Через неделю Рана позвонила Вишванату и стала умолять его, чтобы он разрешил ей выйти на работу. Она сказала, что чувствует себя прекрасно и может поработать пока с ком-экраном, не выходя за пределы управления. Вишванат сдался и позволил ей приступить к обязанностям, но только в управлении. Ей было строго-настрого запрещено вести расследования вне стен отдела. Рана не поняла толком, было ли это проявлением заботы о ее здоровье или же так приказал комиссар Сингх.

Когда она пришла в управление, Варма сердечно обняла ее, а на столе Рана нашла открытки от Наза и других коллег. Наз, в частности, приглашал ее на ужин. Рана улыбнулась, поймав его взгляд, разорвала карточку на две части и бросила в мусорную корзину. На восьмом этаже все было как всегда.

Рану отстранили от дела о крестовых убийствах и нагрузили ее текущими делами, которые надо было проанализировать. Но порой любопытство брало верх, и Рана заглядывала в файлы данных, касавшихся крестового убийцы. Она прочла доклады полицейских по поводу Клиена. Его алиби действительно было подтверждено достойными доверия свидетелями. Но сам факт, что у него алиби на все случаи, когда совершались убийства, казался Ране крайне подозрительным. Либо у него есть друзья, готовые дать ложные показание, либо он подкупил свидетелей. Кстати, комиссар Сингх тоже знаком с Клиеном — а значит, доказать его вину будет почти невозможно.

Как-то утром, когда она снова просматривала файлы; ей вдруг пришло в голову, что Сингх, возможно, знает, что Клиен — крестовый убийца и покрывает своего друга. Это предположение показалось ей не лишенным смысла. В конце концов, Клиен избавлял город от преступных элементов; освобождая тем самым Сингха от необходимости ловить их. Рана, конечно, не была уверена, что в ее подозрениях есть доля правды. Возможно, в ней просто говорила обида на то, что Сингх не захотел ей поверить. Но в таком случае как Клиен умудрился обеспечить себе такое количество алиби и убедить всех следователей в своей невиновности?

Эти раздумья вгоняли Рану в тоску.

А затем, через несколько дней, произошло событие, из-за которого все мысли о продажности Сингха вылетели у Раны из головы.

Как-то утром перед работой она зашла на второй этаж к сержанту-охраннику.

— Ваш экран все еще у меня в столе, лейтенант, — виновато сказал тот. — .К сожалению, у меня не было времени исследовать его.

— Я надеялась, вы что-нибудь расскажете мне о наводящем устройстве, сержант. Я хочу знать, представляет ли это устройство или сам экран какую-то особую ценность. Стоят ли они того, чтобы из-за них кто-то мог… — Рана чуть было не выпалила «убить», но вовремя прикусила язык, — украсть его?

— Я осмотрю его при первой же возможности, лейтенант, и сообщу вам.

В этот день Рана работала на восьмом этаже над делами, которые поручил ей Вишванат, проклиная их про себя. Ну не лежит у нее душа к этой рутине! Ее мучила мысль о том, что Клиен на свободе — и что он смеется над ней. Сколько еще преступников разгуливают по улицам из-за продажности власть имущих?

А может, ей сбежать отсюда? Сменить имя, забыть о том, что она офицер полиции, забыть Клиена и всю эту чудовищную несправедливость — и начать жизнь заново, в другом месте? «Но где?» — спросила она себя. Она всю жизнь прожила в Калькутте. Однажды Рана, правда, уже сбежала из дома, но тогда было проще. Тогда перед ней был весь город иона могла укрыться в любом из его уголков. Рана рассеянно блуждала взглядом по ком-экрану, читая рекламную статью, посвященную путешествиям и жизни в колониях.

Кто-то подошел к ее столу, и Рана вздрогнула. Это был сержант охраны.

— Лейтенант Рао! — сказал он. — Мне надо кое-что сказать вам о вашем тканом экране.

— Что именно?

— Ко мне в кабинет приходил джентльмен. Он искал экран. Похоже, он американец.

У Раны пересохло во рту.

«Клиен!» — подумала она. Но как он узнал, что экран у сержанта?

— Опишите его.

— Высокий, лет тридцати пяти. Волосы длинные, вот такие. — Сержант дотронулся до плеча. — Одет в костюм космического пилота.

На Клиена вроде не похоже, если только он снова не сменил обличье.

Охваченная дурным предчувствием, Рана сказала сержанту, что через пять минут спустится к нему в кабинет. Она закрыла файл, над которым работала, убедилась, что У нее расстегнута кобура, нпоехала на лифте на второй этаж.

Осторожно подойдя к двери, Рана заглянула в кабинет и облегченно вздохнула. Сидевший в кресле человек явно нервничал. Его летный костюм был измят, а длинные черные волосы свивались немытыми прядями.

— Вы можете оставить меня с ним наедине на пару минут? — спросила Рана сержанта, который как раз появился в дверном проеме.

Тот кивнул:

— Да-да. Если я вам понадоблюсь, я буду рядом.

Рана вошла в кабинет и закрыла за собой дверь. Американец быстро повернулся и подозрительно, хотя и не без испуга, уставился на нее темными глазами.

Рана обошла вокруг стола и села.

— Я лейтенант Рао, — представилась она.

— Беннетт, — отозвался он. — Джош Беннетт.

Лицо у него было изможденным и небритым. Он выглядел безумно усталым, и Рана невольно подумала о том, что ему наверняка пришлось хлебнуть лиха, прежде чем он добрался сюда. В этом космолетчике чувствовалось какая-то внутренняя мягкость. Сам он крупный, а движения у него медленные и продуманные, словно он все время настороже и боится попасть в неловкое положение.

Рана смотрела на него с суровым видом. Очевидно, экран ему понадобился из тех же соображений, что и Клиену. Интересно, способен ли он на такие отчаянные поступки, как Клиен, чтобы добиться своего? Трудно поверить, но все возможно.

— Могу я узнать, что вас сюда привело, мистер Беннетт?

— Я… Я служащий «Фонда Маккендрика», лейтенант. Я пилот.

— «Фонда Маккендрика»?

Рана изумленно уставилась на него. Значит, он работает на ее отца и пришел сюда в поисках тканого экрана. Но откуда он узнал, что экран находится здесь, в этом кабинете? У Раны голова шла кругом…

Беннетт кивнул:

— Я работаю под личным руководством Чарльза Маккендрика. Много лет назад у него украли одну вещь. Тканый экран. Моему шефу он очень нужен.

— Значит, вы видитесь с Маккендриком?

Рана чувствовала себя так же, как в больнице, когда она очнулась и все вокруг казалось ей нереальным. Она словно наблюдала за собой со стороны.

— Откуда вы знаете, что экран здесь?

Беннетт пробежал крупной рукой по волосам, начав с макушки и кончая горлом. Рука его так и осталась там, пока он обдумывал ответ на ее вопрос.

— В данный момент я с ним не вижусь. Это технически невозможно, поскольку он сейчас на краю галактики, за много световых дет от Земли. Но я виделся с ним. Мне дали одно устройство… приемник, с помощью которого можно обнаружить тканый экран.

Рана покачала головой, совершенно сбитая с толку:

— Но почему он не воспользовался этим приемником, когда экран украли?

— Потому что тогда у него не было приемника. Маккендрик совсем недавно узнал о его существовании и послал меня на Землю, чтобы я нашел экран и привез ему. Маккендрику он жизненно необходим. Послушайте! Если вы сомневаетесь в моих словах, свяжитесь с «Фондом Маккендрика» здесь, в Калькутте. Они хотя бы подтвердят, что я действительно работаю на него.

— Я верю вам, мистер Беннетт. Скажите мне: как он? Я имею в виду Маккендрика…

— Вы с ним знакомы? — удивился Беннетт.

— Я встречалась с ним, когда он жил в Калькутте, — уклончиво ответила Рана.

— Честно говоря, он очень болен. Ему осталось жить несколько месяцев. Я должен привезти ему тканый экран.

Рана закрыла глаза. Ей вспомнился голос отца, его улыбка, вспомнилось, как он играл с ней на лужайке у дома, когда ей было пять лет. Она попыталась оценить свою реакцию на известие о смертельной болезни отца. Это, без сомнения, шок, хотя она не видела отца сто лет и не могла даже сказать, что любит его по-настоящему.

Но он ее отец — и он при смерти.