Его голос охрип.

— Я только что принял донесение, которое, переведенное в двоичный код, оказалось состоящим из следующей последовательности:

111010011001110101100000100110101001110000100111110100000111.

И эту двоичную последовательность невозможно расшифровать, ибо она является комбинацией из пятидесяти неповторимых сигналов, известных только нашему декодирующему устройству, находящемуся здесь, на моем корабле. И все это хранится на одной ленте. Но их размер… она дает ложное представление расшифровщикам подлинного донесения.

— И ваша лента, — начал Рахмаль, — где были записаны…

— Я перефразирую, — перебил Доскер. — Ключевым словом было «Спарта». 

Тут он замолк.

— Государство военных? — донесся голос Рахмаля.

— Да.

— Против кого?

— Не сообщалось. Пришло второе донесение, но оно добавило очень немного. Если не считать того, что пришло открытым текстом, и в нем сообщалось, что они не смогут продержаться. Военные перебьют их там.

— Вы уверены, что это данные верные? — спросил Рахмаль.

— Только у Фрейи Хольм, Мэтсона и у меня, — начал Доскер, — были декодирующие устройства, в которые можно было заложить эту ложную двоичную последовательность сигналов. Донесение пришло, скорее всего, от Фрейи. Во всяком случае она подписалась под первым донесением.

Потом добавил:

— А под вторым даже не было попытки подписаться.

— Ну что ж, — произнес Рахмаль, — тогда я поворачиваю обратно. Теперь нет смысла в моем путешествии.

— Вам решать.

Доскер подождал, спрашивая себя, каким будет решение Рахмаля ибн Эпплбаума.

«Хотя, — подумал он, — это действительно не имеет никакого значения, потому что настоящая трагедия не в уничтожении и ликвидации двух тысяч лучших людей монополии, она в двадцати четырех световых годах отсюда, а в том, что оболванено сорок миллионов людей, отправившихся туда. И что ещё восемьдесят или около того миллионов последуют за ними, хотя у нас и есть это знание о ТОЙ СТОРОНЕ врат телепортационных установок, но ОНО бесполезно, так как мы не можем сообщить об этом населению с помощью средств массовой информации…

Он все еще думал об этом, когда три корабля-перехватчика ООН бесшумно, словно чёрную скользкую рыбу кольцом окружили его на расстоянии поражения ракетами класса «воздух-воздух»   и выпустили их в цель, и корабль Доскера был уничтожен.

Оглушенный и неспособный двигаться, Доскер плыл в скафандре с автономной подачей воздуха, подогревом, водой, передатчиком, устройством для удаления отходов жизнедеятельности, тюбиками с пищей. Его куда-то несло, и время, казалось, остановилось.

Какие-то неясные и даже счастливые мысли одолевали его — о планете с зелеными лесами и о женщинах, о веселой шумной компании.

Он смутно сознавал, что ему осталось жить совсем мало, спрашивал себя, захватит ли ООН и «Омфалос»,  как и его.

Очевидно, что их неусыпная служба наблюдения обнаружила отправленные им радиоволны, но выследили ли они и Рахмаля, который был на другом конце связи…

«Господи, — обратился к мольбой к Всевышнему Доскер, — я надеюсь, что нет — надеюсь, что только я один…»

И он все еще продолжал надеяться, когда один из преследующих кораблей ООН вплотную приблизился к нему и направил напоминающее робота устройство, которое с величайшей заботой обхватило Доскера, не причиняя вреда его скафандру.

Удивленный, он подумал:

«Почему бы просто не проделать в его скафандре маленькую дырку, чтобы ушли воздух и тепло, и не оставить его здесь умирать?»

Это привело его в замешательство.

Но тут открылся люк преследовавшего корабля, и его втянуло внутрь, словно пойманную в сеть рыбешку.

Люк захлопнулся, и он ощутил искусственную гравитацию внутри этого дорогого, ультрасовременного корабля.

Эл лежал ничком, а затем с трудом приподнялся на корточки и встал.

Стоявший лицом к нему с оружием в руках офицер ООН обратился к нему:

— Снимите скафандр. Свой аварийный скафандр. Понятно?

Он говорил с сильным акцентом.

Доскер видел по его нашивкам, что он был из Нордической Лиги.

Последовательно Доскер стал снимать скафандр.

— Вы, готы, — начал Доскер, — кажется, быстро со всем управляетесь. В ООН, во всяком случае. Интересно, а как на Китовой Пасти?

Офицер ООН, все еще направляя на него лазерный пистолет, произнес:

— Садитесь. Мы возвращаемся на Терру. Nach Терра, versteh'n?

Позади него за приборной панелью сидел еще один служащий ООН, невооруженный; корабль шёл с большой скоростью к третьей планете системы, и Доскер полагал, что это займет максимум час пути.

— Генеральный Секретарь, — начал офицер ООН, — просил поговорить с вами лично. А вы пока готовьтесь и ожидайте. Если хотите, можете взять почитать журнал. Или возьмите развлекательную кассету.

— Нет, — ответил Доскер и сел, тупо уставившись прямо перед собой.

— Мы также выследили и «Омфалос»,   — начал офицер, — по его волновой передаче. Как и ваш корабль.

— Неплохо, — произнес с издевкой Доскер. — Однако из-за далекого расстояния понадобится несколько дней, чтобы настигнуть его. Но тем не менее, — произнес Доскер, — вы сделаете это.

— Это точно, — кивая, подтвердил офицер ООН, у него был сильный шведский акцент. Сомнений у него не было, впрочем, как и Доскера. Единственное, в чем была загвоздка, так это во времени.

Но, как сказал офицер этого суперскоростного корабля-перехватчика, это займет всего несколько дней, не более.

Он пристально смотрел вперед, сидя в ожидании, пока этот суперскоростной корабль ООН спешил, направляясь к Терре, к Хорсту Бертольду.

В штаб-квартире ООН в Нью-Нью-Йорке над ним провели тщательные психические обследования. Врачи и медсестры испытывали на нем один аппарат за другим, сверяясь со своими записями и определяя местоположение введенных ему под кожу устройств.

— Вы сохранились после выпавших на вашу долю тяжелых испытания на удивление хорошо, — произнес проверяющий его врач, когда наконец ему отдали одежду, чтобы он оделся.

— А теперь что? — спросил Доскер.

— Генеральный Секретарь готов встретиться с вами, — коротко произнес врач, делая запись в своей карте и кивнул головой на дверь.

Одевшись, Доскер не спеша прошёл к двери и открыл ее.

— Пожалуйста, поторопитесь, — произнес Хорст Бертольд.

Закрыв за собой дверь, Доскер спросил:

— Почему?

Сидевший за антикварным дубовым столом Генеральный Секретарь ООН бросил на него быстрый взгляд.

Это был грузный рыжеволосый человек с приземистым длинным носом и почти бесцветными маленькими губами. Черты его лица были маловыразительными, но плечи, руки и позвоночник были пухлыми, будто от бесконечного принимания парных или занятий гандболом.

Прекрасное же состояние ног и ступней свидетельствовало, что он много ходил пешком и совершал многомильные прогулки на велосипеде.

Это был человек, привыкший находиться на открытом воздухе, но вынужденный работать в кабинетных условиях и тщательно следивший за своим здоровьем, о чем говорила его хорошая физическая форма. И хотя перед ним находился один из его противников, лицо Генерального Секретаря выражало добродушие.

— Мы обнаружили вашу радиосвязь с «Омфалосом»,   — произнес он на совершенном английском, даже, пожалуй, слишком совершенном.

Как будто он диктовал на пленку, вероятно, так он и учился ему.

Теперь выражение его лица не было таким добродушным.

— Благодаря этому, как вы понимаете, мы и определили местонахождение обоих кораблей. Нам также известно, что вы теперь являетесь исполняющим обязанности руководителя вашей корпорации. Мисс Хольм и мистер Глазер-Холлидей отправились с помощью Телепортов, под ложными именами, конечно, на Китовую Пасть.