Тамсин постучала кончиками пальцев по его ладони.

– Ты переживешь всех нас. Ты слишком упрямый и слишком удачливый, чтобы оставить нас так скоро.

– Ну, моя удача едва ли останется со мной надолго, – вздохнул он. – Тамсин, если мой конец и в самом деле близок, ты должна знать одну вещь, – тихо сказал он. – Мое заветное желание и самая горячая мечта – видеть тебя женой молодого Рукхоупа. Я хотел этого с тех пор, как ты родилась, а он был еще совсем ребенком. Его отец тоже хотел этого.

Она никогда раньше не слышала, чтобы отец говорил об этом, и сейчас испугалась, не удар ли по голове стал причиной его странных фантазий.

– Па, – мягко произнесла она, – мечтать хорошо по ночам, а при свете дня мечты тают, как туман. Пусть все идет своим чередом.

– Мечты могут осуществиться, если ты не перестаешь мечтать, – настаивал отец. – А эта мечта – моя самая заветная, я думаю об этом на протяжении многих лет. Я никогда не думал, что это когда-нибудь может случиться, но парень все-таки оставил двор и вернулся. И если меня сегодня повесят, ты должна помнить о том, что я сказал. Ты должна пойти к Рукхоупу и сказать ему о моем желании.

Девушка отвернулась, испытывая чувство вины. Она знала, что никогда не сможет рассказать отцу о случайном брачном ритуале. Арчи мог бы придать этому слишком большое значение.

– Сдается мне, – сказал Арчи, – что Уилл Скотт очень тебе подходит, девушка. Отважный и ловкий парень с добрым сердцем. Он помог нам прошлой ночью.

– Но я совсем не знаю его, – заметила девушка. – Как, впрочем, и ты.

– Он – сын Аллана Скотта, – многозначительно произнес Арчи. – Еще один разбойник из Рукхоупа.

– Но бывает так, что сын не похож на своего отца. Ты говорил, что Уильям Скотт был взят в заложники еще в юности и рос при королевском дворе.

– Я знаю, что с ним обращались очень вежливо, он получил такое же образование, как король Джеймс. У них были общие наставники, они вместе изучали иностранные языки, обучались грамоте, письму, читали книги… ну, и тому подобное. Еще я знаю, что он был другом и советчиком короля Джеймса. Отличный парень этот Уилл Скотт. Я слышал, он не возвращался в Рукхоуп до самого последнего года.

– Он не тот разбойник с приграничных земель, каким ты хочешь его видеть. Он придворный, и он друг англичан. Я знаю, ты был добрым другом Аллану Скотту, а он был верным другом тебе, и поэтому ты не в состоянии увидеть правду. Ты не хочешь понять, что представляет собой его сын. Мы его не знаем. На самом деле он может оказаться вероломным предателем, па.

Арчи какое-то время молчал. Потом проворчал, вздохнув:

– Ты права, он может оказаться законченным подлецом. Но опять же, он может оказаться и благородным разбойником, как Аллан. Мы пока не знаем. Ты посмотришь его ладонь и скажешь, хороший он или плохой.

– Гадание по руке не годится для того, чтобы определить характер человека, – возразила девушка. Она едва не призналась отцу, что уже видела ладонь Уильяма Скотта, характер линий, которые она смогла разглядеть, только подтверждали слова отца. Уильям Скотт полностью соответствовал тому образу, который нарисовал себе Арчи Армстронг.

– Мне не нужно смотреть на его ладонь, – заявил вдруг Арчи. – Я знаю, что он отважный и благородный человек и ему можно верить. Когда-то мы звали его Храбрец Уилл, а он был еще совсем малышом. В то время он был копией своего отца. – Арчи улыбнулся своим воспоминаниям.

Тамсин раздраженно вздохнула.

– Он находится в сговоре с Масгрейвом, они вместе замышляют какое-то худое дело! – Она посмотрела в сторону двери, за которой как раз в этот момент проходил стражник, и понизила голос. – Я говорила тебе, что он посоветовал принять любое предложение Масгрейва, любое, а иначе мы оба будем повешены.

– Вот видишь? Рукхоуп пытался помочь нам. Он хороший парень.

– Он хочет, чтобы мы встали на сторону англичан! – настаивала она.

– Эй, стража! – позвал Арчи.

Стражник вошел в темницу и уставился на пленников.

– Скажи-ка, Рукхоуп женат?

Тамсин вздохнула и обреченно покачала головой.

– Что? Женат? – удивленно поднял брови стражник. – Нет, вряд ли.

– Ага! – Арчи с триумфом посмотрел на дочь.

– Обещай, что не будешь заводить с ним разговоров о женитьбе! – попросила девушка. – Пап, ты должен пообещать мне!

Арчи пробормотал в ответ что-то невнятное, что можно было принять как за согласие, так и за отказ, и закрыл глаза.

В тот же день, но несколько позже, стражники вывели Тамсин и ее отца из подземелья. Арчи споткнулся на узкой винтовой лестнице, на мгновение испугав Тамсин, однако смог сохранить равновесие. Поднявшись наверх, они оказались в темном коридоре, по которому их провели до дубовой двери.

– Сюда. – Один из стражников постучался и открыл дверь.

Тамсин шагнула первой и оказалась в комнате, очевидно спальне, так как ей сразу бросилась в глаза большая кровать с балдахином. Окно с тяжелыми ставнями было открыто, впуская в помещение золотистые лучи солнца. Подталкиваемые стражниками пленники прошли внутрь и остановились посередине комнаты.

В комнате находились трое мужчин. Уильям Скотт стоял у окна, прислонившись плечом к стене и скрестив руки. Джаспер Масгрейв и еще один мужчина, помоложе, сидели в креслах за столом.

При свете дня Джаспер Масгрейв с бледной болезненной кожей и редкими седыми волосами показался Тамсин еще более уродливым, чем вчера в темнице. Стеганый бордовый дублет плотно обтягивал его безобразный живот. В отличие от него, Уильям Скотт выглядел сегодня гораздо привлекательнее. Высокий, стройный, черноволосый, с темной щетиной, покрывающей его волевой подбородок, он был по-настоящему, по-мужски красив. Он носил одежду хорошего качества, но простого строгого покроя, и в ней выглядел более элегантно, чем хозяин в своем изысканном шелковом дублете. Благодаря своей спокойной силе и ясному взгляду Уильям Скотт казался олицетворением истинных мужских доблестей рядом с образчиком обжорства, который являл собой Масгрейв. Третий мужчина казался более молодой и бледной копией Джаспера Масгрейва. Очевидно, не обладая ни умом, ни характером, молодой человек попросту терялся на фоне таких ярких колоритных личностей, как Скотт и Масгрейв.

Стражники тихо переговорили о чем-то с Масгрейвом и удалились, закрыв за собой дверь. Уильям Скотт пристально смотрел на Тамсин, его голубые глаза сияли в лучах солнечного света, лившегося из окна. Девушка отвернулась и незаметно вздохнула.

Толстый аркан лежал на столе рядом с бумагами. Тут же стояли несколько кубков и кувшин с вином. Масгрейв теребил в руках конец конопляной веревки, свисающий до пола, и, прищурившись, наблюдал за Тамсин и ее отцом.

Девушка набрала в легкие побольше воздуха и подняла подбородок.

– В чем дело, Джаспер Масгрейв? Ты думаешь повесить нас прямо тут?

– Помолчи, цыганка. Будешь говорить, когда я прикажу.

Масгрейв отпустил веревку и, взяв со стола кубок, шумно отхлебнул.

Молодой человек, сидящий рядом с ним, просматривал пергаменты. Скотт просто молча наблюдал за происходящим. Он казался совершенно спокойным, однако Тамсин заметила, как на его щеках ходят желваки, а на светлой коже появились красные пятна.

«Темноволосый, почти черный, настоящий ворон, – подумала девушка, – а кожа совсем светлая, особенно по сравнению с ее кожей цыганки. Но что могло вызвать его гнев, проявившийся так явно этими красными пятнами на его щеках?»

– Эй, Артур, – обратился Арчи к молодому мужчине. – Явился защищать от меня своего папашу?

– Мой сын здесь в качестве моего помощника, – пояснил Джаспер.

Артур кивком подтвердил слова отца.

– Твой парень – ловкий вор и отпетый мошенник, – продолжил Арчи. – Он уводил моих овец и лошадей, я это точно знаю. А теперь он еще и помощник? Ну что за бравый парень! – наигранное добросердечие Арчи перешло в сарказм.

Тамсин послала отцу предупреждающий взгляд, но он сделал вид, что не заметил.