Берт улыбался с прошлогоднего снимка, излучая притягательное мужское обаяние. Милые ямочки на щеках и толстогубая улыбка напоминали молодого Бельмондо. Его каштановые волосы разметал ветер, а к надежному плечу прильнула прелестная головка Моны.

«А что, если Клер Ривз постарается отыскать тебя, малышка, и вернуть законному мужу? Ты ведь сумеешь рассказать всем нам, чего стоит на самом деле Берт Уэлси, доведший до сумасшествия и наркотиков талантливую, полную сил молодую актрису?» – думала Клер, прикидывая план действий.

Отыскать Мону и сделать с этой козырной картой хорошую игру – припереть к стенке мерзавца Уэлси, заставив его хорошенько раскошелиться. Если ему уж так необходимо оставаться холостяком, несколько миллионов долларов сумеют усыпить гражданскую совесть Клер. Она забудет о Моне.

На следующее утро из дома Ривз вышел человек, получивший задание отыскать Мону Барроу на земле или под землей. «Неплохо, если вам удастся, Ричард, докопаться до трупа этой красотки. – Сказала миссис Ривз. – Меня устроит любой результат поиска, кроме слова «неизвестность»… Ну, а если малышка все же попадет в сети ваших ребят, тащите ее сюда без малейшего шума. Считайте, что порученная вам операция не менее секретна, чем маневры ООН под кодовым названием «Вихрь в пустыне».

Клер уже потеряла терпение, когда на третий день поисков голос Ричарда в телефонной трубке сообщил: «Подарок у меня. Прикажете доставить?»

– Немедля! – Опустив трубку, Клер победно закурила и по внутренней связи проворковала Дастину, работавшему в кабинете:

– Милый, спустись через часик в гостиную. Мне бы хотелось кой-кого тебе представить.

Клер давно рассказала мужу плачевную историю с мерзким пасынком, оклеветавшим ее перед мужем в первый же год после свадьбы. Клер удалось оправдаться, но Берт нанес новый удар, не задумываясь о том, что своей клеветой убивает отца.

– Хотя, скорее всего, он сделал это намеренно, уничтожив одним ударом двух зайцев. Циничный подонок, изображающий святошу и «славного парня».

Дастина, казалось, не очень вдохновила версия Клер.

– Я коротко знаком с Уэлси. Кажется, ты ошибаешься – он совсем из другой породы… Что, впрочем, не меняет суть дела – сейчас голубчик шикует на твои законные капиталы, крошка. Мне бы это не понравилось.

Дастин не отрицал возможности выжать из Уэлси деньги, но скептически отнесся к идее Клер отыскать Мону.

– Если она и жива, то скорее всего безумна. Иначе давно бы вернулась с разбогатевшему до неприличия мужу. Что ты станешь делать с сумасшедшей?

– Предъявлю общественности с самым душещипательным комментарием. Ну, естественно, если Берт не захочет втихаря перекупить у нас это сокровище и разделаться с ней самостоятельно.

… Клер мало волновало состояние Моны. Главное, чтобы это оказалась, действительно, она. «Прошедшие восемь лет и супружество не пошли на пользу бедняжке», – решила Клер, основательно изучив последние снимки бывшей актрисы.

Когда дворецкий сообщил о прибытии мистера Ричарда с дамой, Клер едва удержалась, чтобы не выскочить на лестницу, ведущую в холл. Она заняла кресло возле камина и даже склонила голову над попавшейся под руку газетой, изобразив полное спокойствие.

– Добрый вечер, миссис Ривз. Эта дама утверждает, что она была супругой Берта Уэлси.

Рядом с Ричардом стояла худая женщина в одежде нищей бродяжки. Ее драные холщовые туфли с потерянными шнурками странно выглядели на пушистом белом ковре. Руки с грязными ногтями нервно теребили четки.

– Подойди сюда, детка! Присядьте, Ричард, и расскажите все подробно.

Женщина нерешительно приблизилась к хозяйке дома, и Клер поморщила нос от исходившего от нее запаха заношенного белья.

– Как тебя зовут?

– Мона. Мона Барроу. Родилась в 1965 году в штате Огайо, – отчеканила та, исподлобья поглядывая на Клер.

– У меня такое впечатление, что ты играешь эпизод из «Молчания». – Клер благодушно улыбнулась, задав провокационный вопрос.

– Да, тогда мне было страшно перед Олвисом-Душегубом. А теперь я боюсь вас. Я всех теперь боюсь. Они охотятся за мной…

– Послушай, детка, хочешь поесть? Анна отведет тебя на кухню, где ты сможешь хорошенько перекусить, а потом мы поболтаем, хорошо? Только запомни – у меня в доме тебя никто не тронет. Вокруг высокий забор и много смелых охранников. Они защитят нас… Но и тебе не стоит пытаться улизнуть. Это совершенно исключено, понятно?

Горничная с недоуменным видом увела странную гостью.

– Я слушаю тебя, Ричард.

– Как вам она показалась? Похоже, не врет, хотя и слабовата умом. Еще бы – если бы вы видели, из какого подвала я ее вытащил! Мои ребята получили задание прочесать все норы наркоманов в Лос-Анджелесе.

– А почему здесь? Я думала, она постарается быть поближе к мужу – в Нью-Йорке!

– Напротив, девка прячется от него. И всерьез (Ричард хрипло хохотнул) намерена продолжить свою карьеру в Голливуде. Она твердила мне всю дорогу, что скоро «завяжет» с наркотой и возьмется за роль, которую ей предлагают. А у самой все вены исколоты и лицо измордовано… Тьфу!

Клер пожала плечами:

– Я расплачусь с тобой, как обещала. Но только после беседы. Мне не нужна фальшивка.

Клер около часа выспрашивала женщину о жизни с Бертом и ее работе в кино. Что-то она, конечно, путала, поскольку находилась в очевидном наркотическом опьянении. Но даже опухшее, подурневшее лицо и заплетающийся язык не сбили Клер с толку.

Дастин застал жену задумчиво сидящую у камина.

– Опоздал, радость моя. Здесь состоялся неплохой спектакль. Чувствуешь вонь?

– Что случилось? Убили собаку сторожа? – Дастин повел носом и поморщился.

– Не придуривайся. Я нашла ее.

– Ох, Клер, мне как-то не до этого. Завтра в номер идет огромная статья за твоей, между прочим, подписью. Может, потрудишься хотя бы прочесть? – Дастин протянул жене несколько только что распечатанных листов.

– О чем это? – нехотя взяла бумаги Клер.

– О том, как замечательная, любимая всеми актриса Клер Ривз решилась рассказать женщинам о своей несчастной брачной жизни. «Кто бы вы ни были – продавщица или удачливая бизнеследи, красавица или дурнушка, не думайте о деньгах, когда рядом с вами мужчина. В любви и только в любви залог счастливого брака!» – восклицает очаровательная Клер, измученная бывшим мужем-монстром и его сыном-извращенцем.

– Хорошо. Я полностью доверяю тебе. Кому как не красавчику Дастину знать все ужасы моей прошлой жизни?! Эй, дорогой, может, взглянешь все же на нашу гостью?

– Завтра. У меня еще не готов финал. Хочется порадовать читателя чем-то трогательным, интимным…

– Напиши, как некий мерзавец подсунул бедняжке Клер фотографии ее мужа, развлекающегося в борделе. Она не выдержала – ударила этого подонка по лицу. Дик выругался, плюнул и переписал завещание…

– Очень трогательно. Я как раз думал о чем-то подобном. Спокойной ночи, крошка…

На следующее утро нежный супруг проснулся в одиночестве – в шесть часов Клер умчалась на съемочную площадку, оставив записку: «Позавтракайте вместе. Мы обо всем договорились. Твоя девочка». В столовой Дастина ждала молодая женщина. Платье Клер мешком висело на ее худом теле, руки беспокойно бегали, ощупывая ткань, прическу, – она волновалась или нуждалась в дозе наркотика. Гостья выглядела далеко не блестяще, и все же в ней сразу можно было узнать бывшую кинозвезду и ту яростную нимфоманку, которая соблазнила Дастина на вечеринке в Швейцарии.

– Садись, Мона. Не стесняйся и постарайся поплотнее перекусить – выглядишь ты не лучшим образом.

– Да, в тот день, когда чествовали взявшего гран-при Берта, я, кажется, тебе понравилась. Ты что-нибудь помнишь, лапуся?

– Еще бы! Как сейчас вижу – ярко-красное платье, которое так легко падало вниз. А под платьем-то ничегошеньки не было. – Дастин с аппетитом ел гренки с сыром и ветчиной.

– Да… точно! Огромное декольте на спине!

– Огромнейшее! Не забуду физиономию твоего болвана-гонщика, когда он застал нас в ванной… Кстати, почему ты не заперлась? Любишь, когда на тебя смотрят в горячие минуты? Признайся, ты сделала это специально и еще приняла такую позу, будто знала, что появится сам муженек… Смешно!