Машина преследователей их нагоняла. Ханух выкрикивал команды:

— Влево, сэр. Теперь вправо. Быстрее!

Соляная топь окружила их и, казалось, стремилась поглотить. Левое колесо вдруг внезапно стало погружаться, прокручиваясь, завывая, и разбрасывая кругом брызги. Их тряхнуло; они вырвались и понеслись дальше. Ханух приподнялся, не заботясь больше о возможных выстрелах, и прильнул к ветровому стеклу, чтобы лучше видеть местность. Он хорошо знал эти солончаки. Губы его вытянулись в невеселой усмешке.

— Сейчас немного влево. Так. Держите, держите. Сейчас опять вправо. Резче! Поворот на девяносто градусов!

Машина преследователей все ещё их нагоняла. Она уже въехала в болота, ориентируясь по их глубоким колеям. Снова под джипом проломилась корка. Они резко остановились. Ханух перелетел через капот, и Дюрелл, выдернув ремень из своих брюк, втащил его обратно. Джип застонал и вырвался из трясины.

— Видите открытое пространство, — с трудом выдавил Ханух, — езжайте туда. Это наш последний шанс.

Солончак обманчиво казался гладким и твердым. Дюрелл направил машину туда. Луна вдруг внезапно скрылась за горами на западе. Они оказались в кромешной тьме. Дюреллу оставалось вслепую вести джип по курсу, который он наметил.

Когда они выехали на открытое пространство, звук из-под колес стал другим. Разведмашина неслась прямо за ними. Очевидно, планы преследователей изменились. Они прекратили огонь — считали, что возьмут их живьем.

Передние колеса ушли вниз, и машина накренилась. Какое — то время, когда уже стало щемить сердце, они буквально бороздили песчаное море. Ханух застонал. Вдруг что-то снизу подтолкнуло передние колеса вверх, и они снова выбрались на более твердую почву. Дюрелл воевал с мотором. Колючий кустарник хлестнул по ветровому стеклу, потом ещё раз. Дюрелл обернулся. Ханух сделал то же самое и в восторге воскликнул:

— Сработало!

Разведмашина оказалась слишком тяжелой, чтобы её могла выдержать тонкая корка. Она завалилась на бок, и её затягивал водоворот из песка и солоноватой воды, прорвавшейся на поверхность. Она погружалась быстро, и бандиты поспешно покидали её, чтобы спастись.

Вдогонку Дюреллу и Хануху прозвучал лишь один безрезультатный выстрел. Пуля просвистела у них над головами, не причинив никакого вреда. Затем местность пошла вверх, и они выбрались из болота, оставив там преследователей.

Ханух откинулся на сиденье и трясущимися руками закрыл лицо.

Когда они уже подъезжали к железнодорожной станции Аб-е-Гарм, Ханух обратил внимание Дюрелла на ряд небольших кратерообразных углублений невдалеке от кургана с древними руинами.

— Это позор. Люди живут в этих старых хранилищах. В них немного прохладней днем, чуть теплее ночью. Но это так примитивно; правительству следует придумать что-нибудь более современное.

Дюрелл остановил джип. Брезент хлопал на холодном ночном ветру. В чернильно-черном небе танцевали звезды.

— Люди прямо сейчас находятся в этих норах?

— Конечно. Но зачем вы остановились?

— Я думаю, нам надо поменяться с ними одеждой.

Он вышел из джипа, отыскал в кармане несколько монеток, подошел к ближайшей дыре и склонился над ней. Аккуратно, одну за одной, бросил монетки в темноту. Последовала долгая пауза. Затем показалась грубая лестница, а ещё через некоторое время бородатый заспанный кочевник с трудом вылез наверх.

— Скажи ему, что мы хотим купить его одежду, — предложил Дюрелл. — Это нам поможет на железной дороге, если Та-По и Хар-Бюри будут там нас выслеживать.

— Они обязательно будут выслеживать.

— А мы будем кочевниками, которые третьим классом едут в Тегеран.

— Он не продаст нам свою одежду, сэр.

— Монеты привели его наверх. Несколько купюр помогут расстаться с одеждой.

Он оказался прав. Состоялись длительные торги на непонятном диалекте, и Хануху пришлось столкнуться с затруднениями, не слишком, правда, серьезными. Спустя некоторое время старец-кочевник перегнулся через край дыры и прокричал что-то вниз. Над лестницей показалась костлявая рука и швырнула на песчаный край кучу лохмотьев. Кочевник забрал у Дюрелла деньги и исчез из виду.

— Потом придется десять раз мыться, чтобы избавиться от вшей, — тяжело вздохнул Ханух.

— Лучше быть вшивым, чем мертвым, — сказал Дюрелл.

Издалека до них донесся тоскливый гудок дизельного локомотива и перестук колес по рельсам.

Когда утром они приехали в Тегеран, город шокировал их совершенной своей обыденностью, шумом и суетой. Еще не наступила дневная жара, и воздух был свеж. В синеве покоилась снежная вершина горы Демувенд. Дюрелл подвел Хануха к продуктовому ларьку и купил круглый иранский хлеб, дыню и две чашки ароматного кофе. Ханух нетерпеливо почесывался. Когда они влились в заполнившую тротуару толпу у железнодорожного вокзала, никто не обратил внимания на их оборванный вид.

— Отправитесь в свое посольство? — спросил Ханух.

— Если смогу. Ведь здесь мы не в безопасности. Сейчас угроза для нас только возросла.

Это действительно так и было. Дюрелл зашел позвонить в магазинчик на улице Фирдоуси, заполненный миниатюрными поделками из слоновой кости, неизбежными персидскими коврами, деревянными мозаичными шкатулками хатан, полотном, шкатулками из папье-маше, изделиями из меди, раскрашенными вручную манускриптами, Коранами и американскими иллюстрированными журналами. Пока он пытался связаться с Ханниганом, Ханух озабоченно разглядывал из дверей оживленную улицу. Над городом со стороны аэропорта Мехрабад разносился рев самолетов компании «Иранэйр». Шли женщины из низших слоев, отказавшиеся от чадры и по-западному эмансипированные, и все же скрытые до пят шалями, которые оставляли на виду только пышные прически, макияж и нейлоновые чулки. То и дело мимо проходили муллы, неодобрительно хмуря брови при виде нынешних нововведений.

Рэйфа Ханнигана не было в офисе, который он занимал как представитель секции «К» в тегеранском центре. Дюрелл попросил клерка соединить его по личному номеру. Телефон звонил и звонил, но никто не брал трубку.

— Извините, сэр, но его нет.

— Тогда я оставлю сообщение. Все материалы для Дюрелла должны быть переданы с надежным посыльным в отель "Ройал Тегеран" в течение часа. Конфиденциально. Посыльный обязательно должен быть надежным. Понимаете?

— Да, сэр. Для вас есть несколько сообщений, но это достаточно необычно…

— Пожалуйста, постарайтесь связаться с Ханниганом.

Дюрелл повесил трубку. Но Ханух беспокоился и хотел сообщить о себе в свое ведомство. Ворча и почесываясь, он зашел в кабинку к Дюреллу.

Они походили на нищих, и таксист покосился на них, явно собираясь спровадить, пока Дюрелл не одолжил у Хануха денег. Обычная такса по городу составляла пятнадцать риалов, Дюрелл предложил таксисту двадцать, решив, что до встречи с Ханниганом денег хватит.

Они направились к роскошному американскому посольству. В воротах стояла охрана из морских пехотинцев США. На прилегающих улицах царило непривычное оживление. Вокруг шаталось много подозрительных личностей, а в припаркованных автомобилях скучали мужчины.

— Почему бы нам не заехать прямо внутрь? — спросил Ханух.

— Мы не успеем добраться даже до ворот, как нас изрешетят из пулемета.

— Полагаете, здесь окопались наши друзья?

— Уверен. Проверим советское посольство.

Ханух был шокирован.

— Советское? Солнце в пустыне лишило вас разума?

— У меня есть кое-какие идеи относительно Тани Успанной, и только у русских я смогу их проверить.

— Я не могу вам этого позволить, сэр. Прошу прощения, но я настаиваю, чтобы вы отправились со мной к полковнику Сааджади. Я должен сразу же отчитаться перед ним. В конце концов, Биль мертв, и мой друг Сепах тоже. У вас есть информация о Хар-Бюри, за которой мы давным-давно охотимся. Как гость нашего правительства в нашей стране, вы должны с нами сотрудничать.