– Что он сказал тебе?

– Все будет хорошо, милый… Возможно, придется сделать операцию… Но ты же сильный, смелый… И я все время буду рядом.

– Послушай, Сандра… это серьезно. Я верю, что все кончится благополучно. Умоляю, не думай ни о чем плохом, детка. У меня железный организм… Но выслушай меня… – Дастин с трудом ворочал языком, облизывая пересохшие губы. – Я хочу составить завещание… Моя редакция и то, что осталось у меня от родителей… Ерунда, в сущности… Но мне необходимо знать, что все это останется тебе.

Сандре не удалось переубедить и успокоить мужа. Срочно вызванный им адвокат составил завещание, в котором мистер Морис оставлял все принадлежащее ему имущество супруге.

– Ну, теперь я действительно чувствую себя лучше. – Он обнял и притянул к себе жену, пересевшую из кресла на край кровати. – И еще я хочу, чтобы ты всегда помнила – я очень любил тебя, с той самой первой встречи в Далласе…

Глагол «любить» в прошедшем времени и прерывистая речь больного разрывали сердце Сандры – она зарыдала, бормоча сквозь слезы о своих чувствах к Дастину.

– Если что-то случится с тобой, я не переживу этого. Я не смогу существовать без тебя… – Она обвела взглядом стены и вещи вокруг, будто уже прощаясь с ними. – Ты не знаешь, как тяжело жить в пустом доме…

… На следующий день навестить больного прибыла Клер. Пробыв четверть часа у постели Дастина, она увела Сандру в гостиную. И там, глядя потемневшими глазами в окно, выдавила из себя признание:

– Я завидую тебе, девочка… Мой брак никогда не был таким пылким. Скорее – это сделка… Дастин редкий мужчина – в наше время рыцари перевелись.

– Знаю, знаю… Он даже составил завещание, – всхлипнула Сандра. – Боже, он не знает, как я его люблю! Не может понять, как у меня ноет в груди от одной мысли, что он может остаться один, без меня…

– Ах, зачем думать о грустном, детка! Возможно, твой организм окончательно преодолеет немощь, и ты сумеешь обнять его по-настоящему. И к тому же не думай об этом проклятом бриллианте. К черту суеверные бредни, чур, чур… Фу! – Клер отмахнулась, как от привидения. – Я, к сожалению, жутко мнительна и суеверна. Ни за что не стану играть роль, если предшественница сломала ногу или угодила под колеса… – бодро «утешала» взволнованную Сандру Клер, точно рассчитав, куда метнуть невидимые стрелы…

– Нет, Клер. Все не так просто. Я часто думаю о будущем. Моя болезнь может прогрессировать. В один прекрасный день вдруг отнимутся руки или вообще – откажет мозг… Нет, не успокаивай меня. – Нахмурив брови, Сандра смотрела прямо перед собой. – Я никому не хочу говорить об этом, но рок страшного бриллианта тяготеет надо мной… Этот камень, как ядовитый цветок убивает всех, кто прикоснется к нему… Знаешь, Клер, поклянись, что не скажешь Дастину, он очень обидится, если узнает…

– Что, что, девочка? – Присев рядом, Клер обняла дрожащие плечи Сандры.

– Я составила завещание. Уже давно. Оно хранится у моего адвоката. Сэм обещал сохранить это в тайне, пока… пока… В общем, если со мной что-то произойдет, Дастину придется многое взвалить на свои плечи.

– Взвалить? О чем ты?

– Все, что у меня есть, я оставляю ему.

– Господи, Сандра! Это так неблагоразумно… И Дастин… С его щепетильностью… Если ему станет известно о завещании, он может просто прийти в ярость. И без того многие склонны считать его ловким авантюристом… Послушай меня, детка, ни при каких обстоятельствах не проговорись. Пусть все останется в тайне. Ты ведь собираешься жить долго-долго, на радость своему мужу… И, пожалуйста, никогда не думай, а тем более не говори о плохом. Не стоит накликать беду…

… Приступ колик благополучно прошел прежде, чем доктор забил тревогу. Болезнь пошла Дастину на пользу. Он повеселел, стал больше времени проводить дома и даже пообещал устроить каникулы.

– Я отвезу тебя на край света, голубка. Мы будем совсем одни, как тогда на островах, – лишь золотой песок, тихий шелест волны и полумрак в нашей спальне… – Дастин только что вышел из ванной и выглядел необычайно свежим и бодрым. Опустившись на диван, он посадил Сандру к себе на колени. Она прижалась к нему щекой, обвив шею руками.

– Тебе действительно лучше? Все прошло, правда? Ты так напугал меня, милый.

– Глупости. Наследственная анатомическая аномалия. Теперь я могу признаться, – доктор Тиферсон опасался, что найдет у меня какую-нибудь опухоль в животе. Я сделал обследования и совершенно успокоился. – Дастин подмигнул жене грустными зелеными глазами.

– Но что-то не так, я вижу, милый… – Сандра вцепилась в воротник махрового халата, не давая ему возможности отвернуться и спрятать лицо. – Мне необходимо знать правду!

Он ласково погладил ее по спине, отметив, что косметические ухищрения, рекомендованные Клер, лишь подчеркнули некрасивость носатого лица.

– Мне не хочется признаваться, детка… Ах, право, пустяки… Ну, не смотри на меня так, милая… Я не собирался говорить… Врачи рекомендовали мне временно сократить супружеские отношения до минимума. Ну, понимаешь, что-то не совсем так с предстательной железой. Но это пройдет…

– Что-то серьезное?

– Ерунда, бывает со всяким. Ужасно то, что я не смогу вынести эту пытку – быть рядом с тобой и не сметь любить тебя… И ты останешься без ласки, детка… Нет, мне все же не следовало говорить этого. Забудь. Через неделю улетим в самое экзотическое и волнующее местечко и повторим наш медовый месяц – будь что будет! Врачи идиоты, а моя детка – чудо! – Подхватив Сандру, Дастин закружил ее по комнате.

– Сумасшедший, ты разобьешь вазы!

– Здесь слишком много ваз. Нам нужен пустынный песчаный пляж.

– И не думай! Я никуда не поеду. Сегодня же перехожу в отдельную спальню. А если ты заявишься ко мне – прогоню и тут же наябедничаю доктору Тиферсону.

Дастин усадил жену в кресло и склонился над ней:

– Мы все равно отправимся путешествовать, даже если за мной станут присматривать самые строгие врачи в мире. А на страже будут стоять преданные друзья.

– Идея! – оживилась Сандра. – А что, если мы уговорим Клер составить нам компанию? Ну, хотя бы пять дней она может оторвать от студии? Дастин поморщился:

– Не слишком удачная мысль – путешествовать втроем! Да я не смогу и поцеловать тебя как следует.

– Вот это и замечательно. Я позвоню ей, хорошо?

– Постой, не торопись. Зачем все портить? Да я еще не могу точно назвать время, а у миссис Ривз всегда очень плотный график…

– Может, она прихватит мужа, и мы немного отдохнем вчетвером. Ведь вы с Диком, кажется, старые друзья?

Дастин не мог сдержать смех. Выдумка Клер, направленная на то, чтобы усыпить подозрения Сандры, выглядела нелепым фарсом.

Дастин легонько щелкнул жену по носу:

– Дай мне подумать, ладно? Поверь, я устрою все самым наилучшим образом.

Лежа в постели с Дастином во время очередного свидания, Клер сказала:

– У меня поднялся тонус после того, как мы затеяли этот спектакль, вернее, «мыльную оперу». Кажется, я не плохо справляюсь с ролью?

Дастин закурил, пуская дым в потолок.

– А мне даже как-то скучно… Ее слишком легко дурачить… Когда я «заболел», то просто смачивал себя губкой и часто дышал. А доктору наговорил таких глупостей про наследственную склонность к опухолям, что он тут же кинулся обследовать меня, и радостно объявил: «Это психосоматическое нарушение. Вы очень внушаемы, и наследственное заболевание создает негативный стереотип мышления…». Идиоты! Их морочить легче, чем детей!

А знаешь, что я наплел женушке? Мне взбрело в голову признаться ей в недуге, который препятствует супружеским отношениям! Теперь я почти холостяк.

– Почти вдовец, милый, – серьезно поправила Клер, и Дастин заметил, каким пронзительным и беспощадным стал ее обволакивающий бирюзовый взгляд. – Дорогой, мне все чаще и чаще приходит в голову одна фантазия… Я думаю, а не стать ли мне миссис Дастин Морис?

– Шутишь? Твой «дурашка» крепкий малый. Да и я – не завидная партия.