– Беги, Бен, – умолял его Кенди. – Беги, пожалуйста, а то они схватят и тебя!

За спиной Кенди тот человек уже занес нож. Бен отреагировал мгновенно. Он выхватил из кобуры на боку лазерный пистолет, который Кенди машинально создал для него, и выстрелил в камеру. Мужчина уронил нож и упал на пол, извиваясь и корчась от боли. Кенди смотрел на происходящее широко раскрытыми глазами. На его лбу все еще алели пятна крови.

Бен посмотрел в глаза Кенди и протянул руку.

– Пойдем, Кенди.

Кенди взглянул на его ладонь.

– Не могу Бен. Я этого не заслуживаю.

– Никто не заслужил вот такого, Кенди, – ответил ему Бен. – Пошли.

– Я не сделал ничего, чтобы ему помешать, – прошептал Кенди. – Ради всего святого, я ничего не сделал.

– Ты и не мог ничего сделать, – ответил Бен. – А если бы попытался, мертвы были бы вы оба, и ты, и она.

– И ребенок, – сказал Кенди. – Я окунул руку в его кровь.

– Ты поступил так только ради своего спасения, – возразил Бен. – Чтобы они приняли тебя за сумасшедшего и оставили в покое. Но теперь все кончено, Кенди. Пойдем со мной.

Но Кенди отклонил протянутую ему руку.

– Я не могу.

– Кенди, – Бена посетило внезапное вдохновение, – я прощаю тебя.

Кенди не сводил с него глаз.

– Я прощаю тебя, – повторил Бен.

– Этого недостаточно, – отозвался Кенди.

– Пока сойдет, – ответил Бен, – а потом ты и сам простишь себя. Выходи из камеры, Кенди. Ради меня, выходи.

Издав низкий вопль, Кенди схватил Бена за руку. Прутья решетки растаяли, стены исчезли, и Бен с Кенди очутились посреди голой равнины. Кенди резко опустился на землю, увлекая за собой Бена. А потом спрятал лицо у Бена на плече. Кенди плакал долго, содрогаясь всем телом от облегчения. Бен крепко обнимал его, пока буря эмоций постепенно не утихла. Наконец Кенди выпрямился и отстранился от Бена.

– Подожди-ка, – сказал он, хлюпая носом, – а что это ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?

Бен хитро ухмыльнулся.

– Сюрприз от Седжала.

Земля и воздух содрогнулись от оглушительного грохота. Как по команде Бен и Кенди обернулись туда, где над миром нависала бурлящая тьма. И как раз вовремя: тьма на их глазах треснула и рассыпалась на множество осколков.

Седжал даже не представлял, что могут существовать такие ярость и гнев. Дети с криками, с ревом и визгом кружились вокруг него и Катсу. Цепкие ледяные пальцы ухватились за руку Седжала, и он машинально мысленно оттолкнул тень. Издав пронзительный вопль, от которого у Седжала едва не треснул череп, тень отпустила его. Еще одна нацелилась Катсу прямо в голову, но девушка успела отскочить. Седжал вертелся на месте, стараясь смотреть сразу во все стороны. Гневные алые полосы кружились во тьме, как кровавый водоворот.

– Они разбушевались, потому что чувствуют, как папа с мамой вытаскивают их из Мечты! – прокричала ему Катсу. – Мои танцы уже не помогут. Они начнут пожирать людей на Рж…

Последовал еще один резкий бросок. Катсу отскочила в сторону, и в ту же секунду Седжал почувствовал, как к его спине прилипло нечто ледяное и голодное. Он закричал, стараясь достать до него руками. Ощущение было такое, будто на него выплеснули ведро ледяной слизи.

– Убирайся прочь! – прорычал Седжал, пытаясь столкнуть с себя преследователя.

Внезапно его шею пронзила острая боль. Ледяная слизь исчезла. Седжал повернулся, морщась от боли в шее. Но ребенок уже исчез в темноте. Потом за Седжала ухватилась другая рука, и еще одна, и еще… Дети что-то быстро, неразборчиво бормотали, смеялись, цеплялись и повисали на нем, как драчливые пьяные матросы… Голова разрывалась от шума и напряжения, и Седжал зажал уши руками, чтобы ничего не слышать.

– Убирайтесь, убирайтесь отсюда! – закричал он. Тьма вдруг раскололась, как стекло. С криками и воем больше двух дюжин теней бросились врассыпную, а Катсу с Седжалом остались одни посреди пустой равнины. Широко раскрыв глаза, задыхаясь, Катсу смотрела на брата. В наступившей тишине Седжалу было слышно биение ее сердца.

– Что случилось? – спросил он хрипло.

– Смотри! – сказала она вместо ответа, показывая рукой вверх.

Седжал поднял голову – и увидел, что тьма никуда не исчезла. Все небо от горизонта до горизонта почернело. Алчно грохотал гром. Небо начало опускаться к земле, и Седжал едва удержался, чтобы не упасть плашмя.

– Они начали, – сказала Катсу. – Они намерены пожрать все сознания, какие есть в Мечте.

– Но мама… – начал было Седжал.

– Они не успеют, – Катсу не дала ему договорить. – Их сейчас тридцать… нет, двадцать девять, а смотри, как легко они поглотили все небо. Когда они поглотят Ржу, наши родители потеряют ко всему интерес и перестанут укладывать их в криомодули.

Вдруг совсем рядом с неба обрушился гигантский черный столб, как огромный палец, и воткнулся в землю. Земля задрожала и просела под его тяжестью. Бесчисленное множество голосов закричали в отчаянии.

– Они захватили еще одну планету, – сказала Катсу.

Второй столб рухнул рядом с первым, и земля снова содрогнулась. Океанской волной хлынули новые горестные крики. Слезы жалости текли по лицу Седжала.

– Мы должны их остановить! – воскликнул он. – Ведь там люди…

– У нас не хватит сил, – произнесла Катсу с отчаянием. – Я не могу ни к чему их принудить, могу лишь уговорить. Ты можешь на них воздействовать сильнее, но и этого недостаточно.

Зарокотал гром, как будто закашлялся невидимый демон. Обрушился еще один столб. Пугающее ликование ощущалось во всем происходящем.

Седжал схватил Катсу за руку.

– Нам нужна помощь.

– Чья? В Мечте сейчас осталось совсем мало Немых, и нам, вероятно, придется призвать…

– Их всех? – договорил Седжал. Его голос прозвучал странно.

Катсу взглянула ему в лицо.

– У тебя получится?

– Сейчас увидим.

– Должен быть какой-то другой способ.

Видья тяжело дышала. Она обливалась потом, намокли даже волосы, одежда прилипала к телу, а руки и ноги у нее дрожали от напряжения. Еще оставалось двадцать восемь детей.

Прасад повернул ручки, и крышка криомодуля захлопнулась над очередным извивающимся в конвульсиях существом. Смотровое стекло затуманилось. Не говоря ни слова, Видья и Прасад перешли к следующей кровати.

– Может быть, успокоительные? – предложила Видья, снимая со следующего подопечного провода и трубочки жизнеобеспечения.

– Я не знаю, где они хранятся, – ответил Прасад, – а если бы и знал, я все равно не знаю необходимой дозы. Так их можно и убить ненароком.

Видья быстро отстегнула последний проводок.

– Возможно, муж мой, это стало бы наилучшим выходом.

– Нет. – В голосе Прасада слышалась ирония. Он выкатил из-под кровати криомодуль и уже расстегивал ремни, удерживавшие ребенка на кровати. – Это мои сыновья и дочери. Они не виноваты в том, что они такие, и в том, что они делают.

Они уложили очередного ребенка в криомодуль. Сопротивляясь, он ударил Видью по лицу. Ее пронзила резкая боль, из глаз посыпались искры. Но Видья заставила себя продолжать работу, пока крышка модуля не захлопнулась, и смотровое стекло не запотело от конденсата. Еще одна кровать, и еще одна. Видья двигалась и действовала как в тумане, потеряв счет времени. Осталось двадцать шесть. Двадцать пять. Двадцать. От усталости руки у нее дрожали так сильно, что она едва справлялась с проводками. Тело, все в царапинах и синяках, ныло от многочисленных ударов пяток и рук, которые обрушивали на нее сопротивляющиеся дети. Осталось девятнадцать. Восемнадцать. Они уже перешли в последнюю комнату. Осталось шестнадцать. Пятнадцать.

– Стоять на месте!

Этот окрик вывел Видью из транса. Она оглянулась на дверь, и ее сердце пронзила острая боль. Прасад выпрямился и сделал шаг вперед, заслонив Видью от четырех вооруженных охранников, которые стояли у входа в застекленные спальни. Дверь в основное помещение лаборатории за их спинами была широко открыта. Видья подумала было, что Прасад излишне романтичен, но тут он сделал резкий знак за спиной, показывая на энергетический кнут, висевший у нее на поясе. Спрятавшись за широкими плечами Прасада, Видья ловко отстегнула разрядник и спрятала его у себя под рубашкой.