— Пощади, великая принцесса! Иефан — твой вер­ный раб! Дай мне шанс все исправить!

— Мой ум отказывается постигать, — словно не слыша мольбы демона, продолжала Тхутмертари. — Ты не смог добыть какого-то варвара! Ты осмелился не вы­полнить мое задание! Догадываешься, какая кара ждет тебя?

— Дай мне последний шанс! Ну чего тебе стоит?! Конан отказался следовать за мной, я уже тебе докла­дывал. Клянусь, я сумею доставить его тебе, или пусть ребята Зука обглодают мои косточки! Клянусь именем

Сета!

— Хорошо. Я даю тебе последний шанс. Если вар­вар будет упираться, возьми его силой. Я послала бы Зука, но у него уж больно тяжелая длань. Тебе разреша­ется в крайнем случае сломать Конану руку или ногу. Но помни: варвар нужен мне живой, и горе тебе, если оплошаешь и на этот раз!

— Благодарю, госпожа! Я не подведу, вот увидишь. Разреши только взять с собой четверых младших брать­ев. Для верности, мало ли чего…

— Возьмешь двоих. Не серди меня, Иефан. Я скорее начну молиться Митре, чем поверю, что вы втроем не справитесь с человеком. Ступай же прочь, Иефан, я устала…

И, томно прикрыв глаза, Тхутмертари откинулась на широкое ложе. А коричневый демон, в страхе огля­дываясь на хозяйку, бесшумно покинул гостиную.

Конан был один в огромном тронном зале. Только что он выслушал доклад Просперо о подготовке неме-дийской кампании. Все шло как нельзя лучше. Народ боготворил короля, армией владел негасимый боевой азарт, и все с нетерпением ждали начала праведной схватки. Киммериец был в превосходном настроении. Интуиция опытного полководца-стратега подсказывала ему: лучшего момента для удара по извечному врагу не придумаешь. Вторая Немедийская война обещала быть быстрой и победоносной. Ничто не могло помешать ему. Все просто: армия против армии, король против ко­роля, воин против воина. Оставались, правда, кое-какие загадки: безвестные синие колдуны, едва не утащившие его в Кром знает какую Преисподнюю, живая мумия, спасшая его от «синих», и громадный коричневый де­мон … Но с того памятного утра прошло уже много дней, а загадочные незнакомцы ничем себя не проявляли. Со спокойствием истинного фаталиста Конан выбросил их из головы. У короля Аквилонии много других забот.

Он легко поднялся с трона и подошел к широкому окну. Была глубокая ночь. Уставшая за день Гарантия отдыхала, набираясь сил на завтра. Решив, что и ему не мешало бы вздремнуть часика три, Конан направился было к выходу. Злобный хриплый голос заставил его остановиться.

— Я вернулся за тобой, варвар. На сей раз ты не уйдешь от меня.

В дверях тронного зала скалился старый знако­мый — громадный коричневый демон. Но не демон более ужаснул Конана, а те, кто сопровождал его. Их было двое. Костлявые, тощие, они походили на обтяну­тые серой кожей скелеты. Однако эти скелеты не были человеческими. Короткие тощие ноги не имели ко­лен — туловище опиралось на некое подобие ходуль, оканчивающихся широкими ластообразными ступня­ми. Руки же, напротив, были длинными и заканчива­лись кистями с тремя короткими пальцами-отростка­ми. Самым же жутким в облике тварей было иное. Там, где у всех наделенных разумом созданий начиналась шея, у этих колосилась черная гладкая шерсть. Шей и голов у тварей не было. С ужасом Конан осознал, что головы у этих созданий не отрублены, нет, их не было изначально. Глаза же у тварей располагались на тулови­ще — там, где мужчинам положено иметь соски, а жен­щинам — груди. Глаза полностью соответствовали кошмарному облику бестий. В огромных черных белках плавали маленькие белые зрачки, и зрачки эти плото­ядно смотрели на Конана. Твари были наги, и половые признаки у них начисто отсутствовали. Кошмарный облик созданий дополнял широченный, усеянный клы­ками рот, помещавшийся на линии живота. Все это Конан рассмотрел в одно мгновение, и вид жутких бес­тий до глубины души ранил его, героя, прошедшего через бесчисленные схватки с неназываемым злом. Противниками его были не только люди. Ужасные красноглазые твари были обычными подручными вол­шебников, с которыми сталкивала Конана судьба. Но те демоны были либо извращенной, гротескной паро­дией на человека, как этот коричневый монстр, либо не имели с родом людским ничего общего — многих из подобных тварей встретил Конан, например, в подзе­мельях Алой Цитадели колдуна Тсота-ланти. Но эти двое… Эти являли собой жуткую середину между мира­ми людей и демонов. Кто бы ни был их творец, он был настоящим гроссмейстером своего адского искусства. Ибо бестии эти как будто специально создавались как вызов природе и могучим богам. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы уразуметь: подобное не может жить, не может ступать по земле. Но твари эти не были мертвецами, они ходили и существовали вопреки зако­нам природы и воле богов. Теперь они стояли перед Конаном.

Созерцание неведомых бестий, казалось, отняло у Конана волю. Он очнулся лишь тогда, когда скользкая лапа коричневого демона обхватила его запястье. Те, безголовые, по-прежнему стояли в дверях,

— Вот ты и попался, Конан-киммериец! — радостно гаркнул демон.

— Еще не совсем, демон! — вскричал Конан и со всей силы врезал коричневому в пах тяжельш сапогом. Слава богам, у этого половые признаки присутство­вали.

Взревев, демон на миг отпустил Конана. Этого мига –хватило киммерийцу, чтобы отскочить за добрым мечом. Демон напал вторично, и в его движениях за­метна была какая-то скованность. Конан взмахнул мечом. Верная сталь просвистела в дюйме от длани де­мона; коричневый монстр был дьявольски быстр. Удар демоновой десницы пришелся Конану по подбородку. Послышался хруст костей. Но удар, который наверняка уложил бы любого другого человека, даже не оглушил Конана. Захлебываясь кровью, Конан выплюнул выби­тые зубы. Один из зубов попал как раз в красный зра­чок демона. Тот отчаянно завопил, прикладывая лапы к пораженному глазу, и закрутился на месте. Воспользо­вавшись этим, киммериец нанес свой коронный удар.

Меч со свистом рассек воздух, взметнулся вверх и легко, точно нож масло, разрезал толстую шею мон­стра. Отрубленная голова гулко ударилась о резной подлокотник трона, упала на пол и, словно влекомая неведомой силой, покатилась к очагу, где пылал огонь. В нем и сгинула, сопроводив свое исчезновение низ­ким приглушенным воем, от которого леденела кровь.

Покончив с демоном, Конан обнаружил, что безго­ловые бестии стоят уже в пяти шагах от него. Непроиз­вольно он попятился.

— Спекся Иефан. И мы не будем о нем жалеть. Он нам никогда не нравился.

Глубокий, грудной, надтреснутый голос раздавался откуда-то изнутри одной из безголовых тварей. Находя­щийся на животе рот был неподвижен.

— Ступай с нами, варвар, — сказала между тем вто­рая бестия. — Лучше тебе подчиниться. Иефан был обучен хорошим манерам, а мы — нет.

— Кто вы такие, дьявол вас побери? — в отчаянии вскричал Конан. Как назло, проклятые твари отрезали ему все пути к отступлению; бросаться же с высокой королевской башни вниз было равносильно самоубий­ству.

— Мы — костоломы, — ответила первая тварь. — Нас не учили придворному этикету. Так что иди по-хо­рошему, король Аквилонии, иначе костей не соберешь.

Конана так и подмывало с разбега расшвырять жут­ких гостей и верным мечом проложить себе путь к сво­боде. Но недреманный инстинкт варвара подсказывал ему: существующие вопреки природе твари — опасные противники, и он не спешил вступать с ними в откры­тую схватку.

— Идти — куда? — вопросил он, стараясь выиграть время.

На сей раз бестии не ответили, а попросту заковы­ляли к Конану, выставив, точно клешни, длинные кост­лявые руки. Киммериец не стал дожидаться их захвата. Нападение всегда было его лучшей защитой. Обогнув золотой трон, он стремительно выскочил в тыл к тва­рям. К счастью для варвара, безголовые бестии были неповоротливы. Издав торжествующий крик, Конан с силой ударил мечом по спине ближней к нему твари. Удар, призванный разрубить адское создание напопо­лам, только лишь заставил тварь крякнуть и покачнуть­ся. Меч зазвенел, точно ударив по металлу/Сила инер­ции повалила Конана на пол, где он и ощутил прикосновение к своей ноге трехпалой клешни бестии. Он рванулся, но хватка была железной. Тогда, орудуя мечом, как пикой, киммериец из лежачего положения пнул надвигающуюся на него тварь. Та пошатнулась, и Конан, взвыв, выдернул ногу из смертельного захвата. Затрещали кости; Конан почувствовал, что чудище таки вывернуло ему ногу. Задыхаясь от страшной боли, он метнулся к стене, на которой висела, отливая сереб­ром, громадная полная масла горящая лампа. Главное было дотянуться, бросить, а там посмотрим, как дейст­вуют на этих тварей огонь и серебро. Когда-то подоб­ный бросок уже уложил могучего демона; давно и дале­ко это было, в темных пиктских пущах.