Соответственно, вести работу Школы должен кто-то из самых ответственных работников предприятия. Скорее всего, заместитель Управляющего — вице-президент, в чьем ведении находится Отдел кадров. Тогда вопрос о подыскивании нужных работников становится вопросом об их подготовке и обучении.
Но кто должен быть Главой Школы, ее Ректором, условно говоря? Сам Руководитель Предприятия до тех пор, пока не передаст эту должность подходящему человеку. И сколько времени он должен занимать ее? А все время, пока он Руководитель.
Это значит, что, создав Начала, ты должен будешь их воплотить, подыскав и обучив людей. Все это время воплощения начал ты — Руководитель и Глава Школы. Но как только ты понял, что все заработало само и можно уходить в Управляющие, школу надо отдавать тому, у кого душа лежит к обучению. То есть тому, у кого пришло время быть Руководителем.
А это значит, что должность Руководителя Школы будет сменной, и занимать ее будут те, кому пришла пора научиться воплощать образы Начал.
Что должно войти в Школу как учебные отделения?
Все, что входит в предприятие в качестве отделов, служб и цехов. Любой отдел или цех — это воплощенная часть Предприятия. И воплощена она прежде всего в людей, способных своими действиями производить то, что ожидается от этого отдела. Значит, будут сбои и ошибки от непонимания и неумения делать то, что должен делать отдел. Образ трудно воплотить сразу и однозначно. Большой образ — это большая картина. Ее быстро до совершенства не довести.
Поэтому при любом отделе Предприятия должен быть отдел Школы, который дотачивает и доводит до совершенства понимание работников отдела.
Следовательно, в этих отделах Школы должны работать лучшие специалисты Предприятия. Иначе как они объяснят работникам, как делать дело?! Но это ловушка! Вывести из Производства лучших специалистов, чтобы они обучали новичков — труднопозволимая роскошь. Как быть?
Да просто не выводить их, оставить на своих местах и одновременно числить преподавателями Школы и доплачивать за обучение молодежи. Они ведь все равно обучают менее опытных. Любой из вас учился у такого более опытного товарища и обучал сам новичков. Это обязательная составная часть любого дела. Только обычные предприятия делают вид, что не замечают этого и не оплачивают этот труд.
Почему? Потому, что они создаются из чужих людей и ради наживы.
А мы делаем свое Предприятие из своих и для того, чтобы жить. Поэтому мы постараемся выявить все подобные скрытые виды работ, описать их и соответственно оценить. Выявить их не сложно, но и не просто. Они слишком привычны, как и это обязательное подучивание новичков. Глаз их не замечает, но руки и голова при этом делают.
Выявление пропавших из восприятия видов работ даст немало. Это, во-первых, вернет и раскроет способность видеть. Видеть действительность сквозь привычное, то есть сквозь мышление и культуру. Во-вторых, позволит сделать полноценное описание Предприятия, а значит, и Образа мира. А в-третьих, даст возможность жить за счет своего труда, а не за счет способности ловить прибыльные места.
Все мы знаем об этой общественной несправедливости — привычное, как, к примеру, труд домохозяйки, вообще не оценивается как труд. Шарлатанство же может приносить неизмеримые доходы, лишь бы поражало внимание.
С одной стороны, это не случайно и отражает то, что мы охотники за образами, но с другой стороны, это означает, что погоня человеческого внимания за новым и поразительным увела нас от истинного видения Устройства мира. Основные его части как бы сами собой разумеются и поэтому стушевываются в нашем внимании, сжимаются, ссыхаются и ощущаются маленькими. А неожиданное раздувается и воспринимается большим и значимым. И вот мы живем в мире, который как бы перевернут с ног на голову. Именно так «наниче времена ся обратиша», как говорится в «Слове о полку Игореве». Мир из Истины, действительности превратился в Морок, иллюзию.
Я, пожалуй, приведу в подтверждение того, что народ все это видел, сказку об охотнике до образов из сборника «Северных сказок» Ончукова. Сказок таких много. Обычно они называются «Морока» или «Любитель сказок»:
«В одном прекрасном мести, на одной почтовой питенбурской дороги, на громадном большом волоку был почтовый содержатель и страшно любил истории и сказки, и проходящего народу, и упредил всякого человека, и кто знал сказку, тому есть ночлег, а хто вовсе ничего не знал, того— иди вперед. Он имел пять сыновей; в одно прекрасное время шел проходящий человек и попросил у его ночевать, он допросил его строго: "Знаешь сказку — есть ночлег, а не знаешь-иди вперед". Ответил ему проходящий человек, што: "Я как-нибудь скажу ". Заходит в дом, и когда не кормил, не поил человека и допрашивает уж сказку. Отвечал ему проходящий человек, што: "Ты перво накорми и напой, а потом висти выспрашивай ". После ужина уволились на спокон, проходящий человек лег на предел, сынова с женами разошлись по горницам, отец с матерью лег зараз, спросил проходящий человек хозяина: "Выстань, старичёк, проводи меня на двор ". Приходят на двориню ступень. "Стань-ко, хозяин, на правую ногу". Обернулся хозяин медведем, пришли они во двор — приломали они всих лошадей,зашли они в хлев— прирвали они всих коров,приходят они в сени, не идут они в фатеру, как кастили они много, выходят они на улицю среди темной ночи. Спрашиват проходящий человек:
"А што, хозяин, ищи репную яму, отульться набтуда ". Встал светлый белый день, приходя сынова во двор — приломаны ecu лошади, приходят невестки в хлев— прирваны ecu коровы,приходят к невестке в фатеру, и срычали громким голосом: «Мужики, што знайте, то делайте ". Два брата были полисники, взяли два ружья железны-их, лыжи под ноги деревянный, пошли по следам зверинным, приходят к ямам к репным, услышали медведи черные, говорят: "Идут полисники нетленные ". Говорит проходящий хозяину, што: "Я тебя поберегу, я сяду поближе; убьют меня ножом, погляди, што делать будут надо мной: шкуру мою сдерут, вынут с грудей вынишок, между ноги оттянут липасы [так зверей сдирают] и станут поколачивать по шкуре: "Шкура эта хороша ". Вы оборотите внимание. Выскочишь из эфтой ямы и сгреби за липасы зубами и смолитесь со слезами, што: "Детушки, меня не убейте"". Этот самый старик выскоцил мимотально на эфту медвежью шкуру, сгрёбса за липасы зубами и cpbiuful, што: "Детушки, не убейте". Прохватились ecu сынова в горницях, набежали сынова со свичками со светом: отец у матери меж ногами сгребса за липас зубами и рыцит, што "Детушки, не убейте ". Не столько отец рыцит, /соль/со мать рыцит; едва старика оттянули, полтора цяса был старик в затмении, церез полтора цяса старик отжился хорошо, пришел в старый рассудок и дал клятву допрашивать добрых людей».
Человечество пока еще в репной яме. Похоже, что до старого рассудка, то есть до того состояния Разума, которое было до опьянения образами, нам еще далеко.
Какое это имеет отношение к работе Школы при Предприятии? Думается, вопрос возможный, но излишний. Если мы действительно хотим что-то создать, мы должны жить в действительности. Люди, приходящие на Предприятие, приходят из того мира, который полностью захвачен мороком современной культуры. С ними почти невозможно говорить, а уж тем более делать дело. Он вроде бы все понимает, такой человек, но глядит как будто постоянно сквозь тебя. Ты словно марево для него, которое мешает видеть настоящий мир. А в том мире он лютый зверь или нетленный охотник. И там ему хорошо...
А мы хотим, чтобы было хорошо здесь. И этому надо учить. Учить видеть людей, видеть дело, мир, в конце концов.
Понимание того, что большая часть людей не в состоянии хорошо работать и учиться потому, что они живут не в том мире, где находятся, и видят совсем не те образы, которые нужно видеть, чтобы освоить дело, должно лежать в основе всей работы с новичками. Иначе говоря, надо лечить, прежде чем учить.
