Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В общем, как бы интересны ни были эти эксперименты, однажды их нужно успешно завершить и пойти дальше. А это значит, что чем быстрее они завершатся, тем лучше.

Раз так, то вопрос о выборе направления при создании своей экономики звучит так: нам нужно такое экономическое основание, которое позволит уйти к своим мечтам как можно быстрее. Иначе говоря, дело, которое мы избираем за основу нашей экономики, должно быть очень прибыльным. И это тут же поставило нас перед выбором: прибыльных' дан немало, но мы не хотим торговать Россией. А кроме природных| ресурсов в России почти ничего не осталось. Разве что мозги.

Вот это и есть решение. Наиболее прибыльным и одновременно требующим наименьших капиталовложений делом сегодня является программирование. К тому же в нашей среде в то время было немало программистов, и даже была уже действующая программистская компания, занимающаяся офшорным программированием. То есть выполнением заказов зарубежных компаний.

Далее рассуждение велось так: если мы перестроим управление этой компании, исходя из наших знаний об управлении в России прошлого века, это предприятие может стать ядром нашей будущей экономики, к которому будут прирастать другие виды деятельности.

Собственно говоря, так и получилось. Наша компания перестроилась и сильно разрослась. Мы вывели ее из России и сделали канадской компанией, что еще больше позволило усилить и успешность экономики, и ощущение нашей отделенности как маленького народа. Российское правительство не может «наложить лапу» на наши капиталы. Русские люди могут благодаря этому хорошо зарабатывать и видеть мир, не теряя Родину. Канадцы определенно не узнают в нас русских и охотно и уважительно принимают нас как Троерусских казаков. Как ни странно, мы не внушаем им страха, который они испытывают перед русскими.

Конечно, это всего лишь эксперимент, но, судя по всему, очень скоро он позволит нам перейти к созданию современных хорошо оборудованных лабораторий по исследованию и раскрытию способностей. Это откроет серию новых КИ-психологических экспериментов.

Книга же эта вначале писалась как Методическое пособие в рамках нашего Училища народной культуры. Однако впоследствии начальные главы, излагающие методику эксперимента и разворачивание логики рассуждений, исходя из предшествующей психологической подготовки, были отделены и теперь доступны лишь в виде методических материалов.

Эта же книга рассказывает лишь о том, что удалось рассмотреть сквозь пленку бытового мышления, сквозь пленку привычной культуры. Эта книга — о дороге домой через страны Востока и Запада, из образов которых и состоит наша евразийская культура.

Глава 1. Магия и культура в науке

Глава 2. Немного истории и этнографии

Глава 3. Возможность постановки экспериментов в Культурно-исторической психологии

Глава 4. Постановка экспериментов. Артель

Глава 5. Игры

Глава 1. Магия и культура в науке

Большинство исследований магии сделано этнографами и антропологами. Психологи очень редко обращались к этой теме, вероятно, потому, что люди, владеющие магией, редко встречаются психологам. А может, и потому, что эта тема не является поощряемой в научном сообществе.

Не знаю, делались ли вообще попытки разграничить магию и культуру, то есть, по сути, выделить магию из культуры, но вот другие разграничения, имеющие целью определить предмет магии, вводились.

К примеру, один из самых блистательных и самых известных антропологов этого столетия Бронислав Малиновский начинает одну из своих лучших статей о магии так:

«Нет обществ, какими бы примитивными они ни были, без религии и магии. Но тут же следует добавить, что нет и диких племен, люди которых были бы начисто лишены научного мышления и элементов науки, хотя часто именно так о них судят. В каждом примитивном обществе, изучавшемся заслуживающими доверия и компетентными наблюдателями, всегда обнаруживаются две четко различимые сферы, Сакральное и Мирское (Профанное), другими словами, сфера Магии и Религии и сфера Науки»'.

Малиновский написал эту работу в 1925 году. Сейчас, читая ее, я вижу скорее череду вопросов, чем ответов, впрочем, как и сам Малиновский видел вопросы, к примеру, в нашумевших работах Леви-Брюля 2. Часть из них я и попытался задать еще раз, начиная собственное исследование. Какие? Те, что позволяли мне как психологу разграничить магию и культуру. Поясню еще одним примером.

1 Малиновский Б. Магия, наука и религия: [СПб] — М.: «Рефл-бук», 1998. — С. 19.

2 См., напр. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. — М.: Педагогика-пресс, 1994.

Примерно в то же время, что и статья Малиновского, в России выходит большая работа не менее блистательного русского ученого, коми по происхождению, Алексея Сидорова. Его судьба была противоположностью судьбы Малиновского, которому для написания его многочисленных и общепризнанных работ потребовалось всего два года полевых наблюдений на романтических Тробрианских островах. Сидоров сам вырос в той среде, которую описывал, посвятил ее изучению всю жизнь, много лет, уже будучи крупным ученым, вел полевые исследования и как этнограф, и как археолог. И тем не менее, в 1937 году он был арестован и вскоре осужден по делу «Коми буржуазных националистов». После этого он был погружен в безвестность среди своих и чужих. А между тем многие его взгляды опережали современное ему развитие этнологической науки.

Я использую одну из таких мыслей, высказанных им в «Материалах по психологии колдовства»3, чтобы обосновать собственный подход к исследованию магии сквозь производственную деятельность человека.

«Первоначальные формы культа отнюдь не могут быть объяснены из каких-либо конкретных религиозных представлений, из каких-либо мифов. Культ имеет самостоятельные источники своего происхождения. Он непосредственно и гораздо ближе связан с инстинктами, с волевой деятельностью человека, чем с областью представлений. Наоборот, религиозные представления, область религиозного мифа связаны уже с более поздними культурно-историческими эпохами, с эпохой возникновения речи.

Если человеческая идеология есть в значительной степени функция общественной и, в конечном счете, хозяйственной жизни, то первичный культ есть эта самая хозяйственная жизнь, понимаемая в широком смысле этого слова, когда магическое и хозяйственное действие находятся в нерасчлененном состоянии в силу отсутствия понятия о магическом как таковом. Если исключить, что то и другое, т.е. культ и миф, не представляют параллельно развивающихся и взаимодействующих процессов, то в основу изучения религии скорее нужно поставить не миф, не представление, тем более не словесное их выражение, а трудовое,

3 Сидоров А.С. Знахарство, колдовство и порча у народа Коми. Материалы по психологии колдовства. — СПб.: «Алетейя», 1997. — С. 20-21.

магически-трудовое действие. (Принцип, установленный еще Гегелем.)

Вместе с тем на этой ступени нерасчлененного реально-магического действия не существует еще для нас проблемы магического. Магическое действие, как таковое, начинает сознаваться с момента расчленения представления о вещах, со времени возникновения представлений о сверхъестественном в противоположность таковых о реальном. Магическое действие, возникшее на почве владения орудиями, оставаясь по существу по-прежнему действием, получает теперь свое обособленное значение в свете применения его к объекту не только реальному, но и нереальному. Вполне понятно, что и первичное понятие о сверхъестественном должно было иметь формы, очень близкие к реальному, и последнее в свою очередь было очень расплывчато в своих очертаниях, но тем не менее, раз обособившись, и то и другое в дальнейшем начали развиваться самостоятельными путями. Таким образом, проблема магического в нашем понимании связывается с проблемой раздвоения человеческих представлений о внешнем мире. На почве этого раздвоения вырастают два параллельных мира, мир реальных предметов и мир двойников».

3
{"b":"116477","o":1}