Они вошли в комнату.
Медэксперты сняли на видео сцену преступления и жертву, а затем исследовали тело, взяв пробы тканей и сняв различные показания незнакомыми Ране приборами.
Али Бхакор распластался в кресле, раскинув руки по сторонам и вытянув нош. Его толстый подбородок покоился на груди. Что-то жалкое и непристойное было в его позе, которая казалась даже более гротескной, чем рана, прикончившая его. Правая сторона его лица почернела от лазерного выстрела, но левая осталась нетронутой, и на ней застыло выражение неподдельного изумления. Рана думала, что вид трупа вызовет у нее отвращение, но, как ни странно, выглядело это не более тошнотворно, чем сцены, запечатленные в сотнях детективных видеофильмов.
На жирной левой щеке жертвы был вырезан кровавый крест. Вид этой раненой плоти — быть может, из-за крови или из-за того, что крест был циничной визитной карточной убийцы, — показался Ране даже более отвратительным, чем лазерный ожог.
Она заметила в углу комнаты ком-экран. Попросив разрешения у эксперта, Рана вызвала глобальный банк данных и ввела запросы. Через десять минут, составив файл из репортажей и судебных процессов, касавшихся убитого, она переписала его в свой ком-планшет и вернулась ж Вишванату.
— Я кое-что узнала об Али Бхакоре, сэр.
— Что именно?
— Как и остальные жертвы убийцы, если это действительно один и тот же убийца, Бхакор имел криминальное прошлое. — Она передала Вишванату ком-планшет. — Два года назад он был привлечен за импорт запрещенных вещества из Бирмы — героина-плюс и «хлыста». Десять лет назад он отсидел год в тюрьме за контрабанду драгоценных камней с колонизированной планеты.
— И каковы ваши выводы, лейтенант?
— Крест на лицах жертв… Возможно, убийца считает себя участником морального крестового похода, направленного на очищение города.
— Это вполне возможно.
— Или же это убийства из мести. Любой из убитых мог как-то насолить убийце в прошлом — в их общих грязных делах.
— Когда вы вернетесь в управление, проверьте сделки, заключенные всеми жертвами за последние десять лет, а если ничего не найдете, то за последние двадцать лет. Кроме того, если это сведение счетов, а не убийства на моральной почве, попытайтесь дать объяснение кресту на щеках жертв. Это сложная и кропотливая работа, лейтенант, но она имеет первостепенное значение. Бросьте все остальное и сосредоточьтесь на этом деле.
— Слушаюсь, сэр.
Медэксперт, обследовавший труп, встал с колен.
— Выстрел произведен из стандартного лазерного пистолета, сэр. Это может быть оружие любого из десятков типов, которые продаются из-под полы. Точно такими же выстрелами были убиты другие жертвы. Мы полагаем, что он умер в промежуток от восьми до половины девятого вечера.
Рана подошла к окну и уставилась на экран своего ком-планшета, просматривая записи о других убийствах. Она знала, что где-то в этом хаосе данных и улик содержатся факты, которые могли привести к решению загадки. Вряд ли они. сразу бросятся ей в глаза, но все должно быть рассмотрено в мельчайших подробностях и с разных точек зрения;
Она оторвала взгляд от планшета:
— Сэр!
Вишванат опустил свой ком-планшет:
— Да, лейтенант?
— Мне только что пришло в голову… Места, где были совершены убийства.:. Между ними есть кое-что общее.
Наз, стоявший у противоположной стены, посмотрел на нее с раздражением.
Вишванат провел пальцами по панели своего ком-планшета и нахмурился, глядя на экран:
— Я не вижу…
«Может, зря я это сказала?» — подумала Рана.
— Не исключено, что это всего лишь случайное совпадение, но убийства были совершены в трех отелях, трех парках, в общественном туалете, в заповеднике и на поле для гольфа.
— Что же тут общего, лейтенант?
— Ни один из пострадавших не был убит у себя дома или на работе. Быть может…
Рана умолкла. Она только что вызвала на экране карту города и отметила на ней места, где были совершены убийства. Она в изумлении уставилась на экран.
— В чем дело, лейтенант?
Рана молча протянула свой ком-планшет Вишванату. Он посмотрел на рисунок, получившийся на карте, и глубоко задумался. Места совершения убийств, соединенные линиями от точки к точке, образовали крест, располагавшийся в пределах городской черты Калькутты.
— Похоже, они все-таки связаны, лейтенант. — Вишванат сделал паузу, глядя на экран, а потом протянул планшет Ране. — Вы не замечаете ничего особенного в этом кресте?
Рана посмотрела на крест, пересекающий карту города приблизительно по оси север — юг, и покачала головой:
— Извините, но…
— Он не закончен. Смотрите: вертикальная линия состоит из шести точек. Горизонтальная — из двух точек влево и только одной вправо. Справа недостает одной точки. — Он ткнул пальцем в то место, где по логике вещей должна была находиться еще одна точка. — Район трущоб в восточной части города, лейтенант. Если наш убийца — поклонник симметрии, следующий удар он скорее всего нанесет именно здесь.
— А если он не поклонник симметрии, — отозвалась Рана, — он может нанести удар в любой из этих трех точек — на севере, юге или западе.
— Я велю усилить патруль в этих районах, — сказал Вишванат и снова уставился на экран. — Чтобы образовать этот крест, убийца наверняка назначал своим жертвам встречи в определенных местах. Вряд ли он чисто случайно сталкивался в этих точках с людьми, которых считал носителями зла. А значит, он был знаком — или по крайней мере имел заочные контакты — с пострадавшими, раз они соглашались встретиться с ним.
Рана кивнула:
— Я просмотрю допросы друзей убитых и попробую выяснить, не звонил ли им кто-нибудь из общих знакомых.
— Отлично, лейтенант!
Вишванат еле заметно улыбнулся, и Рана так обрадовалась, словно сам президент вручил ей почетную медаль.
Десять минут спустя Вишванат решил, что на месте преступления они сделали все, что могли. Труп положили на носилки и унесли, а номер опечатали, чтобы провести затем еще более тщательное обследование для экспертизы.
Выходя из комнаты, Вишванат бросил Назу:
— Останьтесь здесь, лейтенант. Опросите служащих, как положено, и перешлите мне данные к полудню.
Наз отдал честь, стараясь не показать своего разочарования оттого, что ему поручили такую тупую работу.
Вишванат с Раной спустились на лифте вниз, протиснулись сквозь толпу, по-прежнему осаждавшую парадный вход, и сели в патрульную машину.
Смена Раны закончилась вскоре после того, как они вернулись в полицейское управление. Она задержалась на час, составляя отчет, переслала его Вишванату и спросила, можно ли ей идти. Она устала после столь долгого дежурства и умственных усилий, потребовавшихся для составления отчета. Через пару секунд на ее ком-экране вспыхнул ответ: «Идите, лейтенант. Вы хорошо поработали».
Рана спустилась на лифте на первый этаж и остановилась на ступеньках здания, вспомнив свое решение проведать по окончании смены Вандиту и других детей. Но солнце уже всходило, сжигая серую дымку рассвета, и дети наверняка отправились на работу. Она сходит к ним завтра.
Рана спустилась по ступенькам полицейского управления и пошла короткой дорогой домой в быстро сгущавшемся зное очередного калькуттского дня.