Задание выполнено.

Дуфунг тоже принадлежал Дэвиду, и Март подозревал, что он только выглядит как обычная, новенькая «Алага».

Все они… только выглядели обычными. И «Алага», и Дэвид, и Март.

А Скорда с Лукасом даже не выглядели.

Теперь можно уходить. Один звонок Дэвиду — «клоп» передаст данные и рассыплется — потом извинения, мол, срочные дела, неожиданно, очень жаль, может, как-нибудь в другой раз…

Март нажал кнопку вызова, и, дождавшись ответа, сказал:

— Я задержусь. Передай Лукасу, что все нормально, ладно?

Он должен был понять. Обязан был понять, почему же все время, с первой же встречи, не перестает их сравнивать. Своего командира, и этого непонятного работорговца. Они не похожи, не могут быть похожи. Какое там, одна мысль о том, чтоб искать между ними сходство, кажется кощунством.

Только, почему-то, она все время приходит в голову.

Две картины. Одна — копия «Небес», бодхисатвы Артура Северного. Вторая — копия с полотна, автор которого неизвестен. На обеих небо, но какое разное! Прекрасные и всеобъемлющие, чистые как космос Небеса бодхисатвы. И яростно-холодная, прозрачная бездна неба неведомого художника.

Разные. Похожие. Как же все это сложно!

Оригиналы, по слухам, принадлежат дому фон Нарбэ. Интересно, а Лукас знает?

Если и знает, Марту он об этом все равно не сказал.

Лукас, он, вообще, в основном молчит. Только изредка задает вопросы. Это если не по делу, а так вот, выпить вместе, или, там, просто быть рядом. Лукас молчит. Слушает. Смотрит. Непонятно даже, когда Март столько всего успел от него узнать, если говорит почти всегда сам, рассказывает, рассказывает, про семью, про Торду, про всякое разное…

Нет, на самом деле, понятно, когда. Всегда. То есть, постоянно. Стараешься подражать, повторяешь, копируешь, так вот и учишься. На живом примере. Дэвид недавно Лукасу сказал: «твой парень изо всех сил старается стать таким же скучным отморозком». Типа, не одобрил. Хотя, конечно, «скучный отморозок»… кто так говорит, тот совсем Лукаса не знает. А Дэвид его знает. Значит, просто издевается. Над кем вот только? Над Лукасом бесполезно, а Март этого вообще услышать не должен был. Мда. В монастыре жилось гораздо проще.

Андре… э-э… то есть, Скорда. Тьфу! Ладно, Андре. Он — наоборот. Он говорит. И его хочется слушать. Уроженец Баронств, он влюблен в Империю, как бывают влюблены в чужие края, люди, бывавшие там только в гостях, а то и вовсе знающие лишь понаслышке. Андре в Империи бывал, но преимущественно по делам, так что времени на то, чтобы оглядеться, посмотреть на жизнь Шэн изнутри, у него ни разу не нашлось.

Рано или поздно он собирается просить подданства, и ему действительно нужны там друзья. И он столько всего знает про Империю! Тем, что любишь, всегда интересуешься. Особенно, если любишь то, что далеко. Вот, например, уроженцы Инуи знают о своей планете, и о своей столице, гораздо меньше, чем туристы, турагентства, искусствоведы, историки…

Лукас ненавидит Инуи.

Почему? Там родился отец Бёрк, разве Лукас не должен любить эту планету?

Лучше не думать об этом.

В присутствии Андре, впрочем, надолго задуматься о плохом, или о чем-то, что нельзя изменить, все равно не получалось. Появлялись все новые темы для разговора, для размышлений о разном, не грустном, реальном, но далеком. Во всем этом и правда есть смысл. В том, что называется искусством. Прекрасные вещи, созданные руками людей. Они заставляют помнить о том, что в мире есть что-то кроме твоих проблем, и кроме твоей жизни. Есть прямо сейчас.

Это важно.

А для Лукаса важно лишь Пространство.

— Он, я гляжу, вообще не разменивается на мелочи, а?

Это Андре. Значит, последнюю мысль Март подумал вслух?

— Когда речь идет о людях, для него нет мелочей.

— Тогда, тебе повезло.

Вот так всё. Просто. И непонятно. То ли угроза в этих словах, то ли предупреждение, то ли мерещится что-то, а на самом деле Андре сейчас наплевать на Лукаса. Хм. Нет. Точно не наплевать. Чтоб это понять, не нужно быть эмпатом.

Зато Лукас, похоже, потерял интерес к Андре Скорде. Что-то они с Дэвидом успели выяснить за те часы, пока Март был на… э-э… пока Март наносил неофициальный визит? Что-то узнали, уверившее Лукаса в том, что сейчас Андре не опасен?

Они столкнулись на причале гостиницы. Лукас вышел с парковки, а машина Андре влетела в шлюз. Ни раньше ни позже, надо ж было так угадать.

— Привет, — сказал Март, вылезая. — Дэвид передал тебе…?

— Нет.

— Добрый вечер, — вежливый Андре тоже вышел из машины.

Они зацепились взглядами. Снова, как тогда, в «Идеальной хозяйке», но ненадолго. Так… ритуально. Март знал этот ритуал, сам не раз выполнял его. Правда, конечно, в своей весовой категории. Это было до поступления в орден, еще на Торде. Когда на нейтральной территории сталкиваешься с другими парнями, своими ровесниками, и драться не из-за чего, но что-то такое все равно есть. Что-то, что может в любой момент стать причиной. Обычно это девчонки.

Чего-о?!! Так он тут, получается, кто??

— Пойдем, — сказал Лукас. — Прощайте, Скорда-амо.

— До встречи, — мягко так поправил Андре. — Уверен, мы еще увидимся.

Времени на осознание своего статуса не нашлось. Дэвид встретил на входе в номер, сунул в руки Лукасу пластину «секретаря» с развернутым экраном.

— Это что?

— Это компьютер, — в голосе командира был давненько не слышанный холод.

— Не придуряйся! Я спрашиваю тебя, что вот это за новости?

— Это именно то, в чем мне сегодня нужна была твоя помощь. Ты помог. Благодарю.

— Надо же! Его преподобие снизошел до благодарности. Какого хрена ты туда влез?

— Хватит! — взорвался Март. — Чусры и иччи на вас, с вашими разборками! Достали! Долбанные альфа-самцы!

Дэвид у Лукас, оба, взглянули на него с одинаковым недоумением.

— Кто? — тихо уточнил Лукас.

— Мы? — обалдело переспросил Дэвид.

— Все! — рявкнул Март.

Но боевой запал как-то вдруг испарился. Про альфа-самцов, это он явно зря. Это от раздрая в мыслях. Не надо было Лукасу и Андре так друг на друга смотреть. На причале.

Все как-то запуталось.

— Что происходит?

Март и Лукас произнесли это одновременно.

— Незаконное освобождение рабов происходит, — ответил Дэвид, — почитай в новостях. Какой-то недоумок из этих ваших несчитанных Апостолов пойман на попытке организовать побег чужой собственности. Если б не был священником, его бы туда же, в рабство. А для священников приговор — Клетка. И один наш общий знакомый альфа-самец

Март почувствовал, что неудержимо краснеет

будет биться за… я так полагаю бета-самца, идиота, которому лучше бы умереть, чтоб не дай бог, не размножиться. Семь боев с киборгами, привыкшими разрывать священников на куски. Альфа-самцы в восторге от открывающейся перспективы. Уже завтра ночью одним из нас станет меньше, что, разумеется, большой плюс для оставшихся. С учетом традиционной для альфа-самцов конкуренции.

— Дэвид. Я, возможно, заслужил твой сарказм, но не нужно издеваться над Мартом.

— Ага. Успевай заступаться. Когда тебя разорвут на кусочки, Марта защищать уж точно будет некому.

— Это Март меня защищает.

Вот… так. Все правильно. Март сглотнул вставший в горле комок, и спросил:

— А в чем… — получилось хрипло, он откашлялся, и начал снова: — в чем проблема-то? Семь боев. А киборгов сколько?

— Это поединки, — Лукас передал ему «секретарь». — Почитай, здесь все есть.

Развернулся и ушел в свою спальню.

Нужно рассказывать ему… о сегодняшнем дне? Наверное. Иначе зачем было оставаться? Ведь не ради того, чтоб поближе познакомиться с Андре Скордой. Но не сейчас. Не надо отвлекать его еще и этим, тем более, что и отвлекать-то нечем, ничего же не произошло. Лукасу нужно время. Для медитаций. Для подготовки к бою. Все-таки, семь поединков, тем более с киборгами.