— Так что же говорят о джордайни? — потребовал он. Паренек весело рассмеялся.

— Много всякого! Но сейчас имелось в виду ваше умение сражаться с магами. А почему ты спрашиваешь?

— Тот маг произнес примерно то же, когда я сказал что у тебя талант.

Понимающий блеск появился в глазах уличного бродяжки.

— Повтори точно свои слова.

Маттео моргнул, удивленный такой просьбой. Сложности для него никакой не было, он умел дословно воспроизводить целые беседы. В его обучении этому отводилось особое место.

— Я сказал по поводу твоего представления, "у парня талант". Ничего больше.

— А, ну тогда все ясно. — Он скрестил руки.

— Не для меня.

Ухмыльнувшись «парень» стряхнул мешковатую накидку, открыв рубаху из тонкого льна и стройную, но вне всяких сомнений женскую фигуру под ней.

— Говорят еще, что у джордайни мало опыта в общении с женщинами. — Подмигнув, она протянула ладонь. — Я Тзигона, и я собираюсь это изменить.

Оглушенный до автоматического подчинения этикету, Маттео пожал ей руку; однако то, что видимо несло с собой это рукопожатие он принимать отказывался.

— Ты серьезно ошибаешься. В моей жизни для женщины нет места.

— Ничего, найди, — со стальной уверенностью ответила она. — Ты только что спас мою шкуру. За мной долг, и хочешь ты того или нет, я буду поблизости, пока не оплачу его.

— Заверяю тебя, в этом нет необходимости.

Обернувшись на таверну, она схватила его за руку.

— Опять неверно. Похоже, первый взнос я оплачу раньше, чем думала.

Маттео проследил за ее взглядом. На аллею неуверенным шагом выбрался вемик, направлявшийся к ним слегка пошатываясь, но целеустремленно. Буквально с каждым шагом человеколев собирался с силами и приходил в себя. Нетерпеливо топнув ногой, Тзигона потянула его прочь.

— Ты что, собираешься здесь стоять и звать «кис-кис» дожидаясь прыжка? Давай, пока не поздно!

Он вспомнил мрачное, алчное выражение на лице гончей, когда она приговаривала Андриса к смерти. Да, все может обернуться еще гораздо хуже.

Вздохнув, он повернулся и побежал следом за своей новой спутницей.

Маттео быстро понял, что следовать за Тзигоной нелегко. Мальчик — нет, поправился он — девушка — бежала как ящерица и карабкалась почти так же хорошо.

Они неслись по улице Султана, оставляя позади тонкие шелковые полосы, служившие вывесками магазинов, когда Тзигона вдруг исчезла. Сделав еще два шага, Маттео увидел куда: узкий проулок, спрятавшийся между двумя высокими строениями и почти неразличимый за цветущими лианами, обвивавшими стены. Он затормозил, и развернувшись рванулся за ней. Слишком поздно. Уже поворачивая за угол, он услышал, как голос вемика взмыл в полу-рычании — полугорловом смешке, полном триумфа.

Услышала и Тзигона. Она бросила уничтожающий взгляд через плечо на Маттео и начала карабкаться по заросшим растительностью стенам.

— Ты хоть пытайся поторапливаться, — буркнула она.

Крыша оказалась ровной и широкой. Вскочив на ноги, Тзигона быстрым шагом двинулась прочь. Она указала на парк в центре города.

— Двигаясь по крышам, мы можем добраться до гингко. На дереве Мбату нас никогда не найдет.

Услышать от нее имя львочеловека Маттео не ожидал.

— Ты встречалась прежде с этим вемиком?

Она ответила на его взгляд.

— Сколько человекольвов ты видел в здешних краях? Люди говорят, а у меня есть уши, чтобы слышать.

— Ах, вот что. Слухи.

— Благодаря им я пока жива, — парировала она. Она развернулась к нему, упершись руками в бока. — Что ты стоишь? Идешь или нет?

— Нет. — Скрестив руки на груди, он спокойно посмотрел на недоумевающую Тзигону. — Не думай, что я не благодарен тебе за помощь, но с меня довольно бегства. Иди своим путем и предоставь мне идти своим.

— И куда же?

— Я сражусь с вемиком, — ответил он просто. Девушка раздраженно зашипела.

— Ты видел его перевязь? И меч через плечо? — мрачно осведомилась она.

Маттео взглянул на нее озадаченно. Он прекрасно помнил и то и другое: перевязь была широкой полосой выцветшей кожи, пересекавшей могучий человеческий торс вемика и пристегнутой к поясу. Перевязь держала закинутые за спину вемика ножны, плотно сверху и на коротком ремне снизу, чтобы ножны могли наклоняться вперед, когда тот обнажал меч — учитывая длину клинка, такое приспособление было необходимо. Иначе львочеловеку приходилось бы заводить руку за голову, обнажая тем самым подмышку навстречу вражеским клинкам. Ни один опытный воин не предоставил бы противнику такого шанса. Короткий удар или брошенный кинжал мог пробить легкие, утопив вемика в собственной крови. С нижним ремешком вемик мог просто дотянуться до плеча и ухватить рукоять, вдвое ускорив движение и намного уменьшив риск. Все это Маттео ухватил одним коротким взглядом.

— Разумеется, я заметил перевязь и меч. И что?

— Что? — повторила она ошеломленно. — Рукоять выступает над плечом Мбату, а клинок проходит вдоль всей спины. Даже без оружия, вемик достает куда дальше, чем ты. Не имеет значения, какого ты мнения о своих способностях. С этими кинжалами ты против него не выстоишь.

Слова неприятно укололи его, но они были справедливы.

— Пусть так, но у меня нет меча.

— У меня есть. Иди за мной.

Она с разбега перепрыгнула через узкий обрыв на крышу соседней виллы, украшенную садиком.

За ней к краю стены подошел Маттео. Он посмотрел вниз, и незамедлительно пожалел об этом. Отступив на несколько шагов, он сжал зубы и прыгнул, приземлившись прямиком в зеленую поросль. Протестующе запахло мятой, а джордайн встал и двинулся за Тзигоной.

У очередного обрыва она сняла с пояса веревку и быстро привязала к ней небольшой крюк с тремя зубцами. Предупредив «Отойди», она коротко размахнулась и метнула.

Веревка устремилась к ближайшим ветвям гигантского дерева гингко. Ударившись о ветвь, обернулась раз, другой и крепко застряла. Проверив ее, Тзигона кивнула. "Помоги подтянуть".

Взявшись за веревку, Маттео тянул, пока ветвь не оказалась в пределах досягаемости. Ухватив ее вдвоем, они, по сигналу Тзигоны, спрыгнули с крыши.

Ветвь прогнулась так низко, что — Маттео готов был поклясться, — вот-вот переломится под их общим весом. Когда она начала разгибаться, унося их ввысь, он покосился в сторону земли. Вемик был прямо под ними, изгибаясь в воздухе в попытке приземлиться на ноги. Он прыгал, пытаясь ухватить одного из них или обоих, и Маттео похолодел, поняв насколько близок вемик оказался к успеху.

Некоторое время они качались на ветви вверх-вниз, но постепенно колебания прекратились. Когда Тзигона объявила, что можно двигаться, они, переставляя руки, начали продвигаться к стволу. Примерно через сотню футов ветвь расширилась настолько, что по ней стало возможно идти; с легкостью вскарабкавшись на нее, Тзигона протянула руку Маттео.

Таким образом они добрались до гигантского ствола. Изучая странное расположение ветвей, Маттео понял, что они растут слоями, образуя как бы полы высокого здания. В десяти футах над их головами образовывал крышу следующий ярус. Ветви плотно переплетались, а листья формировали почти непроницаемую завесу. В одном Тзигона была точно права: Мбату придется нелегко, если он попытается поймать их здесь.

Маттео посмотрел вниз. Вемик расхаживал туда-сюда под деревом, с недовольным видом на яростном золотом лице.

— Странно это, прятаться от кошки — даже такой — на дереве, — заметил он. Тзигона только фыркнула.

— Вемики быстры на своих четырех лапах, но лазают плохо. Слишком много конечностей, слишком велики выше пояса. Равновесия никакого.

Поразмыслив, он пришел к выводу, что девушка вероятно права. Что вызывало у него куда большие вопросы, так это ее притязания на владение мечом. Существовали строгие правила, какое оружие допустимо для каждого класса, и хотя Маттео был в затруднении относительно точного социального статуса новой знакомой, он сильно сомневался, что ее можно отнести к аристократии, военным или ополчению.