Дружина или, как мазыки называли свои артели, Сбрань — это сообщество людей, видящих мир одинаково. Единое мировоззрение позволяет работать во взаимодействии. Если же это видение дает возможность видеть истинный мир, а не воображаемые образы, тогда можно говорить и о дееспособности дружины.
Глава 5. Взаимодействие. Битва за силу
Чему же обучать дружину, когда она собрана? В первую голову, и нет важнее этого, взаимодействию. Что это такое?
Взаимодействие возможно лишь внутри чего-то между его частями, например, между отрядами внутри дружины, между полками внутри войска, между войсками внутри союза двух или более государств, между отдельными работниками внутри артели, цеха или предприятия.
Но сначала должно быть целое, тогда его части могут быть во взаимодействии. Два государства могут воевать против третьего, не объединяясь в союз, то есть не договариваясь. Тогда между их войсками не будет взаимодействия.
Точно так же, когда союз заключен, но полководцы отказываются его принимать, хотя и признают на словах, между войсками отсутствует взаимодействие.
Следовательно, цельность, которая нужна для взаимодействия, не просто звук, не просто имя. Это нечто действительное, способное управлять и объединять. Что это может быть?
Первое, что приходит на ум —. общие цели или, точнее, единая цель, ради которой создается эта общность или цельность. *
Но цели двух государств, как кажется, могут быть одними и теми же, например, разгромить третье государство, а при этом взаимодействия нет.
Значит, одного понятия единой цели еще мало для взаимодействия или, по крайней мере, оно должно быть очень и очень уточнено и понято одинаково.
На самом деле, если цель действительно едина, то в одинаковых условиях шаги ее достижения будут одинаковыми для всех соратников.
Иначе говоря, единая цель уже дает возможность для взаимодействия, но в жизни ее обычно бывает мало. Что ей мешает?
Во-первых, по-разному понимаемые шаги ее достижения. Во-вторых, ложь, скрытые за названной якобы единой целью собственные цели. Например, жажда славы, власти или денег. Иногда желание сберечь своих людей за счет больших потерь у союзника, иногда желание, разгромив третьего, ослабить и второго. И так далее, и тому подобное.
Это значит, что единая общая цель работает как основание взаимодействия, только когда она цель конечная. Но если после нее стоят какие-то еще цели, то они начинают подправлять все намеченные действия. И чем ближе к концу, тем вернее уничтожается взаимодействие союзников, потому что цели, намеченные на после победы, оказываются все сильнее. И это надо учитывать. Как?
В первую очередь, если речь идет об экономике сообщества, а не о международных отношениях, в том, чтобы не иметь дела с потенциальными врагами или конкурентами, а работать только со своими.
Если это свои, то всегда можно договориться и о главных целях, и о тех шагах, которые к ним ведут. При этом опыт нашего Училища показывает, что договариваться о шагах, заключать разнообразнейшие согласия придется постоянно.
Это значит, что главный договор на взаимодействие — это не договор о шагах, а договор о возможности постоянно пересматривать договора и передоговариваться каждый раз, когда нарушилось взаимодействие.
Надо полагать, что именно потребность в очень твердых и определенных основаниях для взаимодействия множества людей заставила древних китайцев стать страстными приверженцами ритуалов.
«О ритуале, как важнейшем основании порядка в природе, обществе и человеке в древнем Китае, ярко свидетельствуют слова Конфуция, запечатленные в классической древнекитайской книге "Ли цзи" ("Книга обрядов", IV-I вв до н.э.):
"В "Ши зцин" сказано: "Когда у человека нет ритуала, он подобен крысе, у которой [одно только] тело; если у человека нет ритуала, лучше ему скорее умереть!" Поэтому ритуал должен исходить от неба, но подражать земному, распространяться на духов и души умерших и касаться траура, жертвоприношений, стрельбы из лука, управления колесницами, брака, аудиенций и приглашения на службу. Совершенно-мудрые сделали ритуал всеобщим достоянием, так что Поднебесная и ее царства' могут употреблять их для наведения порядка"».32
Если мы теперь вспомним теорию мифологического мышления, то увидим, что ритуалы (обряды) считаются способами вероисповедания на земле первомифов, то есть своего рода оживлением, ежегодным возрождением первоначал, данных творцами мира.
Это значит, что задача водителя (руководителя или полководца)—это перевод Начал, данных творцом предприятия, начальником в своего рода обряды, которые всеми работниками, служащими или воинами понимаются одинаково, а значит, и исполняются однозначно с отданным приказом или распоряжением.
Это особенно ярко видно на примере армии. Однако и на производстве все начинает работать только тогда, когда люди обучены и понимают друг друга однозначно, а сами должностные обязанности усвоены точно обряды.
Ритуальность, обрядовость должностных обязанностей имеет и еще одно ценное качество: она позволяет людям многократно повторять одни и те же действия, не утомляясь от них психологически.
Это совершенно невозможно, если все люди занимаются творчеством, — такие люди совершенно не могут повторять однажды пройденное.
Следовательно, повторяющимся действиям просто необходимо придать обрядовый вид, чтобы люди ощущали себя священнодействующими, исполняя их, хотя бы потому, что без повторяющихся действий мы просто не сможем выжить в нашем ежегодно повторяющемся мире.
Вот почему в традиционных обществах сутью всех основных обрядов годового цикла являлось поддержание жизни мира, его возрождение. Зная о том, как важно то, что он делает, человек может повторять свое действие столько раз, сколько это требуется для поддержания жизни, и тогда это становится одновременно и служением, и молением или медитацией, посредничеством между
" А-В.Подосинов. Ex oriente lux. Ориентация по странам света. — М., 1999. — С. 46. 267
людьми и Богами, или, по крайней мере, божественностью. А люди, которых готовит руководитель-полководец — жрецами.
Поэтому путь воина, как на Востоке, так и в Европе, предполагал возможность прямого перехода в Мир богов, в Рай воинов прямо с поля битвы, если ты правильно выполнил воинский обряд.
Но если мы вспомним русскую культуру, то, начиная со «Слова о Полку Игореве» или раньше, ратный труд, труд воина уподобляется труду Ратая, крестьянина и свадьбе. Например, строка 377:
«На Немизе снопы стелют головами, молотят чепи харалужны-ми...» Или строки 183—187: «...ту кровавого вина недоста, ту пир докбнчаша храбрии русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую».
И это явно говорит об общих истоках всех культур, в том числе и таких отдаленных, как русская народная и традиционная культура Китая, как она проступает сквозь слова Конфуция. В них тоже говорится о том, что в обряды должны быть облачены воинские искусства, смерть, свадьба, служение. И при этом разговор об обрядах жертвоприношений, инициации и всего, связанного с духами и душами умерших, явно указывает на самую сущность обрядов — открытие дверей в иные миры, куда попадают только через переходы.
При этом, как это явно бросается в глаза, в китайских обрядах словно бы отсутствует обычный труд, который так заполняет нашу жизнь. Это говорит о том, что те общества по сравнению с нами видели главными совсем иные цели.
Главное — это все-таки движение к себе, даже если для этого надо совершить многочисленные переходы сквозь смерть. Вот что скрывается за внешним в глубинах любого предприятия или сообщества, которое могли бы создать люди. Хотя прозреть это сквозь внешнее и поверхностное всё труднее.
Получается, что задача водящего — это точно прочитать образы Начал, созданные начальником, разработать обряды, которые будут оживлять и поддерживать начала, подготовить людей, способных эти обряды исполнить, и расставить их по местам. После этого можно начинать битву. Если начала были верны, она будет выиграна.