросы.

Елена снова заговорила:

— Мы сделаем все, что можем, чтобы помочь тебе понять нашу цель.

Старейшина кивнул:

— Хорошо сказано, девочка. Тогда расскажи нам, что случилось с Могвидом и Фердайлом.

Елена бросила взгляд на Эррила, вопрос застал ее врасплох.

Эррил ответил за нее:

— Близнецы пришли к нам, запертые в принятых ими формах — один волк, другой человек.

— Это я знаю. Это я изгнал их из наших лесов.

Эррил кивнул:

— Они рассказали нам, как они были изгнаны за то, что больше не могли изменять форму.

Старейшина не стал ни подтверждать, ни отрицать его слова.

— А сейчас? Что стало с братьями?

Эррил поморщился:

— При помощи магии целительного яда змеи их тела соединились, став одним. Фердайл владеет телом в течение дня, Могвид — ночью. Но они вновь могут изменять форму как силура.

Старейшина выглядел пораженным, и другие члены совета начали переговариваться. Наконец старейшина поднял руку, призывая к тишине:

— То, что ты сказал, — правда?

Эррил кивнул, выпрямившись:

— Клянусь честью.

Старейшина закрыл глаза.

— Тогда то, на что мы надеялись, потеряно навсегда.

Предводитель силура вздохнул, его плечи опустились.

— Ваша война причинила больший вред нашим лесам, чем поваленные деревья и иссушенные озера. Она исказила то, в чем была надежда всего нашего народа. — Он повернулся к остальным членам Совета. Их глаза пылали ярким янтарем, когда они мысленно переговаривались, совещаясь.

Торн подошла к Эррилу:

— Мой отец возлагал слишком много надежд на Могвида и Фердайла, — ее слова стали горше: — Мы потратили больше двух зим из-за слов давно умершего пророка.

Эррил повернулся к охотнице:

— Возможно, вы наконец поделитесь тем, что скрываете? У Елены достаточно силы, чтобы спалить твоих охотников и тем самым расчистить себе путь, но она пришла сюда, потому что ее сердце болит за всех, кому безвинно причинен вред в нашей войне. Она пришла, чтобы что-то исправить, объяснить и ничего не скрывать от твоего народа.

Елена подошла к нему. Эррил почувствовал, как она взяла его за руку и сжала пальцы.

Он продолжил, не скрывая свою страсть:

— Фердайл… даже Могвид… они показали себя храбрыми союзниками в нашей войне. Если есть что-то еще, что нам следует знать, что-то, что поможет нам либо помочь им, либо понять, что случилось с ними, тогда ты должна объяснить нам это.

В лице Торн появлялось все больше боли с каждым его словом. Наконец она не смогла молчать.

— Ты думаешь, я не хочу помочь им? — резко спросил она. — Фердайл был моим мужчиной. — Она отвернулась. — Но у моего отца не было выбора. Только после того как они покинули леса, только после того как я обнаружила, что жду ребенка, мой отец рассказал мне об истинной причине изгнания.

— Скажи нам, — убеждал ее Эррил.

Елена кивнула.

Постепенно рядом собрались остальные, вслушиваясь, но держась на почтительном расстоянии.

Торн встретила взгляд Елены, в ее глазах блестели слезы.

— История начинается в далеком прошлом, когда леса Западных Пределов были юны. Говорили, что наш народ был рожден самой Землей, рожден, чтобы править этим великим лесом. — Она взглянула на озеро и на гигантское дерево. — Самые старые предания говорят, что первый из нашего народа вышел из этого самого озера. Рожденная из воды, наша плоть может течь, словно вода, позволяя нам принимать форму всех лесных созданий. — Охотница обвела взглядом кольцо лесов. — Это священное место. Это первые деревья, что выросли на этой земле.

— Древние, — прошептала Нилан позади.

Торн кивнула:

— Из этих деревьев были рождены все остальные. Все Западные Пределы вышли из этой рощи, как и наш народ. Наши жизни связаны.

— Ты говоришь о том, что вы связаны с этими деревьями, как нимфаи связаны со своими? — спросила Елена.

Торн покачала головой, бросив взгляд на Нилан.

— Нет, наша связь иная. — Торн посмотрела на озеро и на огромное древнее дерево с белой корой. — Скорее, не одно дерево привязано к одной личности, а целый народ привязан к одному дереву. Мы — его дети.