– Вода набирает радиоактивность в тысячу раз больше земли.
– Гм…
– Но опускает ее на дно.
– Гм…
– Поэтому остерегайтесь раков. – Ванко все еще придерживал лодку. – Что-то хотел сказать… Ах да, старики ждут вас на ужин. Помните Романа и Марию из деревни?
– Да. Старушка с блестящими голубыми глазами и старик с коровой.
– Придете?
– Конечно. Ужин в «черной» деревне. Кто бы отказался от такого?
Довольный Ванко толкнул лодку. Аркадий вставил весла в уключины, сделал пару гребков, и лодка с легкостью пошла по течению Припяти.
Он оказался здесь, потому что Водопроводчик сдержал обещание и позвонил утром с инструкциями: Аркадий должен приплыть один, встать на шлюпке посреди охлаждающего пруда за Чернобыльской электростанцией и привезти деньги.
Аркадий наконец приноровился грести, борта лодки постепенно очистились от ошметков стоявших с ней по соседству судов и щепок пристани. Он опустил руку в воду. Вода была прохладная, коричневая от торфяника, находившегося далеко вверх по течению, ее покрывала рябь от мелкого дождика. Берег лежал в низине и был изрезан множеством ручейков старого русла реки. Вдоль него высились сосны и раскачивались ивы. Пристань яхт-клуба и охлаждающий пруд разделяли две мили пути против течения. Аркадий взглянул на часы – всего два часа, чтобы проплыть все расстояние. Он надеялся, что если немного опоздает, то Водопроводчик все же дождется его ради сотни долларов.
Денег у Аркадия не было, но он не мог упустить возможности установить контакт. По сути дела, думал Аркадий, отсутствие денег может стать для него безопасным пропуском назад, если единственным интересом Водопроводчика был грабеж.
Туман поднимался от берегов, цеплялся за березы и дальше плыл свободно. Лягушки шлепались о лодку. Аркадий поймал себя на мысли, что гребля вводит его в транс. Позади лодки образовывались маленькие водовороты от ударов весел. Мимо проплыл лебедь – белое царственное привидение, которое соизволило повернуть голову в сторону Аркадия. Сегодня явно не лучший день его жизни, подумал он.
Иногда река заиливалась и расширялась, иногда сужалась так, что приходилось проплывать под завесой деревьев, и всякий раз Аркадий спрашивал себя, зачем это ему. Он не в Москве, и даже не в России. А там, где русских не жалуют, где мертвого русского держали в рефрижераторе не одну неделю, где «черная» деревня была идеальным местом для ужина.
Через час Аркадий греб уже в таком ритме, что ему потребовалась целая минута, чтобы сообразить – скопление радиационных знаков на песчаном берегу – его цель. Он ускорил ход, причалив к берегу, втащил шлюпку по песку на насыпь, которая отделяла реку от искусственного резервуара охлаждающего пруда. Этот пруд был двенадцать километров в длину и три в ширину, он был предназначен для хранения большого объема воды, чтобы охлаждать четыре атомных реактора. До аварии, когда Чернобыль имел четыре работающих реактора и два в стадии строительства, вода постоянно шла из пруда, огибала энергоустановки, бежала по разветвленным каналам и потом снова возвращалась в пруд. Теперь же водоем представлял собой окутанную туманом массу черной, как гранит, воды.
Насыпь перегораживал забор, который накренился в одном месте, словно говоря: «Проход здесь». Молодые деревца вздыбили корнями цементные плиты, которые укрепляли пруд. В одном месте привязанная к дереву красная рубашка показывала, где разбитые плиты стали ступенями к воде. Аркадий проверил дозиметр, который гудел и щелкал все более настойчиво, потом спустил лодку на воду и, забравшись в нее, оттолкнулся от берега.
В ясную погоду охлаждающий пруд, вероятно, был подходящим местом для свиданий. Возможно, Водопроводчик увидит в бинокль, что Аркадий в лодке один и помощи ему ждать неоткуда. Несомненно, Водопроводчик имел еще одно преимущество – мотор. Что бы ни задумал Водопроводчик, Аркадий не хотел плыть к нему спиной и согнувшись над веслами. Да и дождь приударил; видимость была не более ста метров – в такой обстановке легко ошибиться: принять желаемое за действительное и наоборот. Что знал Аркадий о Водопроводчике? По короткому телефонному разговору можно было предположить, что это навряд ли опытный профессионал, скорее неряшливый украинец средних лет, шепелявивший из-за плохо пригнанных протезов. Жил он, вероятно, в Припяти и, судя по выбору места встречи, может быть, работал на электростанции. Скорее сборщик утиля, чем браконьер, человек, который для удобства, по-видимому, таскает с собой молоток, а не пистолет.
Аркадий остановился с таким расчетом, чтобы видеть насыпь, и взглянул на часы, определяя, насколько далеко он забрался. На мгновение ему показалось, что он слышит впереди стук навесного мотора. Однако Аркадий не мог бы точно сказать, откуда доносится этот звук и слышит ли он его на самом деле. Аркадий слышал наверняка только всплеск своих весел.
Он греб вдоль насыпи уже полчаса, когда, оглянувшись, увидел две красно-белые трубы в густом тумане. Туман снова сгустился, но Аркадий успел выбрать новый ориентир – трубы реактора. Он греб и греб вдоль берега в надежде увидеть наконец-таки Водопроводчика и поговорить с ним.
Аркадий остановился на середине пруда и принялся ждать, ежеминутно поворачивая шлюпку то в одну, то в другую сторону. Он видел вдали другие лодки, но ни одна из них не приближалась к нему. Прошло десять минут. Двадцать. Тридцать. И тогда ему захотелось курить – любую сигарету, хоть отсыревшую, хоть какую.
Он уже собирался повернуть назад, когда услышал металлический скрежет, и из-за стены дождя боком показалась пустая лодка. Дюралевая, как и у него, с навесным моторчиком на корме и цепью, болтающейся на носу. Мотор не работал. Когда Аркадий ступил в лодку, к его ногам подкатилась пустая водочная бутылка. Больше там ничего не было – ни окурка, ни удочки, ни весла.
Аркадий привязал пустую лодку к своей и стал грести к ближайшей лодке на другой стороне пруда. Он и представить себе не мог, чего ради кто-то другой, кроме Водопроводчика или Ванко, вышел бы на воду в такую погоду. Однако Аркадий надеялся, что владелец лодки видел того, кто был в причалившей к нему лодке. Буксировать ее было неудобно: она глухо ударялась о лодку Аркадия, и каждый удар был констатацией зря потерянного времени.
В лодке, находившейся метрах в пятидесяти от Аркадия, сидели двое. Дождь с каждой минутой припускал все сильнее. Когда Аркадий приблизился, он узнал братьев Воропаев. Тарас смотрел за борт, а Димитр стоял на коленях и вытаскивал из воды тело женщины с длинными черными волосами. Серая кожа наводила на мысль, что женщина довольно долго пробыла под водой, но неожиданно она оказалась совсем не вздувшейся, лица было не видно, а платье прилипло к рукам и спине. Вдруг она бешено забилась о борт и чуть не опрокинула лодку.
Тарас наклонился, чтобы выровнять лодку. Он заметил сквозь дождь Аркадия и крикнул:
– Любит подраться!
Аркадий перестал грести – он обалдел: вместо женщины в лодке оказалась зубатка килограммов на шестьдесят – скользкое, безразмерное чудовище, которое дергалось так и этак, поворачивая тупую морду и глядя студенистыми глазами прямо в глаза Аркадию. Тонкие длинные усы свешивались с ее губ, а кожа зубатки была похожа на намокшую вышивку.
– Поймали сетью? – спросил Аркадий.
– Иначе не вытащишь, слишком тяжелая, – сказал Димитр.
– Чернобыльские великаны, – сказал Тарас. – Мутанты. Светятся в темноте.
– Понятно. – Аркадий заметил у Воропаев оружие. Хорошо, что они не рыбачат с гранатами, подумал он и сказал: – Отпустите ее.
Димитр развел руки. Рыба с шумом плюхнулась в воду, покрутилась на поверхности и затем ушла в глубину.
– Расслабьтесь, это просто ради забавы. Там есть рыбины и побольше.
– Вдвое больше, – сказал Тарас.
Братья словно нехотя улыбнулись.
– Мы бы не стали ее есть, – сказал Димитр. – В них полно всякого радиоактивного дерьма.
– Точно. Мы не идиоты.
Аркадий почувствовал, как сердце стало успокаиваться. Он показал на пустую лодку:
