— У вас есть код, который нужно отправить назад домой и который мы могли бы передать?

— Да, — ответила она. — Один из пятидесяти. Мэт и я оба отложили его в памяти. Я могу передать его в звуковом диапазоне за несколько секунд.

— Мне хотелось бы иметь, — начал закаленный, наполовину согбенный временем ветеран-полицейский, — видеозапись этого.

Он махнул рукой на окружающий ландшафт.

— Что-то, что можно было бы свести воедино в центральном коаксиальном кабеле и передать по телевидению.

Не просто то, что нам известно, но и то, что они знают.

«ОНИ. Люди на Земле. Те простаки, кто находится по ту сторону односторонних врат — навсегда, подумала она, потому что восемнадцать лет, в самом деле, — это навсегда». 

— Какой код? — спросил у нее более молодой полевой агент.

— «Забыла упаковать свой ирландский узорчатый платок, — начала Фрейя. — Пожалуйста, передайте через Телепорт». 

Она пояснила:

— Мы, Мэт и я, поработали над всеми логическими возможностями.

Вот эта кажется наиболее подходящей. Спарта.

— Да, — произнес пожилой ветеран. — Воинствующее государство. Ну что ж, это ближе всего географически к афинянам.

Далее он бросил своему товарищу:

— Можем ли мы проникнуть туда внутрь и передать звуковой сигнал?

Он взял свое оружие, которое они собрали.

— Конечно, — ответил, кивая, его более молодой товарищ.

Пожилой человек щелкнул оружием.

И тут Фрейя увидела смерть и пронзительно закричала, а потом побежала, стараясь как можно скорее убраться отсюда.

Она знала, что это такое: модифицированная форма нервно-паралитического газа, но затем все ее спутанные мысли исчезли, и она просто бежала куда глаза глядят.

Вооруженные солдаты, охраняющие безоконное здание, также побежали. Оба полевых агента заранее ввели себе противоядие, и теперь бежали, петляя, в направлении безоконного здания, вытаскивая на ходу маленькие, но с большим радиусом действия лазерные пистолеты с оптическим прицелом.

Фрейя в последний раз увидела их.

В это мгновение паники и борьбы, поглотившей все ее внимание осталась одна лишь темнота. И в этом мраке все люди, находящиеся поблизости, тоже бежали вместе с ней. Фрейя смутно ощущала их, сейчас она была не одинока.

«Мэт, — подумала она. — У тебя не получится создать полицейское государство здесь, на Китовой Паст, хотя я предупреждала тебя… говорила тебе. Но, возможно, теперь и у НИХ это тоже не пройдет. Если только удастся отправить наше зашифрованное донесение. ЕСЛИ. И если, на той стороне, на Терре, окажется кто-нибудь достаточно сообразительный, чтобы знать, что делать с этим.»

Послание Фрейи Хольм с Китовой Пасти после передачи в офис агентства в Нью-Нью-Йорке благополучно достигло корабля Элла Доскера, находящегося на орбите вокруг Плутона.

«ЗАБЫЛА СВОЙ ИРЛАНДСКИЙ УЗОРЧАТЫЙ ПЛАТОК. ПОЖАЛУЙСТА, ПРИШЛИТЕ ЧЕРЕЗ ТЕЛЕПОРТ. ФРЕЙЯ». 

Он не спеша прошел в заднюю часть корабля, потому что с такого расстояния от Солнца все казалось подверженным энтропии и замедленным, как будто снаружи раздавался тихий перестук звездных часов.

Открыв крышку дешифратора, он пробежался пальцами по схеме. Обнаружив ключ, он взял катушки с записанным посланием и скормил их компьютеру. Раздался шорох движущейся бумажной ленты и звук работы печатающего устройства.

Он прочитал отпечатанные слова.

«ВОЕННАЯ ДИКТАТУРА. ЖИЗНЬ В БАРАКАХ НАПОДОБИЕ СПАРТАНСКОЙ.

ПОДГОТОВКА К ВОЙНЕ С НЕИЗВЕСТНЫМ ВРАГОМ». 

Некоторое время он постоял, потом, взяв первоначальное зашифрованное донесение, как ему было указано корпорацией «Видфон»   и вторично отправил его в компьютер. Затем он снова прочитал раскодированное послание, там подтверждалось то, что должно было быть сообщено… и это нельзя было опровергнуть.

Сомневаться теперь уже не приходилось, потому что Мэтсон Глазер-Холлидей лично программировал это устройство.

«Тут, — подумал Доскер, — пятьдесят возможностей, начиная с Садов Эдема и кончая… Адом». 

Если быть точным, этот мир находится на полпути к Аду.

Где-то на десятом месте.

И это было ничуть не лучше того, что он предполагал.

«Итак, — резюмировал он, — теперь мы знаем. Мы знаем… И МЫ НЕ МОЖЕМ ЗАЯВИТЬ ОБ ЭТОМ ВО ВСЕУСЛЫШАНИЕ». 

От этого Кусочка ленты с зашифрованным донесением в его руках не было никакого толку, и это казалось совершенно невероятным.

«Потому что, — спросил он себя, — КОМУ МЫ ПЕРЕДАДИМ ЕГО?»

Количество членов их организации резко сократилось после отправки лучших агентов на Китовую Пасть, а оставшиеся были просто обслуживающим персоналом из офисов Нью-Нью-Йорке…

Да еще был он сам.

И, конечно, Рахмаль ибн Эпплбаум, там, в космосе, на «Омфалосе».  Изучающий древнегреческий язык.

В это мгновение из офиса в Нью-Нью-Йорке прибыло второе зашифрованное донесение. Он и его скормил компьютеру, но более поспешно, чем в прошлый раз.

Лента выползла наружу, и он прочитал его, испытывая некоторый стыд, потому что как он ни пытался, ему все-таки не удалось помешать планам Мэтсона, и это тяжким пятном лежало на его совести.

«МЫ НЕ МОЖЕМ ПРОДЕРЖАТЬСЯ. ВИВИСЕКЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ». 

«Чем же я могу помочь вам? — спросил он себя, сознавая собственное бессилие. — Бог проклял тебя, Мэтсон, за то, что тебе пришлось сделать, за твою ненасытность. И ты взял с собой две тысячи человек вместе с Фрейей Хольм на погибель, и теперь там мы ничего не можем сделать.

Однако в его силах было осуществить в этой трагедии последний акт — попытаться спасти даже не те легионы землян, что отправляются через врата Телепортов на Китовую Пасть, но спасти того, кто заслуживал временной передышки от взятого на себя бремени, бремени, которое эти два зашифрованных донесения и корпорация «Видфон»   сделали бесполезным.

С риском, что следящие устройства ООН могут обнаружить его сигнал, Эл Доскер отправил на волнах УВЧ радиосообщение на «Омфалос»   Рахмалю ибн Эпплбауму.

Вызывая «Омфалос»,  летящего теперь со сверхсветовой скоростью за пределами Солнечной системы, Доскер горько спросил:

— Как, уже приблизились к «Героическим одам»? 

— Пока только легенды, — донесся голос Рахмаля, далекий, смешанный с шумами от статической межпланетной интерференции, в то время как принимающая сигналы антенна корабля Доскера бешено вращалась, чтобы поймать слабые далекие импульсы. — Но я считал, что вы не станете входить в контакт со мной, — продолжил Рахмаль. — Если только…

— Если только, — прервал его Доскер, — не произойдет того, что случилось. У нас, в нашем агентстве, имеется такой способ расшифровки, который нельзя изменить. Потому что сведения совершенно не похожи на передаваемые. Слушайте внимательно, Рахмаль.

Он надеялся, что его передача, усиленная корабельным передатчиком, достигает «Омфалоса».  Он несколько раз записал и передавал свои слова, чтобы противодействовать высокому уровню шумовых помех и при помощи принципа повторяемости Рахмаль мог бы получить сообщение.

— Вы знаете шутку о заключенном тюрьмы, — начал Доскер, — который встает и кричит: «Три».  И все смеются?

— Да, — встревоженно ответил Рахмаль. — Потому что «Три»   относится к шуткам со множеством лиц. Она известна всем заключенным, осужденным на длительные сроки.

— Используя этот метод, — начал Доскер, — сообщение с Китовой Пасти было сегодня проанализировано. Мы имеем двоичный компьютер в качестве декодера. Первоначально мы начали с изображений для каждой буквы латинского алфавита. Хвостик означает нуль или закрытые врата; головка — единицу или открытые врата. А нуль или единица и представляет собой двоичный счет, по которому действуют компьютеры. После этого мы открыли пятьдесят форм посланий, в которых описывались всевозможные условия на другой стороне.

Эти послания были составлены таким образом, чтобы каждое из них состояло из неповторяемой последовательности единиц и нулей. Я…