Тайрус несколько раз глубоко вдохнул, выгоняя камень из уголков своей сущности.

Дракон заполнял собой мир с одной стороны — гранитная скульптура совершенной формы. Он сидел на задних ногах, голова на изогнутой шее опущена к полу. Тайрус был достаточно близко, чтобы почувствовать жар его тела. Как будто он стоял рядом с огромным углем, только что вытащенным из камина.

— Блит, — начал Хурл, привлекая его внимание. — Он…

Северянин покачал головой.

Тайрус вспомнил: дракон, его первый помощник и Сайвин. От страха его ноги подогнулись. Он взглянул на Флетча, но житель степей отвел взгляд.

— Отведите меня к нему, — приказал Тайрус.

Они обогнули группу дварфов, с изумлением разглядывающих каменного дракона, и подошли туда, где Веннар стоял на коленях рядом с Блитом. Кровь лужицей собралась рядом с ними. Сайвин сидела на коленях у ее кромки, спрятав лицо в ладонях и рыдая.

Тайрус поторопился, уверенный, что Блит уже умер. Но тот был жив. Веннар подложил ему под голову толстый валик из свернутой одежды. Тайрус не сразу заметил, что левая рука Блита оторвана прямо от плеча.

Когда Тайрус опустился на колени, Веннар сказал:

— Дракон начисто откусил ему руку.

Блит пытался заговорить, но закашлялся. Показалась кровь.

Тайрус взял его за руку.

— Мне следовало быть быстрее, — пробормотал он. — Мне жаль.

Блит покачал головой:

— Жизнь пирата коротка. Короче, чем у принца.

Тайрус нахмурился:

— Я не принц…

— Не повторяй этого снова, — свирепо выпалил Блит и снова закашлялся. Он ловил ртом воздух и кашлял с каждым вдохом. — Я знаю, ты всегда был принцем. Самое время и тебе увидеть это.

Тайрус не знал, что ответить.

— Не оплакивай меня, — пальцы первого помощника конвульсивно сжались, когда боль прошла через его тело. Он поморщился. — Я отправился в бой с принцем… и звал его другом, — несмотря на боль, его голос был полон гордости.

Тайрус грустно улыбнулся:

— Кто сказал, что ты был моим другом?

Блит вернул ему улыбку — улыбку пирата, но это была и улыбка мужчины. Он сжал пальцы Тайруса в последний раз. Затем свет погас в его глазах, улыбка померкла, и он отошел.

Спустя некоторое время Тайрус вздохнул и поднялся.

— Покойся с миром, друг мой.

Слова Мишель вернулись к нему: «Ради меня, живи как принц». Он пообещал. Ради нее, ради Блита он сделает все, что может.

Сайвин продолжала сидеть на земле, и кровь пирата подбиралась к ее коленям. Она видела, как Рагнарк рванулся и подхватил Блита, подняв его с пола, затем швырнул его вниз.

Но, что было хуже всего, дикий восторг дракона передался ей, и она ощущала его как свой собственный. Ее сердце ожесточилось, наполненное низменными желаниями, когда истекающий кровью мужчина был брошен к ее ногам. Подарок.

Она закрыла лицо, рыдая. Затем она увидела, как дракон был превращен в гранит. Связанная с Рагнарком, она чувствовала, как он исчезает, словно падая в бездонный колодец и утаскивая Каста с собой в каменную могилу.

Она дрожала, не в силах принять эту трагедию. Она потеряла все.

Затем ее тронул за плечо лорд Тайрус.

— Мне жаль, Сайвин, — проговорил он. — Каст спас нас всех. Дракон был поглощен полностью.

Она кивнула:

— Я знаю.

Она смотрела на дракона, не зная, проклинать ей Рагнарка или оплакивать. Его огромная морда почти лежала на полу, как если бы он просто ложился, чтобы вздремнуть. Его глаза смотрели на нее, теперь лишенные огня — простой гранит. Она знала, что гигантский зверь был жестоко использован, но она еще не нашла в себе сил простить его. Ее горе было слишком свежо.

Веннар, стоявший в нескольких шагах в стороне, у края дыры, спросил:

— Как вы объясните это? Огненная яма остыла. Камень даже не теплый.

Тайрус поднялся:

— Я думаю, пламя и демонический дракон были связаны, это была какая-то вулканическая магия, — он кивнул на каменного гиганта и вытянул руку. — Потрогайте — он еще горячий, словно уголь. Должно быть, пламя ушло в него. Жар огня ушел, забрав в себя холод гранита.

Веннар взглянул на дракона, затем махнул остальным:

— Подойдите посмотреть на это.

Тайрус подошел к Сайвин, чтобы помочь ей подняться, но она покачала головой. Она с трудом удержалась от того, чтобы не ударить его, но он повернул ее лицом к себе.

— Ты жива! — проговорил он с яростью. — Каст и Рагнарк отдали свои жизни, чтобы ты могла жить, чтобы мы все могли жить. Ты должна продолжать двигаться.

Она всхлипнула:

— Как? Как все это может быть?

— Этого не может быть. Такое горе — больше, чем можно вынести. Но сейчас просто выживи. Передвигай одну ногу, затем другую.

Она начала протестовать, но Тайрус взял ее за плечи и повел к яме. Ее ноги были словно свинцовыми от горя. Она сама чувствовала себя так, словно стала камнем.

Веннар посмотрел на нее с беспокойством. Она вырвалась из объятий Тайруса. Она будет стоять сама.

— Что ты хочешь, чтобы мы увидели? — спросил Тайрус.

Веннар кивнул на яму:

— Если пламя и дракон были едины, тогда они оба должны быть помещены здесь с какой-то целью — сторожевой пес у врат, так сказать.

Сайвин посмотрела в дыру. Далеко внизу отсвечивал красноватым расплавленный камень.

— Видите эти ступени? — спросил Веннар, указывая топором на одну из стен ямы.

Сайвин посмотрела, и ее глаза расширились. Внутри ямы по спирали уходила в глубину лестница.

— Если демон, столь лютый, как этот дракон, был поставлен охранять путь, тогда он может быть важен, — сказал Веннар.

Тайрус кивнул:

— Он должен вести в сердце самой горы.

— Возможно, в логово Темного Лорда.

Веннар сжал топор массивными кулаками.

Горе Сайвин вспыхнуло гневом.

Ее рука опустилась к поясу, где был ряд парализующего оружия. Если уж ей придется жить, то у нее будет причина для этого: месть.

— Мы должны идти вниз, — сказала она. Она посмотрела на Тайруса и Веннара. Их лица были суровы, а взгляды жестки.

— Как же иначе? — спросил Тайрус. — Пришлось заплатить столько крови, чтобы открыть эти врата! Мы не позволим этим смертям пропасть напрасно.

Веннар быстро собрал свои войска, оставив некоторых присматривать за ранеными. Сайвин вернулась к дракону. Он стоял, припав к земле, и от него во влажном воздухе шел пар.

Тайрус держался рядом с ней. Она ощущала его чувство вины.

— Может быть, когда все закончится, — проговорил он тихо, — я смогу попробовать освободить дракона.

Сайвин долго не отвечала. Как бы ей хотелось надеяться на это! Но она видела пламя в этих глазах. Рагнарк был слишком силен. И даже если они смогут вернуть его в плоть, Рагнарк был гибельным стражем. Почти невозможно обратить вспять эту перемену. И как много смертей потребуется ради такой попытки?

— Нет, — сказала она, и ее голос сломался. — Рагнарк восстал из камня; пусть он вернется в каменный сон. Это то, чему он принадлежит.

— Но Каст… он не принадлежит камню.

Сайвин подошла к морде гигантского дракона. Она протянула руку. Был ли ее любимый все еще там? Чувствует ли он ее? Жар гранита стремительно остывал. Сайвин коснулась чешуйчатой щеки дракона. Она оставалась теплой, как если бы он все еще был жив. Когда она убирала руку, ее пальцы неожиданно опалил ожог. Она отдернула руку, вздрогнув.

— Что-то не так? — спросил Тайрус.

Сайвин нагнулась ближе, рассматривая дракона. Из двух широких ноздрей выходили тоненькие потоки пара, которые трудно было заметить на фоне черного гранита. Она случайно обожгла о него пальцы. Она покачала головой и выпрямилась:

— Просто остатки вулканического жара, выходящего наружу.

Тайрус кивнул:

— Нам следует подготовиться к спуску.

Сайвин повернулась, чтобы идти, сжимая обожженные пальцы. Она обожгла эту же руку, когда поместила цветок Родрико в дым над трещиной в склоне вулкана. Одно простое действие привело к этой трагедии, но оно также открыло врата сюда. Сайвин оглянулась на дракона. Все из-за предсказания ребенка: сон Шишон привел их всех сюда.