Вскоре она, извинившись, жестом подозвала слугу, одного из разносивших по залу подносы с чашами и фруктами. Король вздохнул, и повернулся к Маттео.

— Пройдемся, — приказал он коротко.

Молодой человек зашагал рядом. Они оставили главный зал совета и вошли в переднюю, ведшую к висячим садам. Король не останавливался и молчал, пока они не вышли к балкону, за которым простирался искрящийся магическими огнями город.

— Королева не всегда была такой, знаешь, — вдруг заговорил Залаторм, не отрывая взгляда от города внизу. — Когда она появилась в городе пятнадцать лет назад, она была чудесна. Такая прекрасная, вся полная света!

Маттео кивнул. За свою долгую жизнь Залаторм сменил нескольких королев. Беатрикс была последней. В первые годы своего правления она приобрела большую популярность за свою мудрость и храбрость. Дочь магов-отшельников, живших в далекой горной деревне, она единственная уцелела после нападения кринти. Ничего больше о своем детстве она не рассказывала, но проверки подтвердили в ней дар неспециализированного мага средней силы. Однако с течением лет она больше стала интересоваться заводными устройствами больше чем магией, и предпочитала теперь общество механических существ своим подданным-людям.

Хуже того, она не подарила Залаторму наследника. Многие в Халруаа полагали, что королю пора оставить Беатрикс и найти более подобающую королеву. Хотя считалось вероятным, что король переживет большинство своих нынешних подданных, вопрос престолонаследия не был праздным. Если у Залаторма не окажется наследника, амбициозные маги устремятся на трон. Халруанцы знали свою историю, и помнили, какую катастрофу это может вызвать.

— Ты уговорил Беатрикс прийти сегодня, — произнес король. — Прими мою благодарность.

— Это было несложно. Она не механизм, и нуждается в пище, музыке и обществе — как любой другой.

Улыбка Залаторма получилась напряженной.

— О чем она редко вспоминает. Немало времени прошло с тех пор, как королева появлялась при дворе. Ты хорошо поработал. Я рад видеть, что отныне о ней будут заботиться.

Маттео кивнул, услышав в сказанном свою участь. Ему это было не по душе, но джордайн не видел способа уклониться от своей судьбы и долга. Тем не менее, кое-что он должен был еще узнать.

— Что случилось?

Королю не понадобилось переспрашивать.

— Магия, — ответил он коротко. — Это величайший дар, благороднейшее из искусств. Но ее эффект может оказаться для чародея страшным ядом. Никто не знает, какие заклинания применила Беатрикс против кринти, и как она выжила в рейде. Она ничего не помнит; более того, из ее памяти исчезло все до того момента, как она появилась в Халарахе. Ни один прорицатель не сумел ничего узнать. Лишь самые могущественные инквизиторы сумели пробудить хотя бы имеющиеся воспоминания. Но что-то сломалось в Беатрикс, что-то, чему не в силах помочь никакие чары. И она удаляется от магии все дальше с каждым днем.

Залаторм провел ладонью у лица, будто пытаясь стереть написанную на нем боль.

— И в Халруаа это значит, что она отвернулась от страны и всех ее жителей. Куда она удалилась, никто не может последовать за ней. Я скажу тебе прямо то, о чем шепчутся многие мои подданные. Королева, женщина которой ты должен служить, безумна.

Маттео с сочувствием слушал полные горечи слова короля, ужасаясь вреду, нанесенному магией. Он знал обрывки истории королевы, как и почти все в Халруаа, но впервые ему пришло в голову, что есть шанс узнать и более. Чтобы служить Беатрикс, он должен знать все, что только возможно.

— Инквизитор, который выяснил прошлое королевы… вы помните его имя?

— То была женщина, — без особого интереса ответил король. — Точнее говоря, эльфийка. Нет, не помню как ее звали.

Холод охватил Маттео, словно от прикосновения злобного призрака. Только один эльф в Халруаа достиг ранга инквизитора: Кива, маг-гончая.

Зефир стоял у борта небесного корабля своего патрона, взирая на небольшую темную тучу, нависшую над озером Халруаа. Ветер трепал редкие белые пряди по его плечам, холодил кости. Но он не осмеливался спуститься в трюм, не уверившись в курсе. С озера налетали опасные шторма. Он не рискнет кораблем больше, чем необходимо.

У эльфа было дозволение брать Звездозмея в случае нужды, а экипаж получил указания подчиняться ему и молчать обо всем увиденном и услышанном. В задачи Зефира входил сбор информации, а немногие халруанцы не приняли бы с радостью приглашение на один из чудесных кораблей. С момента выхода из порта, посетитель оказывался буквально плененным зрителем, пока Зефир не объявлял посадку. Удивительные секреты можно было выпытать из неосторожных слов людей слишком восторженных, или встревоженных, полетом в облаках. Это удивительно удачное предприятие являлось еще и одним из немногих моментов, когда Зефир чувствовал, что действительно управляет событиями.

Сейчас, однако, эльф не питал иллюзий относительно того, кто кем повелевает. Он поднялся в небеса по приказу Кивы.

Он подумал, что прекрасная гончая сильно изменилась с той поры, как люди Ахлаура вытащили грязную, перепуганную девчонку из лесов Майра. Чуть ли не безумную, пережившую первое нападение на их деревню только чтобы стать свидетельницей избиения ее народа. Как и Зефир, она перетерпела годы пыток и унижений в руках чародея Ахлаура. Но, в отличии от него, Кива бежала из Халруаа, и нашла новую жизнь. Спустя много лет она вернулась, чтобы изучить знаменитую магию этой страны, и с ее помощью исправить древнее зло. За все вынесенное ею, за все то, чего она добилась, Зефир восхищался Кивой.

Но с недавних пор он начал бояться ее. Хотелось бы ему понять, почему. Разве цель всей ее жизни, мрачная, о да, не совпадает с его целью? Разве она не несет тот же груз горя и вины из-за существа, ныне охотящегося в болоте Ахлаура? Или они оба не поклялись, не знать отдыха, пока ларакен не будет уничтожен?

Старый эльф, щурясь, смотрел в небо, проклиная свое угасающее зрение и пытаясь распознать природу той сумрачной тучки. Да, почти наверняка сигнал. Над озером не было недостатка в облаках, но большинство из них летели по поле ветров. Это же висело, клубилось, выглядя так, словно мечтает о пальцах, которыми могло бы нетерпеливо постукивать. Самое главное, оно разместилось как раз за пределами сторожевых заклинаний города, извещавших стражу всякий раз, когда к столице приближался маг большой мощи. Кива знает о них, и постарается избежать.

Зефир отдал приказ рулевому проложить курс сквозь тучу, а сам направился вниз, дожидаться гостьи.

Он ощутил ее присутствие в холодном тумане облака, окружившем корабль. Смотрел, как собираются вместе капли, принимая облик женщины, лесной эльфийки с нефритово-зелеными локонами и кожей цвета полированного золота, необычно бледной для эльфов этого климата. "Здравствуй, Кива. Тебе не холодно?" Гончая мрачно посмотрела на него, затем пересекла каюту и взяла графин вина херлу со столика капитана. Плеснув немного жгучей светло-золотистой жидкости в чашу, она опустошила ее одним глотком и поморщилась. Однако Зефир заметил, что бледность чуть отступила, возвращая лицу обычный медный оттенок. Пребывание в штормовой туче не проходило бесследно.

Она повернулась к старику.

— Ты достал девочку или нет?

— Достану, — твердо ответил Зефир. — В последнее время она осмелела, ее видели несколько раз за последние дни. Пока никому не удалось схватить ее, но это только дело времени.

— Маттео помог?

Эльф нахмурился.

— Не настолько, как я надеялся. Юноша сменил место службы, я не видел его с той поры, как он отправился ко двору королевы Беатрикс.

Резко обернувшись, Кива уставилась на него.

— Ты что, серьезно? Как это вышло?

— Прокопио отпустил его по настоянию Кассии.

Эльфийка мрачно кивнула.

— Можно было догадаться. Кассия давно подозревала королеву. Хотя я не думала, что ей известно так много.