Оррин сначала ничего не сказал ей, кроме того, что хочет подыскать работу получше и для этого они должны подняться вверх по течению., может быть, там ему удастся найти приличное место, и только вечером, накануне отъезда, он показал ей украденные деньги.

– Оррин! – в ужасе прошептала Маргарет.

– Не волнуйся, дорогая, – ответил он. – Пока Дентон обнаружит пропажу, пройдет не один месяц, если, конечно, он вообще заметит отсутствие этой суммы. Он частенько напивается так, что не может отыскать туфли под собственной кроватью.

– Но, Оррин, – возразила она, замирая от страха. – Ты же знаешь, что воровать – великий грех. Или ты забыл о том, что Бог все видит? Как ты мог нарушить Его заповедь! И еще, что будет, если хозяева, заметив пропажу, вышлют погоню?

Муж, небольшого роста, коренастый мужчина с упрямым подбородком и вихрастыми каштановыми волосами, молча смотрел на нее.

– Они не найдут нас, – медленно проговорил он наконец. – Бог нам поможет. Он не станет меня осуждать и становиться мне поперек дороги. Наоборот, Он сам направил меня на этот путь. Мы должны уехать в Калифорнию.

– В Калифорнию?!

Она смотрела на него во все глаза. Они были женаты уже десять лет, но Маргарет вдруг поняла, что совершенно не знает собственного мужа.

– Там совсем другая жизнь, Маргарет, – продолжал убеждать ее Оррин. – Я не раз слышал об этом, да и Адам пишет, что это благословенный край. Может быть, там и не текут молочные реки в кисельных берегах, но что-то чертовски близкое к этому. Говорят, там все время тепло и люди не страдают от лихорадки, как у нас, и земля там такая плодородная, что воткни в нее палку, и она прорастет, и даст урожай. А в озерах и реках столько рыбы, что ее ловят голыми руками. Человек там может чувствовать себя королем. Никто не будет тебе указывать, как ты должен жить и что делать только потому, что у него есть рабы, а у тебя их нет и ты всего лишь надсмотрщик за чужим добром.

– Но, Оррин, это же безумие – ехать туда, где у тебя нет ни друзей, ни знакомых, ни родственников, если не считать Адама, но он же наполовину дикарь, полусумасшедший. Мы даже не знаем точно, где эта «земля обетованная».

– Ты не права, Маргарет, туда едут многие.

– Кто именно?

– Кто? Люди с гор, охотники, миссионеры, кто пешком, кто на повозках. Я знаю одного человека, Уо-кера, который ушел туда пешком, еще мне говорили про Бартерсона и Стивенса… Туда можно доехать на повозке, запряженной волами. Нам хватит денег, чтобы купить ее. Существует, конечно, опасность быть схваченными индейцами, да и дорогу нельзя назвать хорошей, но доехать все же возможно. Поверь мне, скоро в эти края потянутся тысячи, а мы будем одними из первых. – Оррин посмотрел на жену и гордо вскинул подбородок. – И Бог хочет, чтобы я сделал это. Я знаю, это воля Провидения. Иначе зачем Он открыл мне способ, как добыть денег для путешествия?.. Такова воля Всевышнего. Он помогает простым людям, как мы с тобой. Если у человека нет рабов, это не значит, что он второго сорта.

Рабы – вот в чем вся соль, подумала Маргарет. Оррин терзается тем, что должен управлять этими чернокожими людьми, не являясь их хозяином. В глубине души он испытывает к неграм те же предубеждения, что и остальные белые жители Юга. Но в Калифорнии нет рабства и этих проблем не будет. Они смогут завести свое хозяйство и жить тем, что будет приносить им ферма, жить как свободные люди, так, как они никогда не жили прежде. Если эту идею действительно внушил Оррину Бог, то Он не оставит их в беде, Он поможет им преодолеть все. Ведь Богу известно, что она ждет ребенка и что путь для нее будет нелегким, потому и послал ей эту девушку в помощь.

– Я, кажется, знаю, какую работу могу тебе предложить, – протянула Маргарет, пристально глядя на девушку в трауре. – Она, конечно, не из легких, но я думаю, ты с ней справишься. Единственная загвоздка в том, что, если ты согласишься, тебе придется отказаться от своих планов поездки в Охо. Но, мне кажется, ты не очень-то туда и стремишься, верно?

Маргарет долго беседовала с Эмеральдой. История об отце, погибшем возле Толедо, и решение дочери выяснить обстоятельства его смерти показались ей не слишком правдоподобными. Тем более что во время своего рассказа юная собеседница избегала смотреть Маргарет в глаза.

– Голубушка, а ты, случаем, не беременна? – вдруг спросила Маргарет. – Не из-за этого ли ты решила уехать из дома?

– Что вы?! Конечно, нет; – испуганно возразила Эмеральда, придя в ужас от подобного предположения.

– Ну что ж, какими бы ни были причины твоего бегства, ты мне понравилась. Давай-ка пойдем в столовую и поедим чего-нибудь, ты сказала, что ничего не ела уже несколько дней.

– Я… я не была голодна.

– Раз уж ты стала моей помощницей, ты должна поесть. И еще: у тебя есть во что переодеться? Я хочу, чтобы ты сняла траур, и дело не в том, что черное тебе не очень к лицу, просто в таком виде ты нагоняешь на меня тоску.

К тому времени, как вернулись Оррин и Тимми, они уже поели, и Эмери вернулась к себе. Маргарет вкратце изложила Оррину последние новости, заметив при этом, как Тимми навострил уши.

– Я против, – категорически возразил Оррин. – Я не хочу кормить еще одну женщину и везти ее в своей повозке. А что мы будем делать, когда она выскочит замуж прямо у нас из-под носа? Об этом ты не подумала?

– Я думала так же, как и ты, когда говорил, что Бог помог тебе достать денег! Эту девушку послало нам само Провидение. Оррин, разве ты не понимаешь, как мне будет тяжело в дороге одной, без помощницы? Кто поможет мне готовить, стирать, смотреть за Сюзанной? А когда родится ребенок? Обо мне ты не думал, когда разрабатывал свой грандиозный план путешествия в Калифорнию? Если ты хочешь, чтобы я поехала с тобой, позволь мне взять эту девушку. Мне нужна помощница. И она – то, что надо.

Когда Оррин наконец согласился, Маргарет почувствовала себя победительницей. Она не сомневалась, что поступает правильно.

– Эмеральда, нарисуй меня, нарисуй, пожалуйста! Эмери окончательно покорила сердца детей Уайлсов, когда те увидели, как под быстрыми пальцами девушки на листе бумаги возникают лица, фигурки людей и животных.

Эмери дала Сюзанне бумагу и карандаш. Та уселась на полу и попыталась что-то нарисовать. Девочка старательно выводила каракули, склонив над листом головку и закусив золотистую кудряшку.

– Это пони, – объявила она, показав свое творение. – Это новая лошадка Тимми.

Уайлсы купили сыну пони всего несколько часов назад.

– Замечательно, – похвалила малышку Эмери.

– Я назову его Ветерок, потому что он может лететь, как ветер! – вмешался Тимми. – Это лучшая лошадка из тех, что я видел, и она моя! Мне папа так сказал. Я поеду на ней в Калифорнию!

Прошло всего два дня с тех пор, как Эмери встретила Уайлсов, но жизнь ее совершенно переменилась. С чувством явного облегчения она сменила траурный наряд на любимое платье из голубого вощеного ситца.

Дети Уайлсов сразу полюбили ее. И она уже успела привязаться к ним. Сюзанна оказалась неженкой, а Тимми был типичным мальчишкой – мужественным и бесшабашным. Он не мог нарадоваться на свою лошадку, гордый от мысли, что вскоре будет скакать по прериям на своем личном коне рядом с отцом, и считал дни до отъезда.

Эмери вызвалась помочь Маргарет упаковывать багаж, и они вдвоем принялись разбирать содержимое дорожных сундуков. Багаж Эмеральды тоже нуждался в переборке, и несколько самых нарядных платьев решено было продать, но что касается книг – обе женщины решили их взять с собой, более того, они даже прикупили еще, чтобы во время путешествия Тимми мог читать. Маленькая Сюзанна под руководством Эмеральды тоже стала изучать буквы.

Как странно, думала Эмеральда, что она чувствует себя счастливой. Воспоминания об Анне и сестрах отзывались в ней глухой болью. Что касается Антона, она о нем совершенно перестала вспоминать. Весь день был занят хлопотами, и только ночью он являлся к ней в ночных кошмарах, от которых кровь стыла в жилах. Он, массивный и грозный, надвигался на нее, неспешно, неотвратимо…