– Что ты бормочешь, милый? Выкладывай все начистоту и по порядку. Значит, дама напоила тебя чаем… А потом… – Опершись на локти, Клер впилась глазами в лицо Дастина, чтобы не упустить и крупицы лжи. Ей было необходимо чистосердечное признание… Само провидение давало Клер велико-ленный шанс. Теперь-то она сумеет удержать Дастина, в тайну которого столь неожиданно проникла.

– А потом миссис ойкнула и говорит: «Простите, мистер Морис, мне необходимо принять лекарства. С утра нелады с сердцем. Сегодня тяжелый день». И вышла.

Я незаметно последовал за ней в спальню, еще не зная, что буду делать. Притаился. В открытую дверь виднелась часть комнаты с краем кровати, покрытой синим шелковым покрывалом, и тройное зеркало на противоположной стене, в котором отражалась прилегшая Линда. В костюме, чулках и туфельках, как если бы у нее закружилась голова. Она показалась мне привлекательной. Я вышел из засады и появился в дверях.

«Простите, Линда, вы побледнели и удалились такой неровной походкой. Я опасался за вас». – «И очень кстати, – она притронулась к своему запястью, – в груди пустота и никак не могу прощупать пульс». «Позвольте». Присев рядом, я нашел пульс. Он был чересчур слабый и редкий. «Да-а… Не меньше ста двадцати. Жуткое сердцебиение», – почему-то соврал я. «У меня часто бывает страшная тахикардия. Вот здесь лекарства, они немного разрежают частоту сердечных ударов. Будьте добры, Дастин, налейте мне 20 капель…»

Я поцеловал ее руку и слегка задержал в своей. В это мгновение решалась судьба человеческой жизни, смешно… Если бы она посмотрела на меня более нежно, я сделал бы выбор в ее пользу… Но Линда выдернула руку и вздохнула, посмотрев на портрет гужа, висящий прямо напротив ее кровати. «Потеря Джима загубила мое сердце. Я никогда не смогу забыть его», – прошептали ее побелевшие губы.

Тогда я взял рюмочку и налил в нее много, очень много того лекарства, которое могло остановить ее сердце. «Слишком горько», – сказала Линда и опустилась на подушки. Я сидел рядом, наблюдая, как она засыпала. Ее черты заострялись, рука бессильно повисла. Я сжал запястье, но пульса не было… Тогда мне вдруг стало страшно… Убить человека совсем непросто. Мне захотелось кричать, звать на помощь…

И вдруг глаза Линды открылись. В них застыл смертный ужас – она поняла все! Но бедняжка не смогла закричать. Лишь тихий хрип вырвался из зажатого моей ладонью рта… Я придержал руку совсем немного, клянусь! Продолжая смотреть на меня, она потеряла сознание.

Не знаю, сколько я сидел рядом, все еще раздираемый противоречивыми желаниями – спасти или убить. Когда я коснулся щеки миссис Маклин, она была холодна. Так жутко, неприятно холодна… И тут… тут я увидел в дверях застывшее лицо старухи. В белой кружевной наколке на седых волосах и крахмальном переднике, она показалась мне покойницей. Наверно, из-за выпученных глаз и гримасы ужаса, исказившей синеватое морщинистое лицо.

Стискивая хрупкую шею старухи, я не думал ни о чем, кроме того, чтобы освободиться и убежать. Пальцы разжались сами собой от охватившей меня слабости.

«Клянусь, я ничего не скажу. Не убивайте меня», – прохрипела она в то время, как я уже бежал к лестнице…

На следующий день при опросе прислуги полицейскими выяснилось, что в доме был гость. Горничная Кэт подтвердила, что мой визит длился не более получаса и я ушел, когда миссис Линда почувствовала себя неважно.

Клер заметила, как дрожали руки Дастина. В его рассказе была странная смесь ужаса и восторга перед содеянным. Да, малыш боялся, но ему нравилось то, что он сумел отнять чужую жизнь. Убийство – привилегия супермена.

– А тебя, я вижу, развлекла вся эта история – холодеющее тело, безумные, полные страха глаза… Признайся – приятно ощущать безграничную власть?

– Как ты можешь такое говорить, чертовка! Целый месяц я не спал, сходя с ума от ужаса… Я даже хотел во всем признаться.

– Ну, конечно, ты дрожал, пока шло дознание. А как только следствие было закрыто, ты возликовал и направился к дочери своей жертвы! Ну, просто современный Ричард Третий. Тот поклялся в любви к женщине на могиле ее мужа, которого собственноручно прикончил… А ты мне все больше нравишься, зеленоглазый ангелочек! – Клер опустила ресницы, откинувшись на подушки. – Самый момент задушить меня… А ну, попробуй!

– С удовольствием! – Дастин с силой вдавил ее плечи в матрас. – Клянусь, я разделаюсь с тобой, если ты вякнешь еще хоть одно слово!

– Пусти, мне не нравятся эти игры. – Высвободившись, Клер села и прикрыла грудь простыней. – Скажи лучше, как ты осмелился вновь явиться в Даллас? Ведь эта старуха горничная могла узнать тебя?

– Разумеется, – улыбнулся Дастин. – Она ошалела, словно увидела призрак, и никак не хотела отпускать со мной Сандру… Мы последовали на кладбище в сопровождении дворецкого. Дура! Когда затеялась свадьба, старуха просто обезумела. Я боялся, что она способна наделать глупостей и слегка припугнул ее. Больше я ее не видел. Перебравшись в Лос-Анджелес, я заставил Сандру избавиться от старой прислуги. Значит, чертовка надула меня, продав секрет детективу! Она может здорово испугать Сандру.

– Послушай, а это неплохая идея! – Клер оживилась. – Кэт умерла от инсульта. Но я могу прислать к миссис Морис своего детектива, и он все изложит нашей страдалице в лучшем виде. Ее бедное сердце не вынесет правды.

– Идиотские шутки, Клер.

– Ну, ты же сам просил о помощи, оплакивая свою супружескую долю. И я неспроста пригласила тебя для очень серьезного разговора. Ты уже догадался, о чем пойдет речь, дорогой?

– Кажется, понял. – В прищуренных глазах Дастина сверкнула ненависть, и Клер поспешила успокоить его:

– Нет, я не буду шантажировать тебя, выжимая хвалебные статейки или любовь. Все это ты отдашь мне и так, Дастин. А к тому же – многое другое. – Она встала, возвышаясь над ним, как античная статуя. В зеркале туалетного столика отражалась монументальная спина амазонки и пухлые ягодицы блудницы.

Наполнив стаканы, Клер протянула один Дастину.

– Пора скрепить вином и любовью наш союз. Клянусь, – я знаю, как помочь тебе, Дастин.

– Ума не приложу, чем занять тебя, детка. – Нежно обняв жену, Дастин присел к накрытому на лужайке столу.

Семейная трапеза была обставлена так изысканно, будто в доме ждали королевскую чету. Полные обожания глаза Сандры, устремленные на него, бесили Дастина, как и ежедневный обеденный ритуал. Он с трудом подавил вздох. Увы, с посещениями ресторанов, составлявших приятный момент повседневного быта богатого, свободного мужчины, пришлось покончить. Сандра ждала мужа, озадачивая повара изобретением новых блюд. Син уже продемонстрировал чудеса китайской и филиппинской кухни. Теперь он дерзнул представить коронное японское блюдо – суши из самых разнообразных морепродуктов.

– Ты стараешься устроить мне райскую жизнь. – Дастин с улыбкой потрепал жену по щеке. – Мне, право, жаль, что моя любимая жена превращается в домашнюю клушу. Посмотри, что на тебя надето?

Сандра в растерянности поправила ворот скромного шелкового платья, которое считала даже слишком нарядным.

– Стиль – дело тонкое. Чтобы не попасть впросак, юной леди, предпочитавшей монашескую строгость и превратившейся в светскую даму Лос-Анджелеса, неплохо бы обзавестись опытной наставницей… Но речь не только об этом… Я знаю, другие женщины твоего возраста и общественного положения уделяют больше времени своей внешности и развлечениям – каким-то благотворительным сборищам, клубам, спорту…

Глаза Сандры наполнились слезами.

– Я… Я не знаю… ты же обещал дать мне возможность попробовать что-то написать для «Наблюдателя». Возможно, я могла бы вести какой-то раздел хроники…

– Для этого надо постоянно вращаться в гуще событий. Ты могла бы заняться лишь кабинетной работой – каким-нибудь историческим, искусствоведческим или социальным исследованием.

– Скажи, какой я должна стать – и я стану… Но ведь я могу только то, что позволяет мне недуг… Все эти месяцы я жила мечтами о беременности… Я уже слышала голос нашего малыша, представляла, как он будет играть на этой лужайке, разбрасывая погремушки… Я даже тренировалась, чтобы ловко подхватывать с травы разные предметы… Глупости, конечно.