– Конечно, пусть разберутся. Ну что ж, я уеду, как только прояснится. Парень, наверное, сходит там с ума от неизвестности.

Когда через неделю Энгус появился в Карайдленде, Тэвиш и впрямь сходил с ума. Он целый месяц не находил себе места, в нетерпении ожидая новостей от Шторм – любых новостей. Но, увидев приехавшего Энгуса, он не на шутку испугался.

Застыв в кресле, судорожно вцепившись пальцами в подлокотники, Тэвиш ждал, когда Энгус войдет в зал. Мужчины хоть и не рожали детей, прекрасно знали, как это опасно. Громкие крики женщин разносились по всему дому, и часто роженицы умирали – от кровотечения или от последующей лихорадки. Нередко их жертва бывала напрасной: ребенок рождался или мертвым, или таким слабым, что не надолго переживал свою мать.

Тэвишу чудилось самое страшное. Забыв про очевидную силу Шторм и ее крепкое здоровье, он думал лишь о том, какая она маленькая. Он представлял, как ее хрупкое стройное тело корчится от боли, и не знал, как избавиться от этой муки. Иногда Тэвиш радовался, что не видит ее страданий, но чаще ему хотелось быть рядом со Шторм, чтобы своим присутствием придать ей сил и отогнать грозные тени, витавшие над детской кроваткой.

Наконец Энгус вошел в зал. Его сопровождала целая свита. Увидев сияющие лица, Тэвиш почувствовал некоторое облегчение. Значит, все в порядке. Энгус успел привязаться к Шторм, и, случись с ней что-нибудь, он не был бы сейчас таким радостным. Но ребенок все же родился, иначе Энгус не вернулся бы в Карайдленд. Тэвиш почувствовал приятное волнение.

– Как Шторм? – спросил он, когда Энгус остановился у кресла.

– С девочкой все в порядке. Правда, ей надоело валяться в постели, поэтому она немного сердится. Когда я уезжал, она запустила в своего брата Эндрю ночным горшком.

– Энгус, – сгорая от нетерпения, взревел Тэвиш, – она родила?!

– Да. Иначе почему, ты думаешь, я здесь? – Увидев, как нахмурился Тэвиш, Энгус понял, что уже достаточно подразнил парня. – Да, родила. У тебя сын. – Он подождал, когда стихнут восторженные возгласы. – Мальчишка хороший, крепкий. У него рыжие волосы, а глаза, наверное, будут твои. Она назвала его Таран, что по-уэльски означает «гром». – Энгус усмехнулся. – Мать лорда Элдона была из Уэльса. Так звали ее деда… или прадеда. Впрочем, не важно. На мой взгляд, имя подходящее. Таран такой голосистый парень! Вообще-то у него много имен: Таран Роден Колин Мак-Лаган. Девочка говорит, что это поможет избежать ссор.

Тэвиш машинально взял протянутую кем-то кружку пива. Множество рук захлопало его по спине и плечам.

– О Господи, сын! – выдохнул он.

– Это еще не все, – громко объявил Энгус, и шум сразу стих.

– Но ты же сказал, что у Шторм все хорошо, – проговорил Шолто, выразив словами то, о чем подумал Тэвиш.

– Да, она в порядке. Немного раздражена, но здорова как бык.

– Тогда что же еще ты хотел сказать, а, старый пень? – взревел Колин, теряя терпение.

– У Тэвиша дочь.

– Черт возьми, Энгус, ты же только что сказал, что у меня сын!

– Да, у тебя сын. И дочь. Ну-ка, парень, хлебни пивка! Что-то ты побледнел.

Тэвиш и в самом деле занемог от такого известия.

– У меня сын и у меня дочь. – Он сделал большой глоток. – Двойня?

Энгус кивнул:

– Да, двойня. У девочки черные волосы, а глаза, похоже, будут как у мамы. Немножко мелковата, но крепенькая. Шторм назвала ее Эйнджел, в честь своей матери. Эйнджел Ванора О'Коннер Мак-Лаган. Видишь, не забыла и о твоей матери. Она чуть поспокойней мальчика, но тоже боевая.

– Еще бы – при таких-то родителях, – проворчал Колин. – Но Шторм! Она же такая маленькая. Трудно поверить, что родила двойню – живых, здоровых детей! Ты уверен, Энгус?

– Я видел младенцев собственными глазами. И Шторм тоже видел. Она хорошо выглядит, – повторился он, предвидя вопрос Тэвиша. – Да, лорд Элдон написал тебе несколько слов.

Уставясь на увесистый сверток, Тэвиш хмыкнул:

– Несколько слов, говоришь? Да здесь, похоже, целый фолиант.

. Вздохнув, Тэвиш углубился в длинное письмо от своего тестя. Остальные, принявшись весело отмечать рождение наследника и его сестры, вполне обошлись без участия молодого папаши. Если прежде кто-нибудь и сомневался, что этот необычный союз может сложиться удачно, то теперь все сомнения рассеялись. Происхождение Шторм казалось пустяком по сравнению с тем, что она подарила Тэвишу наследника, причем родила сразу двух здоровых младенцев. Этот подвиг, естественно, приписывался ее ирландским корням и шотландскому любовнику.

Читая письмо лорда Элдона, Тэвиш испытывал смешанные чувства – досаду и удивление. Чем лучше он узнавал этого человека, тем больше жалел, что когда-то стоял против него с мечом в руках. В письме Элдона, конечно, чувствовался упрек, но это было понятно: ему пришлось принять в семью человека, которого по всем законам он должен был убить. Роды описывались очень подробно, и за это Тэвиш был искренне признателен Элдону. Он не смог сам присутствовать при рождении своих детей, но теперь хотя бы знал, как все происходило. С одной стороны, он злился и завидовал Элдону, потому что тот находился рядом со Шторм, но с другой – был благодарен тестю за то, что он поддержал его жену в такое трудное для нее время. Было очевидно: отец и дочь очень близки, и это будило в Тэвише ревность.

Но все эти чувства забылись, когда он принялся читать дальше. Элдон просил Тэвиша пока не приезжать к жене и детям, подождать еще с месяц. И, как будто посыпая солью открытую рану, давал советы, как нужно обращаться со Шторм при встрече.

– Черт побери, он еще мне указывает, как я должен обращаться со своей женой! – прорычал Тэвиш, швырнув письмо Колину.

– Ну так что? – протянул Шолто. – Согласись, что до сих пор у тебя это не слишком удачно получалось.

Тэвиш замахнулся на брата, но тот увернулся от удара.

– Зря кипятишься, Тэвиш, – проговорил Колин сквозь смех. – Я думаю, тебе стоит прислушаться к советам этого человека.

– Ну конечно! А еще он пишет, что я пока не могу с ней увидеться. Надо подождать еще с месяц.

– Но он приводит вполне разумный довод и думает о твоем же благе. Ведь это верно, что женщины после родов слишком впечатлительны. Тебе надо с ней потолковать, но сейчас, когда она не в состоянии говорить спокойно, не самое удачное время для разговора. Если ты подождешь, тебе же будет лучше.

– Шторм всегда была впечатлительной, – в досаде бросил Тэвиш, вспомнив, как открыто она выражала радость, горе, гнев, страсть и все прочие чувства.

– Да, но беременная женщина и женщина, которая недавно родила, – это совсем разные вещи, – сказал Малькольм, отец шестерых детей. Многие женатые мужчины, у которых были дети, утвердительно закивали. – Та, которая раньше никогда не плакала, превращается в водопад слез, а которая была тихой и спокойной, начинает кричать но любому поводу. И с этим нельзя ничего поделать. Можно только успокоить ее, попытаться сдержать свой гнев и ждать, когда вспышка пройдет. Элдон прав, это совсем неподходящее время для выяснения отношений. Ты только все испортишь. Сделай, как он просит, – подожди. Колин взглянул на Тэвиша:

– Судя по тому, что он здесь пишет, тебя ждет неплохая награда за терпение.

Тэвиш со вздохом потер виски. В своем письме Элдон пересказал свой разговор с дочерью по дороге домой после свадьбы. Узнав о чувствах Шторм, Тэвиш пришел в смятение. Трудно было поверить, что женщина может испытывать такое. Он не был возмущен и вовсе не считал ее бесстыдной блудницей, ему лишь хотелось поскорее оказаться в ее объятиях. Ладно, если так, он подождет еще немного, – ради этого стоило подождать! Сейчас все равно нельзя с ней спать, а он сомневался, что выдержит пытку желанием, живя с ней рядом.

– О Господи, – простонал Тэвиш, – похоже, мне ничего не остается, только ждать.

– Зато потом ты получишь то, чего некоторые из нас не узнают никогда, – заметил Ян. – Так что наберись терпения.

Тэвиш только кивнул в ответ.