«Мистер ибн Эпплбаум, — говорил он про себя, лежа на спине и инстинктивно притянув к себе Фрейю, — вы-то уж точно будете удивлены, когда доберетесь до Китовой Пасти». 

Жаль, что его самого, — а он интуитивно чувствовал это — не будет к тому времени в живых. Но насчет того, ПОЧЕМУ ЕГО НЕ БУДЕТ В ЖИВЫХ, его интуиция АБСОЛЮТНО ничего не говорила.

Рядом Фрейя простонала в полусне, прижавшись к нему, расслабленная. Он же, однако, лежал, погрузившись в небытие. Наполненный новыми навязчивыми мыслями. Которые никогда прежде не приходили ему в голову.

Спутник-разведчик «Принц Альберт Британский»   отправил своё первое видеодонесение — первые видеозаписи находившейся под ним планеты, которые он вёл десять лет. Отдельные части долго бездействовавшей сети экранированных секций вышли из строя. Однако сработали дублирующие системы, хотя некоторые из них также уже не функционировали.

Как бы то ни было, сигнал был отправлен к Солнечной системе, находящейся в двадцать четырех световых годах от него.

А на поверхности девятой планеты Фомальгаута что-то сверкнуло, ракета класса «земля-воздух»   отправилась в небо, чтобы спустя какое-то время, в течение которого только лишь самые лучшие следящие устройства могли бы заметить её, поразить свою цель, с гулким звуком врезалась в похожий на морковку разведывательный спутник, до последнего времени бездействовавший, а потому и безвредный. Боеголовка ракеты сдетонировала. И «Принц Альберт Британский»   прекратил свое существование. В абсолютной тишине: на этой высоте не было атмосферы, чтобы сопроводить это событие звуком.

В тот же миг внизу, на поверхности планеты, чувствительная аппаратура приняла сигнал, направила его на цепь бесстрастных, только что построенных врат-передатчиков, и, когда его мощность достигла необходимого уровня, он снова был отправлен в космос, но, странное дело, его частота совпадала с частотой, с которой только перед этим был отправлен сигнал с уже несуществующего спутника.

Наложенный двумя отдельными передатчиками сигнал представлял собой какофонию бессмысленных звуков. Удовлетворенные техники, управляющие наземным передатчиком, переключились на более привычные каналы и задачи. Преднамеренно запутанный двойной сигнал мчался сквозь пространство к Солнечной системе, чтобы, будучи принятым, из него невозможно было бы извлечь ничего, кроме бесполезного шума. А спутник, разложенный на молекулы боеголовкой, больше не будет посылать другие сигналы: его функционирование прекратилось.

Между этими двумя событиями — от первой передачи со спутника до второй, когда в передачу вмешалась мощная наземная станция, прошло всего пять минут, включая полет ракеты и уничтожение ее дорогой, сложной, никогда не дублированной цели, которой, как когда-то было решено на одной официальной сессии, можно было бы в случае необходимости легко пожертвовать.

И необходимость в этом сейчас возникла.

А, значит, спутник подлежал уничтожению.

После запуска ракеты солдат в шлеме без всякой спешки установил в шахту вторую ракету класса «земля-воздух»,  присоединил управляющее устройство и, убедившись, что активирующая панель управления закрыта на замок тем же самым ключом, которым он открыл ее, и вернулся к своим привычным делам. Временной отрезок: максимум, шесть минут. А планета Фомальгаут IХ все так же вращалась по своей орбите.

Глубоко задумавшись в удобном кожаном сидении роскошного ракетного такси, Фрейя Хольм вздрогнула, когда внезапно механический голос переговорного устройства машины произнес:

— Господин или госпожа, прошу извинить меня, но в виду перерасхода энергии в моих метабатареях я вынужден незамедлительно приземлиться для быстрой подзарядки. Пожалуйста, сообщите вслух такую команду, в противном случае мы рухнем на землю и погибнем.

Внизу она видела вздымающиеся вверх шпили Нью-Нью-Йорка, городское кольцо за пределами внутреннего, древнего города.

«Позднее время для работы, сказала она себе, черт возьми». 

Но… машина была права, если ее метабатарея, единственный источник энергии, выходит из строя, необходимо покинуть воздушное пространство и отправиться на ремонтную станцию.

Полет без энергии означает гибель при столкновении с одним из этих высотных коммерческих зданий, расположенных внизу.

— Да, — согласилась она в ответ и застонала.

Ну и денек же выпал сегодня!

— Благодарю вас, господин или госпожа.

Увеличив скорость, ракета по спирали направилась вниз, пока наконец не приземлилась, тщательно контролируемая, на несколько неровной, но по крайней мере не представлявшей опасности стоянке на одной из этих бесчисленных станций по обслуживанию ракет в Нью-Нью-Йорке.

Мгновением спустя в припаркованную ракету проникли люди в форме техников обслуживающей станции, в поисках, как вежливо объяснил ей один из них, неисправности метабатареи, которая, как ободряюще сообщил ей техник, при нормальных условиях должна исправно работать в течение двадцати лет. Открыв дверь ракеты, он попросил:

— Разрешите мне, пожалуйста, проверить панель управления. Там располагается проводка — эти цепи весьма важны, и, возможно, здесь-то и произошел обрыв.

Этот негр-механик казался ей приятным и сметливым, и без колебаний она отодвинулась к дальней стороне кабины. Негр скользнул внутрь, затем захлопнул дверь ракеты.

— Луна и Корова, — сообщил он текущий пароль для членов монополии.

Удивленная, Фрейя пробормотала:

— Джек Хорнер. Кто вы? Я никогда не сталкивалась с вами прежде.

Он совсем не походил на полевого агента.

— Космический пилот. Я Эл Доскер, и я знаю вас: вы Фрейя Хольм.

Теперь без всякой улыбки, спокойный и серьезный, он присел рядом с ней, предупредительно пробежался по проводам пульта управления, потом монотонно произнес:

— Фрейя, у меня совсем немного времени — максимум минут пять; я знаю, где неисправность, потому что именно я отправил эту ракету-такси к вам. Понимаете?

— Да, — сказала она и надкусила во рту фальшивый зуб, тот сломался, и она ощутила горькую поверхность пластиковой пилюли: в ней была прусского производства кислота, ее хватит, чтобы убить ее, если окажется, что этот человек — враг ей. А на запястье она завела часы — в действительности это было устройство для впрыскивания цианистого калия.

Его можно было использовать для того, чтобы избавиться от этого человека или от других, если они появятся, или чтобы покончить с собой в случае неудачи с ядом во рту.

Как бы то ни было, она сидела, застыв в ожидании.

— Вы, — сказал негр, — любовница Мэтсона, вы можете добраться до него в любой момент, мне известно об этом. Вот почему я и направился к вам. Сегодня, в шесть часов вечера по нью-йоркскому времени, Мэтсон Глазер-Холлидей появится на пункте телепортации «Трейлс оф Хоффман».  C собой у него будут два тяжелых чемодана, и он попросит разрешения на эмиграцию. Мэтсон заплатит шесть кредиток или семь, если его багаж превысит допустимый вес, а затем будет телепортирован на Китовую Пасть. В то же самое время, на каждом телепортационном пункте по всей Терре, около двух тысяч его самых стойких ветеранов — полевых агентов проделают то же самое.

Она ничего не ответила, лишь уставилась прямо вверх. В ее сумочке записывающее устройство фиксировало каждое его слово, но только одному богу известно, для чего.

— На той стороне Телепорта, собрав вместе агентов, а из компонентов, принесенных в своих чемоданах как «личные вещи»,  технологическое оружие, Мэтсон предпримет попытку переворота. Он остановит эмиграцию, сразу же приведя в негодность установки для телепортации, и сместит Президента Омара Джоунса.

— Итак? — сказала она. — Если я знаю все это, зачем вы говорите мне?

— Потому что, — начал Доскер, — я отправлюсь к Хорсту Бертольду за два часа до шести вечера. То есть, в четыре часа.