В Индии водится птица, которая зовется татвали. Она больше сокола и питается птицами, если они ей попадаются. В тот день, когда ей не удается поймать птицу, она идет отыскивать кости съеденной накануне, перебирает их клювом и сует одну за другой себе под хвост. Если кость влезает свободно, она глотает се, зная, что такая кость переварится и выйдет. Если же кость не влезет, бросает ее: не переварю, мол, не стоит за нее и приниматься.

— Если птица одарена таким умом, что заранее обдумывает дело, почему же ты, человек, да еще воспитанный при дворе, поступаешь так дурно, зачем не заставишь умолкнуть свой язык и не удержишь его от злого слова?

Нелегко добыть хорошего товарища, его не найти случайно на дороге, дешево такого не купишь.

Товарищ — это высокая степа, несокрушимая твердыня, крепость, надежно снабженная водою.

Товарищ — это неиссякаемая утеха, умножение радостей, украшение пиров.

Товарищ — это светоч сердца, зеница ока, мощь длани, надежная опора.

Товарищ — угроза врагам, надежда друзей, предмет гордости перед чужими, услужливый друг тех, кого он знает.

Товарищ — собеседник для одинокого, человек, полезный в многолюдном сборище, забавник в тесном кругу.

Товарищ — опора в беде, врач во время болезни, он тот, кто жертвует собою в минуту смертельной опасности.

Что может быть на свете лучше товарища? Зачем же ты ненавидишь товарищей, зачем враждуешь и споришь?

Я видел много хороших людей, которые расходились с родителями и братьями и шли рука об руку с товарищами. В товарище нет вражды, в нем — одна только любовь. Рукха рассказал ему притчу:

В Индии водится существо, которое зовется саламандрой. Оно рождается и живет в огне, где бы он ни пылал — в бане ли, в печи ли для обжигания извести или кирпича. Жар огня питает ее; когда же огонь угаснет, она умирает от непривычного холода.

Царь той страны носит одежду из кожи саламандры, потому что она даст прохладу.

Саламандра так создана, что умирает, если лишить ее огня, а другие твари сгорают, если их коснется огонь.

Подобно тому как различны по своим свойствам птицы, так же различны и люди.

У тебя такая природа, что ты любишь всех людей, а я всех ненавижу. Не то чтоб я их ненавидел, по меня ненавидят за то, что я предан царю, никого, кроме него, не хочу знать и никому не потворствую. Пока жив царь, я ни в ком не нуждаюсь, у вас же у всех есть другие привязанности, у вас другого рода связи.

Л иначе перед кем и в чем я провинился, почему вы попусту враждуете со мною?

Рассказал Рукха притчу:

Жили три товарища: один был человек, достойный всякого почтения, преданный своему господину нe причинявший никому зла, честный и правдивый, двое же других были лживы и вероломны. Эти двое пытались склонить его к измене, он же говорил им:

— Нет, о братья, это нехорошо! Нарушающий верность своему господину ненавистен и богу и людям. Воздержитесь же от злодеяния!

Они стали ему врагами и оклеветали его перед господином. Но, несмотря на все их усилия, господин не внял их наветам; тогда они ночью накинули веревку иа шею своему товарищу и задушили его.

— Вы хотите поступить со мною так же, — разве я не вижу? Ты превозносишь передо мною товарища; я тоже хочу иметь товарища, но согласного со мною, желающего мне добра, делающего мне добро, не причиняющего мне рреда, смело взывающего к царю о милости, а не разорителя, соперника и врага, ждущего моей гибели. Да пошлет нам бог таких товарищей, какие вы сами, и такую дружбу, какую вы мне готовите.

Рассказал везир притчу:

Шел бедняк по дороге и нашел горшок с маслом. Взял он горшок, продел палку сквозь ушко, вскинул палку на плечо и пошел дальше, говоря в сердце своем:

«Вот господь соблаговолил даровать мне богатство. Пойду в город, продам масло за полмарчили, куплю двенадцать петушков, принесу домой, выкормлю, выхолощу, разжиреют они у меня, и продам по абазу каждого каплуна. На эти деньги куплю поросят, выращу, откормлю, выхолощу и продам каждого борова за два марчили. На эти деньги куплю молоденьких бычков, — вырастут, будут у меня быки, стану пахать, сеять, сделаюсь зажиточным человеком».

В мечтах своих он уже наложил арбу дров и вез их в город продавать. Повстречался ему па пути мост, oн и подумал: «На мост бык сам ни за что не пойдет, подгоню — ка я его», — крикнул: Арно!» размахнулся палкой и хлопнул горшком о мост; горшок разбился, масло вытекло. И развеялось вмиг его воображаемое богатство.

— И ты также много чего задумываешь и мысленно богатеешь, но сейчас ты надумал нечто такое, что, с помощью божьей, не только не осуществится, но погубит тебя самого.

Рукха в ответ рассказал ему притчу:

Пришли в Испагань два дервиша. Один из них предстал перед шахом. И шах спросил его:

— Ты обошел множество стран, что попалось тебе самое что ни на есть необыкновенное?

Дервиш ответил:

— Много я видел чудес, но прошлого ночью случилось нечто столь чудесное и удивительное, чего я нигде еще не видел. В полночь прилетела огромная птица, схватила целый караван-сарай и унесла его вместе с людьми, верблюдами, домами и оградой.

Шах рассердился н прогнал его:

— Как можно рассказывать такие небылицы, будто птица подняла и унесла целый караван-сарай и все, что в нем и вокруг него было!

Уличенный во лжи дервиш пришел к товарищу и рассказал ему обо всем. Товарищ разбранил его и сказал так:

— Я надеялся, что ты вернешься с прибытком, а тебя за вранье прогнали с пустыми руками. Как ты мог сказать, будто птица унесла караван-сарай? Сказал бы, что она похитила верблюда или лошадь.

При этом дервиш подумал: «Пойду — ка я и оберну ложь моего товарища правдой».

Предстал он перед шахом, шах спросил его:

— Ты обошел множество стран, что попалось тебе самое что ни на есть необыкновенное?

Дервиш доложил ему:

— Много видел я на свете чудес, но такого чудесного и удивительного, что представилось мне здесь позапрошлой ночью, я не видел нигде. Едва запели петухи, как с неба посыпались верблюжья голова, ноги, обрубки коня, обломки кирпича и черепицы. Я не мог уснуть до зари.

Изумился шах и сказал:

— Вчерашний дервиш сказал, оказывается, правду, напрасно я его прогнал.

Он поверил дервишу и щедро его одарил.

— Вы втроем сговорились: чуть солжет один из вас, другой тотчас скажет царю такое слово, что царь верит, а я посрамлен.

Рассказал Леон притчу: