Его голос был холодным и резким.

— Меня наняла монополия, но я не собираюсь участвовать в подобного рода играх. Здесь, на Терре, Мэтсон занимает то место, которое ему и следует занимать: третье. На Китовой же Пасти…

— И вы хотите, — начала Фрейя, — чтобы я кое-что сделала за оставшееся время. За семь часов.

— Сообщите Мэтсону, что когда он и его две тысячи полевых агентов появятся на пунктах телепортации ТХЛ, что их не телепортируют, а арестуют и тут же, без всякого сомнения, безболезненно уничтожат. Как это принято у немцев.

— ЭТО все, что вы хотите? Смерти Мэтсона и тех, кто…

Она взмахнула рукой, хватаясь за воздух.

— Бертольд и Ферри вместе с фон Эйнемом управляют межпланетной экономико-политической системой, и никто…

— Я не хочу, чтобы он предпринимал эту попытку.

— Послушайте, — произнесла Фрейя, прикусив губу. — Переворот, который Мэтсон собирается осуществить на Китовой Пасти, основывается на предположении, что там находится только армия ополченцев из трех сотен простых добровольцев. Я не думаю, что вам нужно беспокоиться — вся проблема в том, что Мэт действительно ВЕРИТ в ту ложь, которую показывают по телевизору; на самом деле он невероятно старомоден и наивен. Ну, а САМИ ВЫ считаете, что там Земля Обетованная, где имеется лишь крошечная армия, состоящая из добровольцев, ожидающая, пока туда не нагрянет кто-нибудь с НАСТОЯЩЕЙ армией, вооруженный самым современным оружием и высокоразвитой технологией, наподобие той, что имеется у Мэта, задавались ли вы этим вопросом? Если бы дела так и обстояли, как вы думаете, неужели Бертольд и Ферри НЕ СДЕЛАЛИ УЖЕ БЫ ЭТОГО?

Доскер, смущенный, посмотрел на нее, заколебавшись.

— Мне думается, — продолжила Фрейя, — что Мэт совершает ошибку. Не потому что то, что он собирается сделать, безнравственно, а из-за того, что обнаружит он там, когда вместе со всеми своими двумя тысячами ветеранов предстанет перед…

Она запнулась.

— Не знаю даже чем. Но в любом случае его ждет неудача. Кто бы ни управлял Новой Землей, он справится с Мэтом — вот что больше всего ужасает меня. Конечно, мне бы хотелось остановить его. Я бы с радостью сообщила ему, что один из его лучших служащих, узнав во всех деталях о перевороте, собирается отправиться в четыре часа пополудни к властям. Я сделаю все, что в моих силах, Доскер, чтобы он бросил эту идею, поставив его перед фактом, что он, как идиот, направляется в подготовленную ловушку. Но мои доводы, как и ваши, возможно, не…

— Чем, как вы думаете, — перебил ее Доскер, — закончится все это, Фрейя?

— Смертью.

— Для… всех? — Он уставился на нее. — Для сорока миллионов? Почему?

— Времена, — начала она, — Джилберта, Салливана и Джерома Керна прошли. Мы на планете с семью миллиардами. Китовая Пасть может дать работу, но не так скоро, и существует еще один приемлемый путь, и каждый из тех, кто занимает ключевой пост в ООН, возглавляемой герром Хорстом Бертольдом, знает об этом пути.

— Нет, — сказал Доскер, и его лицо приняло неприятный желтовато-коричневый оттенок. — Это закончилось в 1945 году.

— Вы уверены? А ВЫ САМИ не хотите эмигрировать?

Он молчал. Затем он поразил ее своим ответом:

— Да.

— Что? Почему?

— Я эмигрирую, — ответил Доскер. — Сегодня в шесть, по нью-йоркскому времени Нью-Нью-Йорка. С лазерным пистолетом в рукой. Я разложу их на атомы — я хочу добраться до них, если дела так и обстоят: я не могу ждать.

— Вы не сможете осуществить это. Как только вы появитесь…

— Голыми руками я схвачу ОДНОГО из них. Любой сможет это сделать.

— Начните здесь. Начните с Хорста Бертольда.

Он уставился на нее.

— У нас есть техники-оружейники, — произнесла Фрейя, но остановилась, когда дверь ракеты открыл другой тоже ободрительно улыбающийся человек из обслуживающего персонала.

— Ты нашел неисправность, Эл? — спросил он.

— Да, — ответил Эл Доскер и начал притворно копошиться в приборной панели, скрывая свое лицо.

— Вот теперь уже точно можно сказать, что «все в полном порядке».  Перезарядить метабатарею, установить обратно на место и можно лететь.

Другой служащий, удовлетворенный этим ответом, ушел.

Фрейя и Доскер снова остались одни, хотя дверь ракеты раскачивалась, незапертая.

— Вы… возможно, вы ошибаетесь, — сказал Доскер.

— Но, — возразила Фрейя, — что-то похожее все равно имеет место. Не может существовать армии для защиты частных интересов из трех сотен отобранных добровольцев, потому что Ферри и Бертольд или, по крайней мере, ОДИН из них должен был направиться туда, и это единственное, что мы точно знаем: ТАМ ДОЛЖНО БЫТЬ ЧТО-ТО ПОДОБНОЕ. Доскер, на Китовой Пасти дефицита власти просто не может быть.

— Все готово, мисс, для полета, — позвал один из других служащих.

Раздался голос переговорного устройства ракеты:

— Я чувствую себя в миллион раз лучше и теперь готов отправиться туда, куда мы летели вначале, господин или госпожа, как только лишний человек покинет ракету.

Доскер, вздрогнув, произнес:

— Я… не знаю, что делать.

— Не ходите к Ферри или Бертольду. Начнем с этого.

Он кивнул.

Очевидно, она как-то на него повлияла, с этой проблемой было покончено.

— После шести часов Мэту потребуется вся помощь, которую он может получить, — заметила она. — В этот момент первый его агент переправится на Китовую Пасть. Доскер, почему бы вам тоже не отправиться туда? Даже если вы и не пилот и не агент. Возможно, вы могли бы помочь ему.

Ракета в раздражении запустила двигатели.

— Пожалуйста, сэр или мадам, если вы попросите…

— А вы сами телепортируетесь? — спросил он ее. — С ними?

— Я планирую отправиться в пять. Чтобы заказать комнату для себя и Мэта. Я стану, не забудьте этого, если захотите найти нас, миссис Сильвией Трент. А Мэт — Стюартом Трентом. Хорошо?

— Да, — пробормотал Доскер, сделал шаг назад наружу, закрывая дверь ракеты. И тут же та взмыла вверх.

А Фрейя расслабилась и выплюнула капсулу с кислотой в мусорник для отходов, после чего перевела «часы». 

Её слова Доскеру, Бог свидетель, были правдой. Она знала об этом, знала и не могла ничего поделать, чтобы переубедить Мэтсона.

На той стороне их могут поджидать профессионалы, и даже если они не предвидят переворот, даже если не было утечки информации и они не заметят никакой связи между этими двумя тысячами мужчин, разбросанных по всему миру, прибывших на пункты телепортации на Терре, даже в этом случае она понимала, что они в состоянии расправиться с Мэтом.

Он не был таким сильным, и они МОГЛИ справиться с ним.

Но ОН-ТО САМ верил в это. Потому что Мэт видел лишь возможность захвата власти, вздор, который глубоко засел в нем и который невозможно было выбить из него.

Предположим, это правда.

Предположим, что эта армия из трехсот человек существует.

ПРЕДПОЛОЖИМ.

Надежда и возможность успеха, ярко пылавшие в нем, толкали его вперед.

«А дети, — подумала она, летя в направлении офисов монополии, расположенных в Нью-Нью-Йорке, — распознаются по шпаргалкам.

Конечно, Мэт, ты будешь держаться за эту свою веру».