понятиями, что и действия Господина Вселенной — Вседержителя.

Поэтому рассказ об устройстве Ума пойдет дальше как рассказ о его проявлениях, описанных мифологическим мышлением как творение Начал, воплощение первообразов и поддержание найденного миропорядка с помощью правил, обрядов и обычаев, то есть Управления. Сначала вкратце, а потом еще pas подробнее.

Как же идет разворачивание воплощаемого Образа Мира? Тут нам без мифологии не обойтись. Все начинается с Начал или Первоначал. Создание их приписывается всеми мифологиями первотворцам или Богам-демиургам. Следовательно, человек ты или нет, но творя Мир, даже такой маленький, как предприятие, ты уподобляешься Богу-творцу и должен это осознавать. Тогда понятнее будет, как делать свое дело. В это начальное время Хозяин есть Начальник. То есть творец Начал.

На самом деле. Творец, из доступного людям никогда не творит ничего, кроме образов. Воплощение их — это уже не творение. Образы — чистое сознание, и значит, прав был Платон, создавая идеализм. Они не относятся к нашему материальному миру. Они из того мира, куда мы уйдем, или они станут тем миром, который мы создаем, чтобы было куда уйти.

Это означает, что образы Начал по своей природе имеют как бы неземную или внеземную составляющую. Мы ничего не можем уверенно знать о «внеземном». Даже называя что-то «внеземным», мы говорим лишь о своих человеческих представлениях, а они земные. Правильнее было бы говорить об особой части нашего сознания, где хранятся представления о внеземном или божественном. Сейчас ее принято называть Мифологическим мышлением. Но народная культура знала и другой подход — магический, который не был, в отличие от мышления, лишь представлениями. Живучесть магии в тысячелетиях объясняется именно тем, что она была действенна, то есть кое-что у нее все-таки получалось и тем поддерживало веру и в магию, и в возможности человека.

Эту действенную часть народной магии мы и пытаемся понять через народную психологию. С точки зрения этой магической психологии. Начальник имеет дело со стихиальной частью ума. Стихом. Стих очень и очень действенен.

Уже из своего опыта прикладного психолога и исследователя могу сказать, что он, очевидно, является той средой, где хранится действенная часть наших решений, образы которых создаются в Разуме, а хранятся большей частью в Мышлении. Действенная часть и есть Начала, Основы образов. Но разбирать такие тонкости, как, где заканчивается Начало образа и начинается то, что, собственно говоря, и считается нами образом, я сейчас не буду. Для этого в нашем Училище есть особый курс, называемый по-стариковски Наука думать.

Получается некоторое противоречие: в одном месте я говорю, что творец никогда ничего не творит, кроме образов, а в другом я говорю о том, что Начала, которые создает творец — это даже не образы. С точки зрения мазыкской психологии, я прав и там, и там. Просто для нужд этой книги я выпускаю многие переходные ступени в объяснениях. Примите пока, что задача Творца предприятия — довести дело до вполне определенных образов, которые можно взять и воплощать. А вот это уже будет делать другой человек, а точнее, тот же человек, но уже в другом состоянии.

Образы Начал, созданные Первотворцами, присутствуют всегда и никогда не пропадают, хотя их и не видно, как кажется. При этом они правят всем Миром, всем предприятием, устанавливая невидимые, но ощущаемые людьми границы и токи. Иными словами, мы обладаем этим видением, но не осознаем его.

Приглядитесь, в первую очередь, к восприятию границ мест с их должностными обязанностями. Люди прекрасно видят, докуда доходят и их обязанности, и их права. И когда человек отвечает: Это не мои обязанности! — это так привычно, что присутствие у него стихиального видения мы не замечаем. Но вот когда вам нужно сделать что-то, что подлежит обязанностям другого, вы начинаете ощущать телесный неуют, неудобство от того, что вторгаетесь. Вторгаетесь куда? В чужие должностные обязанности? Но это лишь образ. На чужую территорию? Но это совсем условность, потому что это «нетерриториальная территория».

Мы всегда что-то ощущаем, когда делаем дело, которое должен делать другой — или неудобство, или раздражение на него. Конечно, тут присутствует и наше мышление, в части договоров. Но если приглядеться, то за ним есть и наша способность ощущать границы своего и чужого миров, границы образов вообще и особенно границы начальных образов.

На самом деле мы всегда и очень отчетливо видим границы образов и сами образы висящими в пространстве и занимающими его. Это как видение очень тонких и очень прозрачных туманностей. Но поскольку они взаимно проникают друг в друга и заполняют весь окружающий нас мир, мы привыкаем к ним, как к воздуху и перестаем видеть.

Примером может быть плавание под водой с открытыми глазами. Вначале вы видите воду, ее движение и ее составляющие. Затем, познав это, вы начинаете обращать внимание лишь на то, что в воде, и вода вдруг пропадает. И вы видите теперь не воду, а изменения в ее прозрачности: Какая сегодня вода мутная! — говорите вы, нырнув, и тут же снова забываете о воде:

НИЧЕГО не видно! — при этом вода вроде бы не видна, и это ощущается как то, что ты тратишь или не тратишь силы на то, чтобы ее видеть. На самом деле ты перестаешь замечать и воду, и те усилия, которые тратишь на ее восприятие. Они незаметны после привыкания, но они сохраняются, иначе ты бы не замечал изменений прозрачности. Заметить изменения можно только сравнив с основой, на которую постоянно настроено твое восприятие.

Вот так же мы видим и образы. Они основа видения той среды, в которой мы существуем. То есть сознания. Поэтому мы привыкаем к ним и замечаем лишь их изменения или же изменения в среде при переходе из одного образа в другой.

Но для этого среда должна быть очень однородна. Иначе говоря, человек, занимающий одну должность, то есть находящийся в образе этого места, а вместе с ним в образе Предприятия, которое охватывает все свои места, очень хорошо видит границы соседних образов мест и телесно ощущает их нарушения. Посторонний человек чувствует эти границы гораздо хуже, потому что он находится в образах, принесенных с собой.

Конечно, все это можно было бы расписать гораздо проще, как это обычно и делается, когда описывается предприятие.

Но если мы хотим обучить наших людей тому, как творить предприятия, то надо обучать их тому, как видеть и творить образы. Для нас это означает умение творить образы и умение создавать образы.

Творение, как понятие, относится к созданию отдельного образа из чистого сознания, как своего рода материи. Здесь удачно ложится слово «отдельный», потому что творить образ -ч это отделять его, как кусок сознания, от всего остального сознания обрезом, то есть границей.

Суть этого действия скрыта в самом происхождении слова Образ, где скрывается и некое значение 0-хвата-границы и резания, ражения — поражения — как выделения из всей остальной однородной материи изменением состояния одного ее участка. Поражение, ражение образа — это впечатывание, запечатление чего-то в сознании.

Привнести впечатление, впечатать что-то в однородную живую среду — это всегда нанести этой среде некоторое поражение. Придать впечатлению определенность и с тем узнаваемость — выделить его из остальной среды — это вырезание куска, обрезание его со всех сторон. Это должно быть больно, хотя мы этого и не замечаем. Но если вы приглядитесь к себе повнимательнее, а на прикладных занятиях по Науке думать мы даем почувствовать, то вы заметите, что думать не хочется. И именно потому, что это больно.

Таким образом, творение образов — это способность сохранения впечатлений в сознании, способность создавать отпечатки. Ясно, что это невозможно без среды и без воздействия на нее. Но вот что не так явно бросается в глаза, так это как раз Начала — некая нить или основа, которая после выделения образа сохраняет его живую связь с остальным сознанием, а через него и о силами этой Вселенной.