— Он вернется, Том. Надо только верить и проявлять хоть немного терпения. Он еще вернется.
— Может быть, он успеет застать папашу в живых. Тогда папаша уйдет со спокойной душой, правда?
Нэн всем сердцем желала, чтобы Билли поскорей вернулся. Это было нужно всей семье, а больше всех Тому. Она поднялась из-за стола и потянула Тома за руку.
— Пойдем, дорогой. Поднимемся в нашу комнату. С отцом Хэнк, а тебе сейчас нужен отдых гораздо больше, чем виски, в котором ты пытаешься утопить свое горе.
Их глаза встретились. Они обменялись грустными взглядами.
— Больше всего мне сейчас нужна ты, — признался Том.
— Я с тобой, Том. Я всегда буду с тобой.
— Тогда давай поженимся. У Нэн округлились глаза.
— Ты это серьезно или это действие виски?
— Серьезно. Я хочу жениться на тебе.
— Когда? Где?
— Здесь. Сейчас. Как можно скорее.
— А как же твой отец? — задала Нэн вопрос, который давно мучил ее. — Ты уверен, что это желание возникло у тебя не потому, что сейчас тебе плохо? Ты сам еще не разобрался в своих чувствах, Том. Может, у тебя в голове полная неразбериха? Тогда нам лучше повременить.
— Я не ребенок, и меня учить не надо, — проворчал Том. — Я взрослый человек и знаю, чего хочу, — чтобы мы жили вместе. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Когда папаша уйдет от нас, я хочу уехать куда-нибудь, где никто не знает, кто такие Даунинги. Я хочу иметь дом и создать с тобой семью. Мне так надоело все время быть в бегах.
— Чем ты будешь заниматься?
— Чтобы заработать на жизнь? — уточнил он. Она кивнула, и ее простое лицо осветилось надеждой и любовью. Она сразу похорошела.
— Если у меня получится, я хотел бы стать проповедником, — Том робко улыбнулся. — Не спрашивай почему, но именно проповедником я всегда хотел стать с самого детства. Папаше эта идея не пришлась по душе, но мама одобряла меня. Она, бывало, сажала меня к себе на колени и читала мне из Библии, а потом научила читать и меня. Билли не хотел учиться, но и его она немного научила, а Хэнк так и остался безграмотным, он у нас туповат. Мама не успела научить Сэм. Мама рано умерла. Вот почему я так обрадовался, когда ты сказала мне, что научила Сэм читать. Теперь, хоть тебя и нет рядом с ней, я надеюсь, что она пойдет дальше.
— Трэвис поможет. — Она еще раз попыталась приободрить его: — У нее все будет хорошо, Том. Трэвис хороший человек. Он будет любить ее и заботиться о ней.
— Похоже, что Сэм заполучила неплохого муженька, — заключил Том. — Ну а ты что скажешь? Тебе не хочется заполучить мужа? Пойдешь за меня, женщина? Или тебе по вкусу вечно жить во грехе? Проповедники, которые ведут такой образ жизни, доверия не внушают. Неужели тебе не хочется, чтобы я стал честным человеком?
— Да, я очень хочу выйти за тебя замуж и очень хочется, чтобы ты стал честным человеком, Том Даунинг, и я думаю, что этот день не за горами. — Ведя его к выходу, Нэн прошептала: — Я бы хотела провести во грехе только еще одну ночь, на нашей дивной мягкой постели, если ты не против. Я горю желанием вкусить твоего тела и сегодня ночью позволю делать со мной все, что ты хочешь.
Он хитровато подмигнул ей:
— Я не прочь, милая. Но признайся: ты и дальше собираешься проказничать в том же духе, даже когда станешь женой проповедника?
— Только за закрытой дверью спальни, любимый. Закрытой и запертой на ключ.
Теперь Сэм летала по воздуху от счастья — ведь она носит ребенка Трэвиса. Даже каждодневные утренние недомогания не могли омрачить ее радость, да к тому же Нола Сандоваль наконец покинула Тамбл. Она уехала навестить тетушку в Миннесоту и заодно переждать там период ужасной жары в Техасе. На несколько недель Сэм была избавлена от необходимости постоянно видеть ее и думать о ней. Хоть ненадолго Нола перестанет торчать в участке, всячески соблазняя Трэвиса.
Счастье Сэм было почти полным. Его омрачала только постоянная тревога за Билли и своих родных. Сейчас, ожидая ребенка, ей хотелось разделить свою радость с ними. С Билли она виделась ежедневно, но это все было не то, ведь он был узником. А сейчас Сэм казалось, что она гораздо больше скучает по своим, чем тогда, когда попала в плен. Увидеть бы их хотя бы на несколько минут, просто поприветствовать, сообщить им о будущем ребенке, попрощаться.
Ей мало было того, чтобы побежать к Элси поделиться этой новостью или сказать это Молли и даже шепотом предаваться мечтам с Трэвисом ночью. Ей мало было того, чтобы рисовать в своем воображении свое дитя и то, как она будет держать его на руках, выбрать подходящее имя мальчика или девочки. Ей хотелось бы рядом с отцом и братьями. Ей хотелось броситься в объятия отца, почувствовать, как он прижимает ее к своей груди и говорит, что взволнован и надеется, что у нее будет девочка, такая же красивая и нежная, как она, и такая же удивительная, как была ее мама. Сэм хотела, чтобы Билли выпустили на свободу. Она желала, чтобы рядом был Том и Хэнк, чтобы с ними ребенок чувствовал себя в семье, чтобы они баловали свою любимую племянницу или племянника и научили ее или его смеяться.
Сэм хотелось того, чего у нее не могло быть — невозможного чуда.
— Как это тебе удалось?! — бушевал Трэвис, запуская пальцы в спутанную светлую шевелюру. — Как, Сэм? Отвечай! — Его сверкающие глаза впились в нее как кинжалы, и даже кончики усов подрагивали в праведном гневе.
— Я ни при чем! Я не виновата, правда! Я многое могу, Трэвис, я могу скакать верхом, и играть в покер, и попасть на лету в монетку, но я не могу находиться в двух разных местах одновременно. Проклятье, это не я помогла Билли сбежать!
— Тогда кто, скажи мне! — заорал он в ответ. — Кому еще он так дорог, что ему помогли сбежать за неделю до прибытия выездного судьи? Ты читала телеграмму, которую я получил вчера. Ты знала о том, что сюда едет судья.
— Так же, как и половина этого треклятого города, идиот! — завизжала она. — Что с того, что мне известно, что он будет здесь на следующей неделе, все и так знали, что это случится очень скоро.
— Да, но ты знала и то, что Билли уже набрался сил и Мог отважиться на побег. Именно у тебя была полная возможность все докладывать ему, плести заговор. Теперь у меня нет арестанта, зато есть помощник с шишкой на башке и Рейф Сандоваль, который жаждет моей крови.
— Бедный Трэвис! — передразнила она, сверкая глазами. — Вместо того чтобы орать на меня, давно бы уже организовал погоню за Билли. Впрочем, оставайся здесь и устраивай мне допросы сколько угодно. Так у Билли будет больше шансов на спасение.
— Тебе это было бы по душе, да? Тебе нравится выставлять меня еще большим дураком, чем я уже есть.
— Ты и сам хорошо постарался в этом направлении, Кинкейд! Да, я очень хочу, чтобы Билли удалось уйти. Почему же нет? Ведь он мой брат!
— А я твой муж! — громогласно заявил он.
— В чем я с каждой минутой все больше раскаиваюсь! — сердито огрызнулась она.
Трэвис пропустил последнее замечание мимо ушей. Вместо того чтобы продолжать перепалку, он склонился над ней и прижал ее обеими руками к креслу. Он почти касался ее носом и прошипел угрожающе:
— Куда он направился, Сэм?
— Даже если бы я знала, ни за что не сказала бы тебе! — отрезала она. — Но ты вот что скажи мне, начальник. Как, черт побери, я могла помочь Билли бежать, если всю ночь провела в постели рядом с тобой?
— Именно это и не дает мне покоя, — застонал он в отчаянии. — Как тебе это удалось?
— Я этого не делала, вот как.
— О Боже! — простонал Трэвис, опустив голову, так что подбородком касался груди. Наконец он вздохнул и убрал руки. — Знаешь, я почти поверил тебе. Вот что больше всего обидно.
Она равнодушно пожала плечами:
— Ты должен понять, что мне было бы трудновато выбраться из постели, одеться, выйти из дому — с пистолетом, обрати внимание, — и стукнуть Чеса по голове. Потом выпустить Билли, вернуться сюда, раздеться и снова лечь к тебе в постель, и все это проделать так, чтобы никто ничего не видел и не слышал, не говоря уже о тебе. Ведь ты благополучно спал. Даже сама мысль об этом — полная нелепость, Трэвис. Вот если бы ты прекратил взваливать всю вину на меня, тогда, может быть, ты смог бы вычислить, кто в действительности мог это сделать. Кроме того, откуда у меня взялся пистолет, которым я якобы ударила Чеса? Ты все пистолеты держишь под замком, за исключением тех случаев, когда мы тренируемся.
