Тот даже взгляда не поднял. Сказал только:

— Не думаю, что вы сделаете это, Нортон-амо. Вы ведь не убийца.

Интересно, он правда воображал, что бароны его убьют?

Дэвид, кстати, поначалу так и думал, в смысле, не о том, что там фон Нарбэ воображает, а о баронах. Зачем им и их пиратам Аристо? Ясно зачем — прибить, чтоб кровь не портил. Насколько сильно в Вольных Баронствах не любят орден Десницы, он стал представлять только теперь, благодаря рассказам капитана Лейлы. Даже не самим рассказам, а редким оговоркам. Вроде той, насчет «два раза умереть».

Рыцарь-пилот Лукас фон Нарбэ — герой Империи, символ церкви-защитницы, воин-чудотворец. За последний год эту мысль донесли, кажется, до всех подданных, включая грудных младенцев и слабоумных стариков. Всего за год. А в Баронствах о герое и символе знают уже больше десяти лет. Не по фильмам знают, не по сериалам и передачам «Господь любит вас». Наяву сталкивались. Не раз, и не два. И живыми не уходили. Сколько кораблей потеряли бароны из-за Аристо? Скольких людей лишились? Сколько бабла просрали?

Дэвида он за десять дней достал до скрежета зубовного. Страшно представить, как он может задолбать за десять лет.

Для баронов и Баронств его смерть — это победа над церковью. Так что просто смерти им будет мало. Победа, она должна быть убедительной. Ёлы… получается, выродок втянул Дэвида в затею гораздо более опасную, чем казалось. А она, затея, уже и по первому взгляду выглядела невыполнимой.

Что же он собирается делать? Если даже человек ну очень далекий от реалий жизни в космосе все правильно понял, то этот-то и подавно должен понимать на что идет. Не дурак ведь. Псих, да, похоже на то. Но не дурак. И умирать не собирается, это уже доказано. Значит, что?

Да хрен его знает.

Любопытство для вора — достоинство, а не недостаток. Но сейчас оно напомнило о себе не вовремя.

По слухам, на барона Чедаша работают не люди, а гомункулы. И это — единственное, что отличает Чедаша от других баронов… это то, что делает Чедаша похожим на Божественного Императора. Ему служат искусственные существа, не мутанты, не киборги, а нечто, от начала и до конца созданное наукой. Нечто вроде аристократов. Аристократы — адские твари, супер-сильные, супер-быстрые, супер-умные, готовые герои для любого комикса. Может ли быть такое, что фон Нарбэ понадобился секрет их создания?

Если да, то зачем?

Можно было пойти и спросить. Просто отыскать выродка… — где он может быть? В рубке, скорее всего, — отыскать и спросить прямо: «зачем тебе исследования Чедаша?» Ведь это же не дело церкви, По-любому, не дело церкви, иначе не фон Нарбэ отправился бы в Баронства, а шифрованный приказ кому-нибудь из резидентов церцетарии. Рыцари-пилоты, они не для того, чтоб по сейфам вольных баронов лазать, у них свои цели и задачи. Да и кто в здравом уме будет рисковать героем и символом и все такое ради выполнения… невыполнимой задачи?

Ну, снова-здорово.

Забыть о невыполнимости!

Станция Жигалтай была последней стоянкой на пути в Баронства. Здесь «Кари» должен был пополнить запас продуктов и пройти техобслуживание перед прыжком. Дальше — молитва о том, чтоб на входе в «подвал», когда дезориентированы все системы наблюдения, яваю не перехватили пираты, а потом автономный полет.

Нельзя выходить на связь. Нельзя давать о себе знать. Нужно уйти в подвал на глубину, максимально допустимую для мирян в сопровождении священника, и вынырнуть уже в пространстве Вольных Баронств. А там, положившись на удачу капитана Лейлы, и репутацию барона, который ее крышует, лететь на планету Анзура. На Анзуре цитадель Чедаша. Если верить фон Нарбэ, именно там нужно искать лабораторные архивы и информацию о текущих исследованиях.

Дэвид волевым усилием перестал думать о предстоящей (невыполнимой) задаче. Он дождался, пока в динамиках общей связи прозвучит бесстрастное: «стыковка завершена», отстегнул ремни безопасности и пошел к шлюзовой камере. Когда еще представится возможность размять ноги, потратить деньги, и, главное, посмотреть на людей — нормальных людей? С некоторых пор, Дэвиду стало не хватать нормальных. Капитан Лейла, она во всех смыслах экстраординарная, это ей только в плюс, но это надо чем-то разбавлять.

Про выродка и говорить нечего.

Здесь еще даже близко был не фронтир. Никто бы и не догадался, что «Кари» прямо отсюда начнет незаконный переход границы. Уходить в «подвал» и лететь в Вольные Баронства от Жигалтай, до такого могла додуматься только капитан Лейла. Но даже она бы не рискнула, если б не фон Нарбэ в пилотах. И не в том дело, что он может провести любой корабль между двумя любыми точками пространства на предельной глубине — еще вопрос, правда ли может, или пропаганда хорошо работает — а в том, что засветись Капитан Лейла с таким пилотом хоть где-нибудь в приграничье, и «Кари» будут ловить всеми Баронствами.

Перелет предстоял долгий. И тяжелый. Перед таким системы отдыха просят. Дэвид к системным требованиям всегда был со всем вниманием, так что ни в чем себе на Жигалтай не отказывал. А, прошвырнувшись по торгово-развлекательной зоне, он понял, что хочет странного: потянуло вдруг в юкори-зону, где никогда раньше не бывал. Он же типичный представитель среднего класса, а средний класс здесь сторонится всего, в чем есть слово «юкори».

Юкори — это уже не для обеспеченных. Это для опасно богатых.

Дэвид не выругался — не вслух — когда бегущая дорожка принесла его ко входу в зону одновременно с поднимающимся со стороны складов фон Нарбэ. Тот, в свою очередь, указал взглядом на датчик:

— После вас, Нортон-амо.

Дэвид пожал плечами и провел по датчику чип-картой.

Попасть в юкори-зону можно было двумя способами: во-первых, по коду генкарты, подтверждающему либо твое высокое происхождение, либо твою принадлежность к церкви, во-вторых, по карте банковской, подтверждающей, что у тебя достаточно денег, чтоб происхождение и социальное положение стали неважными.

По идее, генкарта фон Нарбэ открывала ему доступ не только в юкори-зоны разных станций, но даже и в храм-обитель Божественного императора. Только выродок воспользовался не ею, а обычной расчетной картой на предъявителя. Выходило, что в юкори-зону станции Жигалтай вошли два богатых парня, самого скучного происхождения. По правилам, таким гостям полагался гид, вроде, для их удобства, а на деле — как очевидная любому зрячему пометка статуса. Нувориши, мол, ничего интересного для священников, дворян или аристократов.

Двери за спиной еще закрывались, а перед Дэвидом и фон Нарбэ уже материализовались девушка и парень в форме гидов. Дэвид успел улыбнуться девушке… и улыбка так и застыла, когда девчонка попятилась, извиняясь и желая им приятного вечера.

Парень тоже отступал. Но молча.

В глазах у обоих был страх. Мерзкий страх животных перед человеком. На животных Дэвид уже успел наглядеться, и сейчас понял, что точно так же смотрят собаки на недовольных хозяев.

Гиды исчезли за какой-то невидимой дверцей для персонала, а мерзкое ощущение с налетом брезгливости осталось.

— Когда перед тобой с рождения открыты любые двери, от этого трудно отвыкнуть, — мягко произнес фон Нарбэ.

Судя по тону, он извинялся. Ого! К дождю, что ли?

В ответ на вопросительный взгляд, святоша развел руками:

— Я постепенно избавляюсь от этой привычки. Надеюсь, в будущем она не создаст проблем.

Это он что-то сделал с ребятами из службы сопровождения. Мутант хренов. В глаза им посмотрел. Выморозил до позвоночника.

Дэвид не успел ничего сказать. Сбоку послышалось негромкое:

— Frater!

Вроде, вполголоса, но все равно как-то звонко и радостно.