Все вышли на улицу. Миссис Херрик, старая карга в коричневой накидке и полосатых вязаных носках, закрыла за вышедшими двери церкви. Одарив Викторию беззубой улыбкой, исполненной приличествующего случаю соболезнования, в котором нельзя было не отметить трогательного простодушия, она прошамкала:

— Я так опечалена известием о вашем брате, мисс Рейвн.

У подножия гранитных ступеней собора компанию поджидал человек.

После полутьмы церковного зала улица ослепила ярким солнечным светом, и участники панихиды поначалу увидели только темный мужской силуэт.

Но Катрионе и не надо было видеть лица.

Она сразу же узнала знакомую худощавую широкоплечую фигуру с золотым ореолом солнечного света вокруг светловолосой головы. Катриона не смогла удержаться от возгласа изумления.

— Ши! — И тут же ею овладел ужас. — Ради всего святого, что ты здесь делаешь?

— А ты как думаешь? — Ши холодно взглянул на Катриону. — Я приехал забрать тебя домой.

— Боюсь, что вы немного опоздали к службе, — посочувствовал преподобный Далглиш.

— Ничего страшного, викарий. Присутствие на ней и не входило в мои планы.

— Откуда ты узнал, что Катриона здесь? — воскликнула Гвиннет.

Ши не обратил на нее ни малейшего внимания. Он говорил только с Катрионой:

— Я позвонил тебе домой. Потом поговорил с мистером Маккеем из Глазго. Он сказал мне, что ты попала в аварию и что я могу найти тебя здесь.

— В церкви? — потерянно спросила Катриона.

— В Данлевене, — слабо улыбнулся Ши. — Но туда я не добрался: мальчишка на бензозаправке знал о похоронах. В таких местах все знают. Катриона, — Ши кивнул в сторону темно-красной машины, видневшейся сквозь тисовые деревья, живой изгородью окружавших церковь, — едем сейчас же. Кто-нибудь пришлет твои вещи позже.

— Ты предлагаешь мне уехать? — уставилась на Ши Катриона.

— Да. — Ши взял Катриону за запястье.

Катриона отшатнулась.

— Я не могу. Только что закончилось отпевание. Брат Виктории умер. Ты еще не познакомился с Викторией, — с опозданием добавила она.

— Я и не хочу.

Гвиннет и Джесс неодобрительно переглянулись. Поведение Ши было странным и шокирующе грубым.

Викарий растерянно моргал.

Миссис Херрик сердечно улыбнулась всем и каждому.

— До свидания, викарий, служба была очень трогательной. — Старуха медленно побрела вниз по улице.

Виктория натянула на руки серые лайковые перчатки, никак не проявляя своих эмоций.

Катриона глубоко вздохнула:

— Ши, это ужасно.

Джесс не могла более сдерживать себя.

— Что все это значит? Что происходит? — взорвалась она.

— Полагаю, мы все узнаем в свое время, — пробормотал доктор Макнаб.

Виктория пожала плечами:

— Кажется, мое прошлое преследует меня.

— Сожалею по поводу вашего брата, — холодно сказал Ши Виктории и вновь обратился к Катрионе:

— Но это ничего не меняет.

— А вот и нет, — горячо возразила Катриона. — Это меняет все!

— Если у тебя есть что сказать мне, расскажешь по дороге в Глазго.

— Поверь, мне много что есть тебе сказать. Но я не поеду с тобой в Глазго. По крайней мере сейчас.

Доктор Макнаб решил, что настала его очередь вмешаться. Он поглядывал то на Катриону, то на Викторию, то на Ши.

— Молодой человек, — сварливо заметил Макнаб, — я не знаю, кто вы и что вам угодно, но мисс Рейвн только что понесла тяжелую утрату, и мне не кажется, что ей хотелось бы провести остаток дня, стоя на пронизывающем ветру.

Сейчас мы возвращаемся к ней домой, где слегка закусим. И вам лучше присоединиться к нам. Если у вас есть какое-то дело, требующее срочного обсуждения с леди Вайндхем, вы сможете поговорить в Данлевене.

Кавалькада машин вернулась в замок Данлевен.

Виктория, Джесс, Гвиннет и Кирсти ехали первыми в серебристом «бентли» Танкреди. По неодобрительному мнению викария, Виктория ехала до неприличия быстро — на такой скорости ему трудно было уследить за отвратительной дорогой, ведущей в замок, и миниатюрный «моррис» викария, дребезжа, без конца проваливался в каждую яму. И тем не менее Далглиш был рад тому, что приглашен на чай. Правда, благодарить за это следовало доктора Макнаба, поскольку в тот самый момент, когда преподобный отец почти потерял надежду на традиционные поминки и, что еще хуже, на приглашение к чаю, где он надеялся поговорить о пожертвованиях, доктор все же позвал викария «закусить чем Бог послал».

Чаепитие, несомненно, было самой удобной возможностью завести разговор о деньгах. Всю оставшуюся дорогу викарий размышлял о том, как сделать это наиболее тактично.

За автомобилем Далглиша следовала машина Макнаба, настолько провонявшая забористым трубочным табаком, что желающих путешествовать в салоне докторского «остина» не нашлось.

Последней в колонне шел взятый напрокат «форд-эскорт» Маккормака. Катриона сидела рядом с Ши.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что я могу сию минуту оторваться от этой нелепой процессии и увезти тебя прочь, хочешь ты того или нет?

Катриона неотрывно смотрела прямо перед собой.

— Думаю, можешь. Но не делай этого, Ши. Я очень серьезно прошу тебя не делать этого.

Ши не ответил, но продолжал ехать вслед за грязным маленьким автомобилем доктора. Катриона рискнула взглянуть на Маккормака и увидела почти с микроскопической ясностью каждый волосок его бровей, каждую пору на щеке.

Она перевела взгляд на его руки, державшие руль. У Ши такие красивые руки. Прекрасной формы пальцы. Катриона подумала о грубости ладоней Ши, о том, какие они жесткие при рукопожатии и какими нежными они могут быть. Ей малодушно захотелось сказать: «Да, Ши, разумеется, я сейчас вернусь с тобой в Глазго», — но она этого не сделает.

Катриона также знала, что, если Маккормак попытается увезти ее силой, ей придется его оставить.

— Зачем ты это делаешь? — холодно спросил Ши.

— Потому что Виктория — моя подруга. Потому что она любила своего брата, а он умер.

Катриона отвечала со спокойной решительностью. Ши никогда еще не приходилось слышать такую интонацию в ее голосе, и он растерянно посмотрел на Катриону.

— Прости, конечно. Но, как я уже сказал там, у церкви, тут ничего нельзя изменить.

— Ты не понимаешь.

— Я слишком хорошо понимаю! — Маккормак расстроенно вздохнул, словно он пытался объяснить житейские истины четырехлетнему ребенку. — Послушай, Кэт.

Ты сама не понимаешь, во что ты лезешь. Попытайся понять, что это за женщина. Виктория — рискованная личность в самом широком, в самом серьезном значении этого слова. Конечно, — добавил Ши, — это не в моей компетенции. Мне давно следовало доложить, что ты знакома с Викторией Рейвн.

— Что? — Катриону до глубины души оскорбило признание Ши. — Доложить? О моей личной дружбе?

— Я обязан. Обо всем, что угрожает безопасности. Но я этого не сделал, потому что ты сказала, что давно с ней не встречаешься. Я полагал, что между вами все кончено.

— Я не считаю, что настоящая дружба может когда-либо кончиться, — убежденно заявила Катриона.

— Кэт, пожалуйста, — почти попросил Маккормак, — не принимай это так близко к сердцу. Я не хочу становиться между тобой и твоими подругами.

— Одной подругой.

— Да.

Как и предполагал доктор Макнаб, напряжение спало, когда компания занялась передачей тарелок с сандвичами и намазыванием джема на тосты.

Кирсти накрыла стол для поминок в гостиной, расставив стулья вокруг стола, у оконной ниши, и удалилась на кухню.

Вскоре, правда, она появилась, толкая перед собой тележку с подносом, на котором стояли тарелки с едой, чашки и массивный серебряный чайник с фамильным гербом Скарсдейлов. Чайник был поставлен перед Викторией, сидевшей на стуле тетушки Камерон. Разливая чай, Виктория одарила Ши иронической улыбкой.

— Сливки и сахар или лимон? Мне сказали, кто вы. Думаю, вы предупреждали Катриону, что ей следует держаться от меня подальше?

— Что-то в этом роде, — спокойно согласился Маккормак.