— Сказать, зачем приезжим столько барахла? — скалясь, спрашивал он Алана.
Биохимик отрывался от чтива и делал вид, что ему безумно интересно послушать очередную остроту собеседника. Воодушевившись внимательной позой Палладаса, бармен продолжал:
— Чтобы у нас на таможне их обтрясли до потрохов!
— Ха-ха, — резюмировал Алан, но клеомедянин его не слышал, заливаясь истовым хохотом.
— А что это вы читаете? — отсмеявшись, спросил он Алана.
Палладас и сам с любопытством изучил обложку книги, на которую кивал мутант.
— Хм… Ну это… из литературы Наследия, знаешь… Страшилка о парне-писателе, мучающемся творческим кризисом.[1]
— Это как?
— Ну, вроде как компьютера он стал бояться после смерти жены. Сядет текст набирать — тогда на кнопочки жали, чтобы это сделать — и тут же его воротит…
— Так хреново писал, что ли?
— Нет, ты меня не понял, — терпеливо объяснил биохимик. — Вся мистика в том, что придумывать книги он мог, а вот в электронный вид их перевести — не тут-то было… Уже пятьдесят страниц мучается, бедолага…
— Ого!
— Вот и я думаю: завел бы себе секретаршу — заодно бы и книжку напечатали… — Алан снова метнул взгляд на часы. — Вот же черт! Почему, интересно, не объявляют причину задержки «Меркуцио»? У меня ведь время не резиновое.
— Купите жевательную резинку «Уси-пуси» — и забудете о времени! — гоготнув, снова сострил бармен, а землянин по-прежнему откликнулся ничего не значащим «ха-ха».
Их содержательную беседу прервал взрыв. Это был усиленный в несколько раз голос диспетчера. Неудивительно, подумалось, Алану, что бармен туговат на ухо. Каждое слово отдавалось в животе, взбалтывая ту муть, которую на Клеомеде громко называли кофе.
— Ну наконец-то! — разобрав в идущем отовсюду реве слова «Меркуцио» и «посадка», поднялся Палладас. — Ну все, парень, бывай! Удачи тебе в продаже «Усей-пусей» и прочей синтетической дряни!
— Спасибо! Заходите как-нибудь, расскажете, чем там все закончилось, — парень кивнул на книгу, которую посетитель небрежно запихивал в карман.
Алан еще издалека узнал колумбянку Леану, будущую свою ассистентку. Хотя прежде он виделся с нею лишь посредством голографической связи. Она шла по извилистой кишке коридора легкой походкой Фаины. Почему-то, однажды увидев Леану во весь рост, Палладас решил, что эта девица должна ходить так же, как ходит его дочь. И, как ни странно, он не ошибся в своих ожиданиях. Вспомнились и слова покойной жены, сказанные почти тридцать лет назад, перед рождением Фанни: «Пусть она походит на меня во всем, но только дай Создатель ей ноги, не похожие на мои, и не мою походку!» Пожелание Ефимии воплотилось в точности наоборот: из Инкубатора они забрали абсолютную копию Алана, и он долго хохотал, слушая возмущенные вопли супруги, негодующей по поводу «таких знакомых ямочек» на коленках малышки. Палладаса ноги жены, да и вся фигура в целом, устраивали полностью, но у женщин свои причуды.
А вот Леана, похоже, его не узнала. Алан не огорчился, хотя во время сеансов ему казалось, что симпатичная мулаточка испытывает к нему интерес вполне известного рода. И опять же — кто их поймет, этих женщин?
Биохимику пришлось подойти к ней вплотную, чтобы обратить на себя ее внимание. Но и тогда, в первые, по крайней мере, секунды, лицо колумбянки отразило недоумение. Лишь потом она заулыбалась и протянула ему руку.
— Я прямо заждался! Никак не привыкну к этой клеомедянской неразберихе и полному отсутствию пунктуальности, — сказал Алан, пожимая смуглую ладошку гостьи, с интересом его изучавшей. — Что же задержало «Меркуцио» аж на два с половиной часа?
— Внеочередной рейд местных таможенников, — сообщила Леана. — Эти идиоты перерыли катер от и до. Не знаю, чего они там искали, но теперь здешние нравы для меня сюрпризом не будут.
— Ну, не зарекайтесь, не зарекайтесь, прекрасная госпожа с Колумба. Ручаюсь, Клеомед еще удивит вас не одним, так другим. А сейчас нам нужно поторапливаться: я хочу еще дотемна свозить вас в Лабораторию и показать фронт работы. Не хочу пугать, но вкалывать придется до черта, и это никакое не преувеличение…
По ее лицу мелькнула тень озабоченности. Алан усмехнулся: вполне похоже, что девчонка направлялась в эту командировку, надеясь отдохнуть под эгидой обаяшки-шефа. Она же не знала, что Палладас гоняет своих подчиненных в хвост и в гриву, невзирая на дружественный статус работника.
Помнится, во время заочного общения Леана проявила себя как довольно разговорчивый, а если уж говорить начистоту, болтливый человек. И если Алан прежде сомневался, стоя перед выбором: она или ее коллега Стейс, — то после сеанса связи сомнения развеялись. Леана и только Леана. Смерть жены породила в нем одну, но очень серьезную фобию: Палладас не мог переносить тишину. Эта девчонка будет ассистировать, да вдобавок еще и развлекать его всякими прибаутками — лучшего и не придумаешь!
Но во время поездки через Эйнзрог — столицу страны — Леана сидела в машине тише воды, ниже травы. Наверное, грязный, отсталый, погрязший в разрухе город произвел на колумбянку жуткое впечатление. Хотя она этого и не показывала.
— В принципе, сейчас мы подошли к последнему этапу работы, — не глядя на молчаливую спутницу, первым прервал паузу Алан. — Как вы уже знаете, «антиоксидант» имел некоторые… м-м-м… побочные эффекты… И нашей задачей было избавить вещество от нежелательных соединений…
— Вы говорите о веществе метаморфозы? — «проснулась» Леана.
— Ну конечно! О чем же еще?! Оп-ля! — Палладас виртуозно увернулся от мальчишки-мутанта, что выскочил из подворотни и кинулся под колеса его автомобиля.
Здесь это был один из видов заработка. Нищие семьи, дабы прокормиться, посылали на дороги наиболее изуродованных атомием сородичей. Жизни тем отпущено было немного, и у них был шанс продать ее подороже. Кроме того, наловчившиеся клеомедяне могли продавать ее не один раз, отделываясь легкими травмами. Зато незадачливому водителю приходилось выплачивать семье пострадавшего немалые деньги. Здешний ДПО смотрел на все эти уловки сквозь пальцы. Так что на местных трассах зевать было нельзя.
Мутант злобно поглядел вслед ускользнувшей от него добыче и даже швырнул в нее обломком камня. Но, разумеется, промазал.
— Господин Палладас, но ведь он сам был виноват: нарочно бросился под колеса! — возмутилась Леана.
— О, моя прекрасная госпожа с Колумба, тут я могу сказать вам только одно: привыкайте! Местные нравы не перепутаешь ни с чьими иными в Содружестве. Только здесь вы увидите сидящих прямо на улице нищих, и упаси вас Великий Конструктор подать одному и обойти вниманием другого. Если уж надумали раскошелиться, то кормите весь квартал. И не только один этот раз, а и все последующие, сколько будете проходить по той злосчастной улице. Иначе пройти бесплатно вам уже не дадут. Так что сто раз подумайте, прежде чем вынимать кредитки при виде несчастной мутантки с сопливым младенцем, лежащим в пыли у ее ног. И никогда — слышите? — не берите то, что вам суют в руки: сувенир ли, журнал, даже просто рекламный проспектик. Можете быть уверены: вас заставят это купить. И купить втридорога.
— Какой ужас! Куда же смотрит полиция?
— В карманы коллегам. Уверяю вас, Леана, благосостояние сослуживца тревожит клеомедянского полицейского гораздо больше, чем безопасность прохожих. Еще раз говорю: забудьте обо всем, чему вас учили в Управлении и что вы видели на других планетах. Вижу, вижу, вы уже ужасаетесь — «куда я приехала?!». И опять-таки хочу вас уверить: все не так безвыходно, как кажется поначалу. Любое действие рождает противодействие. В точности так же сквозь пальцы посмотрят и на то, если вы остановитесь, поймаете самоубийцу, от которого успели отвернуть ваш авто, и зададите ему трепку.
— Полное бесправие!
— Совершенно верно. Законы средневековья. А что вы хотите от планеты, от которой отвернулось все Содружество? Что вы хотите от планеты, на которую не полетит ни один здравомыслящий человек, если он не работает в ВПРУ и не вынужден сделать это по служебной надобности? Ради того, чтобы переломить эту ситуацию — не сейчас, конечно, пройдет еще очень много лет, прежде чем что-то изменится — мы и работаем над веществом, которое условно называем «антиоксидантом». Но сменится не одно поколение, пока мораль Клеомеда примет мало-мальски цивилизованную форму…
