«Все правильно!» – подумала Шторм, успевшая заметить страх, промелькнувший в глазах Дженет.

Жена лорда охнула и схватилась руками за горло.

– Что ты говоришь?! Я никогда бы не сделала ничего подобного!

– Неужели?! – взревел Малькольм, вовремя вступая в игру. – Если вы не чувствуете вины, тогда подойдите к трупу, миледи.

– Зачем? – с надменным видом спросила Дженет и тотчас же с опаской взглянула на «покойного» мужа.

– Говорят, когда убийца приближается к трупу своей жертвы, мертвец подает знак: либо он шевелится, либо из его раны – старой или свежей – опять начинает сочиться кровь. Хотите попробовать, миледи? – спросила Шторм.

– Глупые предрассудки, – презрительно фыркнула Дженет, оставшись стоять на месте.

– Тогда чего вам бояться? – настаивал Малькольм. – Или вы все-таки виновны в его смерти?

Злобно глядя на своего мучителя, Дженет двинулась к постели Колина. И тотчас же из старой раны на плече Коли-на потекла кровь, окрашивая алым его рубашку. Шторм с Малькольмом изобразили на лицах изумление и ужас. Такие же лица были у всех остальных. Братья не верили собственным глазам. В просвещенном 1362 году подобное чудо считалось невозможным и воспринималось с презрительными насмешками, но то, что они увидели, вызывало ужас. Дженет побледнела и попятилась к двери, мотая головой.

– Как видно? вы и впрямь приложили руку к его смерти, – сказала Шторм, с осуждением глядя на Дженет.

Она надеялась, что отравительница выдаст себя какими-нибудь неосторожными словами.

Дженет обвела взглядом комнату. Все смотрели на нее с укором. Казалось, никто не сомневался в ее причастности к смерти Колина. Повернувшись к Тэвишу, она протянула к нему руки – Дженет была уверена, что он к ней неравнодушен и скрывает свои чувства только из-за отца. Теперь же, когда Колин умер, можно было рассчитывать на его поддержку. Однако в глазах Тэвиша она не увидела ничего, кроме презрения и неприязни.

– Почему ты так на меня смотришь, Тэвиш? Неужели ты не понимаешь – теперь мы можем быть вместе!

Тэвиш брезгливо поморщился:

– Я никогда не хотел быть с тобой.

– Неправда! – Она схватила его за рубашку. – Разве ты забыл ту ночь, когда мы с тобой занимались любовью? Теперь нам нечего скрывать.

– Да, нечего скрывать! – рявкнул Тэвиш, оттолкнув от себя Дженет. – Ты забралась ко мне в постель, а я был слишком пьян и не мог тебя вышвырнуть. Между нами ничего не было, теперь я это знаю. Ты одурачила меня, презренная тварь. Но не надо обманывать себя – ты мне не нужна!

– Но я сделала это ради тебя! Я знала, что мы не можем быть вместе, пока он жив! – вскричала Дженет и вдруг в ужасе прикрыла рот ладонью.

– В лекарстве был яд, верно? – тихо спросила Шторм.

– Нет! Я ни в чем не виновата! Ты меня совсем запутал… Я сама не знаю, что говорю.

– Ты прекрасно знаешь, что говоришь, – раздался голос Колина.

Лорд приподнялся и гневно уставился на жену. Его сыновья застыли с открытыми ртами, а Дженет решила, что сходит с ума.

– Нет, нет! Ты мертв! Ни о дин человек не смог бы выжить после того, что я дала тебе в последний раз, – простонала Дженет, с ужасом глядя на Колина. – Нет, ты привидение!

– Милорд не умер, – сказала Шторм. – Он не пил из того, последнего, бокала.

– А… так вы меня разыграли! – прошипела Дженет, глядя на Шторм безумными глазами. – Сука! Английская шлюха!

Выхватив из потайного кармана юбки кинжал, Дженет бросилась на девушку, которая, не ожидая нападения, стояла к ней спиной и поправляла Колину подушки. Шторм слышала предостерегающие крики, но не успела отразить удар. Со злобным рычанием Дженет вонзила лезвие в худенькое плечо девушки. Она метила в спину, но Шторм уже начала поворачиваться, и это спасло ее. Острая боль затмила сознание, и девушка без чувств повалилась на Колина. Дженет вновь занесла над ней кинжал, но Малькольм уже взмахнул кочергой – женщина с глухим стоном рухнула на пол. Из раны на виске сочилась кровь.

– Мертва? – спросил Колин, поддерживая Шторм и пытаясь остановить кровь с помощью своей простыни. – Прекрасный удар, Малькольм. Только ты немного опоздал.

Ян осмотрел лежавшую на полу Дженет и выпрямился.

– Мертва, – сказал он.

– Что со Шторм? – спросил Тэвиш, склонившись над раненой девушкой. – Как она, Малькольм?

– Ей еще повезло, – пробормотал слуга. Он разорвал платье Шторм и начал промывать рану. – Лезвие вошло бы в спину по самую рукоятку, но она вовремя обернулась.

– Значит, все это – обман?.. – проговорил Шолто, подходя к изножию отцовской кровати.

– Да. Девочка догадалась, что моя болезнь вызвана ядом, и придумала, как разоблачить отравительницу.

– Но почему же из твоей раны пошла кровь? – спросил Ян.

– У меня под мышкой был привязан свиной пузырь с куриной кровью. Оставалось только чуть надавить рукой – и получилось, будто из моей старой раны потекла кровь.

– Так ты не был при смерти? – пробормотал Тэвиш, все еще не веривший в выздоровление отца. Он крепко прижимал Шторм к постели, а Малькольм тем временем зашивал ее рану.

– Нет. Это тоже Шторм придумала. Мне нужно было время, чтобы поправиться и восстановить силы.

– Как она догадалась, что тебя травят ядом? – спросил Шолто.

– Она смышленая девочка – вот и догадалась, – отозвался Колин. – Мне очень жаль, что пришлось оставить вас в неведении, но мы решили, так будет лучше. Вы не догадывались о подвохе и вели себя естественно, позволив Дженет невольно признаться в своем злодеянии.

– Она подмешивала отраву в лекарство?

– Да, Тэвиш. Мышьяк – яд древний, как мир. Медленное умирание… угасание – это ни у кого не вызывало подозрений. Коварный замысел. Еще немного – и все получилось бы так, как она задумала. – Все же интересно, как девушка догадалась?.. – в задумчивости пробормотал Ян. – В таких вещах разбираются не многие.

– Ее мать умерла от яда, – сказал Малькольм, закончив перевязывать рану Шторма – Когда они спохватились, было уже слишком поздно. У леди в отличие от милорда не хватило сил, чтобы бороться с ядом. А отравила ее какая-то женщина. Наверное, решила, что хозяину Хагалео пора завести новую жену.

Тэвишу вдруг вспомнился детский голосок: «Дамы подсыпают яд в тарелку. Так гораздо изящней». Уже тогда он поразился горечи, прозвучавшей в голосе Шторм. Теперь все стало ясно. Тэвиш откинул волосы с ее пылающего лица; он удивлялся, как такая худенькая, хрупкая девушка смогла пройти через столько испытаний, оставшись чистой и жизнерадостной.

– Мне не нравится ее румянец, Малькольм, – сказал Тэвиш.

Щеки девушки полыхали огнем.

– Отнеси ее в постель, парень, – тихо проговорил Малькольм. – Будем надеяться, что это скоро пройдет. Я обработал рану, больше ничего сделать нельзя. Остается только менять повязку и держать рану в чистоте.

– Как жаль, что у нас нет рецепта того бальзама, которым она меня когда-то лечила, – проговорил Колин.

Тэвиш взял девушку на руки с такой осторожностью, словно это была хрупкая стеклянная ваза.

– Может, Филан знает, – сказал он, выходя из комнаты со своей драгоценной ношей.

Колин взглянул на Малькольма:

– Сходи к Филану. Сделай все, чтобы вылечить девушку. – Когда слуга вышел, милорд с улыбкой повернулся к своим младшим сыновьям: – Ну, что вы думаете о моем чудесном воскрешении?

– В этом нет нашей заслуги, – протянул Ян с усмешкой, которая тут же сменилась выражением озабоченности. – Может, я ошибаюсь, и, видит Бог, я бы очень хотел ошибиться, но мне кажется, наш Тэвиш влюбился, хотя сам он, наверное, этого не замечает.

– Боюсь, что так. – Колин почувствовал легкую усталость. – Да, парню будет тяжело, но я ничем не могу ему помочь. Что-то я устал… Отнесите Дженет в ее комнату и подготовьте к захоронению. Хотелось бы обойтись без лишнего шума, но вряд ли удастся.

– Мы сделаем все, что в наших силах, – заверил Шолто, поднимая труп женщины. – Отдыхай, отец.

– Сообщите мне, как девушка! – крикнул Колин вслед сыновьям. – Теперь я обязан ей жизнью.